Сибирский ковчег Менделеевых - Вячеслав Юрьевич Софронов

– Отец Михаил, освятите наше почтенное собрание. Как-то не подобает без молитвы людям православным новое дело начинать. Жаль, что храм наш до сих пор в руинах, но господу, как известно, всюду место найдется, где молитва к нему направлена.

В это время два сына батюшки вынесли из господского дома большую икону Знамения Богородицы в дорогом серебряном окладе, сияющем на солнце, и установили ее на специально приготовленный стол. Мария Дмитриевна перекрестилась и поцеловала икону, а вслед за ней то же самое проделали Иван Павлович и оба их сына.

Батюшка меж тем раскрыл молитвослов и начал громко читать молитву. Крестьяне, не ожидавшие подобного поворота, поднялись с земли, стянули с головы шапки и начали истово креститься:

– Господи, спаси и помилуй…

После молебна и окропления собравшихся святой водой настроение у мужиков явно поменялось: смолкли выкрики, былая враждебность у большинства из них поубавилась. Пользуясь этим, Мария Дмитриевна начала говорить:

– Спасибо, люди добрые, что собрались по просьбе моей. Рада всех вас видеть в добром здравии, чего желаю детям и женам вашим. Понимаю, нелегкая у вас работа, подневольная, но так нам господь завещал: каждому нести свой крест, на него возложенный. Наверное, все вы думаете, будто мне легко живется… Не буду вас ни в чем разубеждать. Вот я вся перед вами, и покуда силы есть, будем всей семьей жить здесь, налаживать производство наше и стараться помочь тем, кто в том нуждается, и сделать так, чтоб труд ваш достойно оплачен был.

Скрывать не стану, бездельников не люблю, и, кто не желает работать, тот получит по заслугам. Есть суд божий, но и на земле власть имеется. Коль так со стародавних времен сложилось, что приписаны вы все к фабрике, которую мои прадеды заложили, тут ничего поменять не могу. Любое дело можно миром решить, а ежели кто не согласен, бог тому судья. Но помните, дисциплину нарушать не позволю. В полицию обращаться не люблю, но, коль придется, не взыщите. Я женщина христолюбивая, участи своей покорная, к чему и вас призываю. А теперь идите каждый на свои места, а мы с мужем и детьми осмотримся тут. У кого какие вопросы, скажите старосте, а он мне передаст. С богом!

Мужики слушали ее, приоткрыв рты и даже не пытаясь скрыть удивления.

– Да, не простая, видать, бабенция, – сказал один другому.

– Покруче нашего управляющего, тот рохля рохлей, сроду от него слова не услышишь, а эта, вишь, как все завернула, аж морозец по шкуре пошел.

– Поглядим, что дальше она запоет. Есть и такие, кто за себя, да и за нас за всех постоять смогут. Не говори «аминь», пока свечка не погасла…

…Мария Дмитриевна решила не сразу отстранять от дел управляющего Медведева, а направить его вести ежедневный подсчет количества готовой посуды, а заодно неотлучно находиться при фабрике и присматривать за рабочими. Но на другое утро нигде не могла найти его. Спросила о нем старосту, но и он Медведева не видел. Тогда она вместе со своим кучером первым делом отправилась на песчаный карьер, что находился в десяти с чем-то верстах от села. К нему была проложена лежневка из колотых пополам бревен, по которой и шли лошади, запряженные в телеги с песком. Песок добывали в одном из глубоких оврагов, тянущихся в изобилии по всей округе.

Ей, вступившей в управление фабрикой, было интересно знать, кто и когда нашел здесь кварцевый песок, пласты которого навели ее предков на мысль заложить почти сто лет назад на речке Аремзянке стекольную фабрику. О чем она и спросила грузивших на телеги песок мужиков. Но те, занятые своим делом, на ее вопрос лишь недоуменно пожали плечами, с неохотой отвечая:

– Кто ж его знает, матушка?..

– Нам-то откудова известно?.. Кто-то нашел, видать, мы вот теперь здесь и копаем…

Мария Дмитриевна посчитала, сколько человек заняты на погрузке и число подвод. Прикинула, сколько за день может быть подвезено песка на фабрику, и вышло, что его должно хватить почти на неделю варки стекла. Но во дворе фабрики, как она помнила, лежала лишь небольшая куча и к концу дня, как она заметила, вся эта куча уходила в работу.

«Что-то не сходится», – отметила по-хозяйски Мария Дмитриевна и решила выяснить это у Медведева, который уж точно должен знать, куда девается привезенный песок.

Возвращаясь обратно, услышала стук топоров и решила заглянуть на вырубку по уходящей в глубь леса просеке. В конце ее она увидела двух мужиков, валящих деревья. Еще трое сидели у костра и, завидя ее, вскочили на ноги, схватились за топоры, сделав вид, что устроили всего лишь небольшую передышку.

Мария Дмитриевна поздоровалась с ними, вгляделась в лица, вспомнила, что видела их возле церкви во время общего схода, и поинтересовалась:

– Чем заняты, работнички?

– Дык, лес рубим, староста распорядился, – торопливо ответил один из них, заросший рыжей бородой, с курносым носом на обветренном лице.

– И куда вы его потом? – спросила она.

– Дык в деревню, на фабрику, знамо дело. Куды ж еще-то?

– И сколько лесин за день каждый из вас может свалить? Кто скажет?

– Да по-разному, – выступил вперед пожилой коренастый мужик, – как дело пойдет. Бывает, по дюжине лесин каждый осилит, а и иной раз не больше пятка.

– Отчего ж так? – удивилась она. – Ленитесь поди. Может, к вам приставить кого, чтоб подгонял нерадивых?

– Пущай тот погоняльщик сам попробует хоть одну лесину свалить, да сучья пообрубать, да на просеку вытянуть, а мы поглядим, как-то у него выйдет, – ответил все тот же бойкий на язык мужичок. – Оно ведь как бывает: смотря какое дерево попадет, да еще, если кузнец наш топор правильно навострит. Это одно. А то не идет работа, и все тут, будто сглазил кто, – закончил он.

– На все у вас отговорки, как погляжу, – вздохнула Мария Дмитриевна, но спорить не стала и вернулась обратно в село, довольная увиденным.

Ее радовала уже сама возможность вникать во что-то новое, ранее ей неизвестное, говорить с людьми, ехать туда, куда захочет, а не сидеть, как все годы замужества, целыми днями дома, ожидая прихода мужа со службы. Тут она ощущала себя свободной и ни от кого не зависимой. Теперь, так или иначе, все окружающие находились в ее власти, включая и мужа, который наверняка один дома не выдержит и в ближайшие дни примчится в деревню со своими многочисленными жалобами. Она улыбнулась, представляя, как встретит его на пороге дома. Ей невольно вспомнилась княгиня Ольга, что