The One. Единственный - Джон Маррс

Гирлянда крошечных огоньков вокруг окна наполняла спальню теплым бледно-желтым светом, но даже это не помогало Нику расслабиться и успокоить нервы. Таким вздернутым он ни разу себя не помнил. Несколько минут назад он устроил безобразную сцену и ушел с ужина, который устраивали они с Салли, предварительно «убив» персонажей Сумайры и Дипака. Полулежа на кровати, Ник сделал очередной глоток вина прямо из бутылки, которую захватил с собой. Проверил мобильник, нет ли сообщения от Алекса, но, увидев пустой экран, в бессильной ярости швырнул телефон на кровать.

– Ты сказал «его». – Ник не ожидал увидеть в дверях Салли. Он даже не услышал, как она вошла в спальню. Интересно, гости всё еще внизу или уже ушли?

– Что?

– Внизу, когда ты рвал в клочья лучших друзей. Один Бог ведает, зачем ты это сделал. – Она тихо, но истерично усмехнулась. – Ты сказал: «И никого в этот момент в мире не существует, кроме вас и его». Ты имел в виду Александра, не так ли? Признайся, когда ты пошел к нему на прием, ты ведь чувствовал это? То, что ты говорил о любви, мол, она как цунами… Ты влюбился в него.

Ник промолчал. Он не мог заставить себя поднять голову и посмотреть Салли в глаза. В последнее время он окончательно заврался.

– Я не безмозглая дура, – усмехнулась она. – Ты встречался с ним?

И вновь молчание.

– Конечно, вы встречались, – продолжила Салли. – Все эти задержки на работе, выходные, когда ты и твой начальник якобы разрабатывали новые кампании и стратегии… Ты был с ним, не так ли?

Ник неохотно кивнул.

– Значит, ты – гей.

– Я не знаю, кто я и что происходит, Салли.

– Но у тебя есть чувства к нему.

Ник помолчал, прежде чем сказать «да».

– А у него есть чувства к тебе?

– Полагаю, что есть.

– Ты хочешь сказать, что не уверен?

– Мы это не обсуждали.

Салли вновь засмеялась, но с опасным блеском в глазах. Она продолжила допрос, и ее голос звучал все громче и громче.

– Это почему же? Потому что все время трахаетесь и вам некогда об этом поговорить?

– Мы этого не делаем.

– И ты ждешь, что я тебе поверю?

– Нет, но я говорю тебе: между нами ничего не было, ничего подобного.

– Но ты хотел бы.

– Я не знаю, чего хочу.

Ник говорил правду. Граница между тем, что он чувствовал к Алексу эмоционально и что – физически, начинала стираться, и действительно бывали моменты, когда он представлял себе их физическую близость. Даже посмотрел пару порноклипов на своем ноутбуке, чтобы увидеть, как воспринимается однополый секс, и хотя они его не завели, но все же и не оттолкнули.

– Даже если между вами нет ничего физического, между вами есть эмоциональная связь, и это эквивалентно роману.

– Извини, – пробормотал Ник и зажал руками голову.

– Как ты мог так поступить со мной? – воскликнула Салли и села на край кровати, глядя на голый кирпич перед ней. – Ты же знаешь, я выросла в семье, где родители только и делали, что лгали друг другу, клянясь в супружеской верности, и ты знаешь, как важна для меня честность. И вот ты сам…

– Это начал не я, – оборвал ее Ник. – Это тебя не устраивали наши отношения. Это ты все чесала и чесала, пока не начесала нарыв, и теперь, когда я легонько его тронул, это случилось. Лучше б ты оставила все как есть.

– Но я была права, потому что мы не были ДНК-парой! Мы были влюблены, но в глубине души оба знали, что никакого «фейерверка», о котором ты только что говорил, не было. У нас нет таких «взрывов», как у тебя с ним.

– Оставь ты все как есть, не пройди мы этот тест, и были бы счастливы, – ответил Ник, не обращая внимания на ее гнев.

– Тогда ты не должен видеть его снова! – крикнула она.

– Ты понятия не имеешь, каково это – встретить свою ДНК-пару, потому что у тебя ее нет!

Гнев Салли грозил прорваться наружу. Она открыла было рот, чтобы возразить, но в последний миг сдержалась. Вместо этого упала на пол и, свернувшись калачиком, разрыдалась.

Салли была «становым хребтом» их отношений. Ник никогда еще не видел ее такой. Он испугался, что сломал ее. Положил руку ей на плечо, но она отпрянула от его прикосновения, как только что сделал он сам.

– Извини, мне не следовало этого говорить. Я не нарочно.

– Не ври, – ответила она. – Но ты прав: это я подтолкнула тебя к этому, и теперь не знаю, как это остановить.

– И я не знаю.

Салли вытерла со щеки слезу и судорожно вздохнула.

– Есть только один путь, Ник: и хотя это меня убивает, ради собственного блага, чтобы не сойти с ума, я должна отпустить тебя. Будь это не твоя ДНК-пара, я бы поборолась. Но я не могу бороться с генетикой. Это война, которую мне никогда не выиграть.

Ник почувствовал, как по его лицу катятся слезы.

– Что ты сказала?

Прежде чем ответить, Салли глубоко вздохнула.

– Ты должен быть с Алексом, а не со мной.

По предложению Тима, они провели Рождество с семьей Элли в Дербишире. Ее страшила сама мысль о том, что большую часть 130-мильного пути она простоит в дорожных пробках, поэтому в качестве особого подарка попросила Андрея отвезти их на частный аэродром Элстри, откуда вертолет доставил их на школьную игровую площадку рядом с домом ее родителей. За последние пять лет Элли изобрела множество предлогов, чтобы не проводить праздники с семьей, опасаясь, что после приветствий и поцелуев быстро иссякнут общие темы для разговора. Но Тим помог ей понять: если она хочет почувствовать себя частью чего-то, то должна стать этой частью.

Распаковав вещи в старой спальне Элли, они присоединились к остальной семье, чтобы встретить сочельник в местном пабе, а на следующий день праздновали Рождество дома. Это было очень похоже на Рождество, каким она обожала его в детстве, с той разницей, что теперь их семья стала больше и включала супругов и бойфрендов, шумных племянниц, племянников и внуков. Как не похоже это было на предыдущее Рождество Элли, которое она провела в офисе, работая над отчетами о стратегии роста в следующем году!

Когда традиционный обед закончился, дети с головой погрузились в «стрелялку» на игровой приставке, которую подарила им Элли, а родители крепко уснули на диване. Взяв со стола грязные тарелки, Элли понесла их на кухню. Там она на мгновение застыла в дверном проеме, глядя, как Тим и ее сестра Мэгги, которые мыли в раковине посуду, изображают партии Кирсти Макколл и Шейна Макгоуэна из песни «Волшебная сказка Нью-Йорка», которую передавали по радио.

У нее из головы не выходил разговор с Кэт, руководителем отдела кадров. Кэт тогда сказала, что Тим однажды приходил к ней на собеседование. Но, глядя, как легко и непринужденно он общается с ее семьей, Элли решила, что сомневаться в нем нехорошо. Она не просто желала влюбиться в свою ДНК-пару. Уже влюбилась. Наверное, зря она так долго не уделяла родным внимания, тем более что, после того как его мать умерла от рака, у Тима больше не было своей семьи…