Давай притворимся, что этого не было - Дженни Лоусон

Зайдя в «Твиттер», я написала: «Чисто гипотетически, если я случайно положу стиральный порошок в посудомоечную машину, она от этого не взорвется? Ответ нужен как можно скорее». Половина из ответивших были такие все: «Ой, да все будет нормально, дубина», а вторая половина были такие типа: «СКОРЕЕ УБЕГАЙ ИЗ ДОМА». Один парень написал: «На самом деле порошок помогает смыть пятна от крови», и мне оставалось только гадать, для чего он использует свою посудомоечную машину. Как бы то ни было, я все еще нервничала и обернула вокруг посудомоечной машины одеяло на случай, если из нее польется, потому что одеяла – они как огромные прокладки. Я гордилась своей изобретательностью, но радовалась я недолго – десять минут спустя пришел Виктор и сказал:

– На кой черт вокруг посудомойки одеяло?

А мне не хотелось ему ничего объяснять, потому что он все еще припоминает мне, как я подожгла духовку, а это, на минуточку, случилось несколько лет назад. Типа, давайте уже жить настоящим, не правда ли? Но тут я вспомнила, что в настоящем я, возможно, только что уничтожила нашу посудомоечную машину, насыпав в нее кучу порошка. Признаваться в этом я еще не была готова, так как по-прежнему оставался призрачный шанс, что я все-таки использовала нужное средство, и поэтому я просто сказала Виктору, что посудомоечная машина была слишком холодной, а он такой весь:

– Какого. Хрена?

– Ну, – принялась объяснять я, – ей же нужно нагреться, чтобы тщательно отмыть посуду, не так ли? И я решила, что сэкономлю электроэнергию, если хорошенько ее утеплю и она быстрее нагреется. И тогда наша посуда будет еще чище. Видишь, я всегда все продумываю.

Виктор скрестил руки на груди и принялся смотреть на меня вызывающим взглядом, и где-то секунд через десять я раскололась и призналась, что, возможно, засыпала в посудомоечную машину стиральный порошок, – потому что я не могу найти другого объяснения тому, что порошок делает на столе.

– Из тебя был бы ужасный шпион. Ну правда, ты врать совсем не умеешь. Но ты можешь не беспокоиться, потому что уже после того, как ты запустила посудомойку, я поставил стиральный порошок на стол, чтобы не забыть купить еще.

– ТАК ЗНАЧИТ, ВСЕ ЭТО ТВОЯ ВИНА? – закричала я.

И Виктор сказал:

– Что? С какой такой стати это вообще может быть моей виной?

Но я заорала:

И выбежала, пока он не успел мне возразить. Приятно, когда из нас двоих облажалась не я, и мне хотелось пойти вдоволь насладиться моментом.

Рискну предположить, что мы с Виктором ссоримся из-за состояния дома больше, чем по какому-либо другому поводу, а это о чем-то да говорит, потому что мы как-то целую неделю спорили, кто из трех бурундуков умрет первым (первым будет Элвин – скорее всего, от передоза)[29]. Тем не менее чаще всего предметом спора все-таки является наш дом. Вот вам типичный спор между мной и Виктором, случившийся у нас вскоре после того, как я ушла из отдела кадров, решив полностью посвятить себя писательскому делу:

ВИКТОР: Этот дом – просто гребаная катастрофа.

Я: Этот дом – «творческий рай».

ВИКТОР: Нет, это катастрофа.

Я: Ну не знаю, почему ты говоришь об этом мне. Убираться дома – не моя работа.

ВИКТОР: Ну на самом деле твоя. Помнишь? Ты собиралась уйти с работы, чтобы заняться книгой. А также убираться. И заниматься другими домашними обязанностями. Таков был уговор, помнишь?

Я: Не особо. Вряд ли бы я на такое подписалась.

ВИКТОР: «Я буду лучшей домохозяйкой НА СВЕТЕ. Я буду просто писать, убираться и готовить». Ничего не напоминает?

Я: Смутно. Наверное, я была пьяна, когда все это говорила.

ВИКТОР: «БЕСПЛАТНЫЕ ОТСОСЫ ВСЕМ ЖЕЛАЮЩИМ!»

Я: О, а вот это уже на меня похоже. Ты что, злишься по поводу отсосов?

ВИКТОР: Нет. Я злюсь из-за того, что мы оба работаем дома, и этот дом – гребаная катастрофа.

Я: Ну не так уж все и плохо. Ты так остро реагируешь, потому что ты жуткий зануда.

ВИКТОР: Ты используешь фрисби вместо тарелки.

Я: Чего? Я не использую – а, погоди, это что, фрисби. Странненько.

ВИКТОР: [таращится]

Я: Расслабься, чувак. Я его потом вымою. Наверное, его даже можно положить в посудомойку.

ВИКТОР: Дело не в том, можно ли класть фрисби в посудомойку. Дело в том, что ты используешь гребаный фрисби для еды, потому что чистых тарелок не осталось.

Я: У нас точно есть чистые тарелки. Я просто увидела фрисби на столе, вот и схватила. На самом деле это просто охренительная тарелка. Тут даже бортик есть, чтобы ничего не пролилось.

ВИКТОР: То есть тебя это совершенно устраивает?

Я: НИ ХРЕНА МЕНЯ ЭТО НЕ УСТРАИВАЕТ. Поверить не могу, что вообще согласилась убираться в доме в обмен на то, что уйду с работы. Поверить не могу, что ты рассчитывал, будто это сработает. Раз уж на то пошло, тебе следовало быть осмотрительней, когда ты на это соглашался. Так что во всем твоя вина.

ВИКТОР: Я тебя придушу.

Я: А я все наши тарелки заменю на фрисби. Потому что я, мать твою, фантазерка.

ВИКТОР: Я, вообще-то, с тобой серьезно.

Я: ТАК И Я. ЭТИ ТАРЕЛКИ-ФРИСБИ ПРОСТО ОХРЕНИТЕЛЬНЫ. А еще у меня нет времени на уборку, потому что я делаю всякие важные штуки в соцсетях.

ВИКТОР: Так, значит? И что ты сегодня сделала?

Я: Много чего. Всякие штуки… для соцсетей.

ВИКТОР: Нет. Что именно ты сегодня сделала? Давай посчитаем.

Я: Ну это нельзя посчитать. Для той хрени, которую я делаю, нет даже единицы измерения.

ВИКТОР: Ну ты попробуй.

Я: Эмм… Я нарисовала комикс про Гитлера.

ВИКТОР: Это… ни капли не смешно.

Я: Чувак, это еще как смешно. Ну ты понял? Потому что люди все время говорят: «Они ненавидят меня, потому что завидуют». Но это ведь Гитлер, и все правда его ненавидят, но совсем ему не завидуют.

ВИКТОР: Не смешно.

Я: Наверное, мне нужно просто записаться на курсы по рисованию. У меня ушло добрых два часа, чтобы сообразить, как приделать этому человечку шарфик. Вот почему у меня не было времени, чтобы вытереть суп, который я пролила в микроволновке. Кстати, не заглядывай в микроволновку.