Морально безнравственные - Вероника Ланцет

зубы кусают и щиплют. Он пальцем смахивает крем с профитролей, поднося его ко рту и размазывая по моему лицу. Затем быстро стирает языком следы, лижет и сосет. Прохлада крема в сочетании с жаром его рта усиливают эротичность поцелуя.

Влага собирается между моих бедер, и я сжимаю их вместе, желая облегчить дискомфорт, желая чего-то большего, но не зная чего.

Внутри меня образовалась пустота, и я хочу, чтобы он заполнил ее.

— Пожалуйста, — хнычу я, вцепившись кулаками в его рубашку, прижимая его ближе.

— Пожалуйста, что, маленькая тигрица? Мне нужны твои слова.

— Пусть боль пройдет, — шепчу я.

— Где у тебя болит? — его руки скользят по моему телу, приближаясь к тому месту, которое нуждается в нем больше всего. Дыхание перехватывает в горле, когда он останавливается чуть выше моего пупка.

— Здесь? — спрашивает он хриплым тоном, и я мотаю головой, пытаясь направить его ниже. — Здесь? — он продвигается всего на сантиметр ниже, и если для него это забава, то для меня это чистая пытка.

Я опускаю свою руку на его, бесстыдно помещая ее между ног.

— Ты хочешь, чтобы я погладил твою жадную маленькую киску? — от его слов у меня перехватывает дыхание, и в тот момент, когда я чувствую его пальцы на своем клиторе, со всхлипом откидываю голову назад. Он играет с моей влагой, размазывая ее по телу.

— Ты такая чертовски мокрая, маленькая тигрица, — стонет он, вводя один палец внутрь меня. Мои бедра почти соскакивают со стола от внезапного вторжения, и я резко стону. — Скажи мне, что это для меня. Только для меня! — его слова гремят в ушах, его резкий тон возбуждает, а не пугает меня.

— Да, только для тебя. Пожалуйста, — отвечаю я быстро, делая все, чтобы заставить его двигаться. Желание, чтобы он вошел глубже, заполнил меня еще больше, заставляет меня двигаться бедрами навстречу его руке. Он дал мне первый вкус похоти, и теперь я хочу получить все.

Слишком быстро он исчез из моего тела. Я открываю глаза, чувствуя себя разгоряченной и опустошенной. Он стоит передо мной, выражение его лица — смесь желания и любопытства, как будто он видит меня в первый раз. Слишком скоро это меняется, и по его лицу расползается медленная чувственная улыбка.

Он подносит палец ко рту, моя влага все еще покрывает его. Он обхватывает его губами, посасывая, и я не думаю, что когда-либо видела что-то более манящее.

Мои соски болезненно напряжены, они тоже ждут его внимания. Но сейчас я просто хочу, чтобы он вернулся в меня, безумная жажда удовольствия и боли опустошает мое тело.

Боже, что со мной происходит?

Я хочу, чтобы он опустошал меня, погружался в меня, разрывал на части, чтобы потом собрал снова. И почему-то, глядя в его глаза, я знаю, что он чувствует то же самое.

— Энцо? — спрашиваю я неуверенно, когда вижу, что он просто смотрит на меня. Я хочу кричать на него, умолять взять меня, но моя гордость пока не позволяет мне пойти по этому пути.

Он стоит передо мной на коленях, раздвигая мои ноги. Затем я чувствую его язык — продолжительное движение, которое заставляет меня извиваться под его натиском. Его ладони лежат на моей заднице, пальцы впиваются в мою плоть, когда он приближает меня к своему рту.

Он обхватывает губами мой клитор, дразня, посасывая и заставляя меня извиваться. Я вцепилась в его волосы, дергая их, пока он продолжает свое наступление, мои нервы покалывает от этих ощущений.

Сначала он вводит в меня два пальца, и я задыхаюсь. Он вводит и выводит их из меня, его зубы покусывают мой клитор, и на меня обрушивается каскад ощущений. Все начинается с легкой дрожи, которая переходит в электризующую дрожь всего тела. Я сжимаюсь вокруг него, мое дыхание становится хриплым, когда я падаю с высоты.

Но он не останавливается. Он продолжает вводить и выводить свои пальцы из меня, и вскоре они имитируют движение ножниц.

— Ай, — вздрогнула я, почувствовав резкую боль. Я дергаю его за волосы, удовольствие уходит, оставляя после себя только боль. — Энцо, — толкаю я его, и наконец он встает, на его губах остаются следы крови.

— Что… — я хмурюсь, когда он берет свои пальцы, оба покрытые смесью моего возбуждения и крови, и облизывает их.

— Теперь ты моя, Аллегра, — он хватает рукой меня за челюсть, приближая мое лицо к своему. — Твоя девственность — моя, — его слова сбивают меня с толку, но у меня нет времени обсуждать, о чем он говорит, так как его рот обрушивается на меня. На его языке я чувствую вкус себя и привкус железа — мою девственную кровь.

Он обхватывает меня за затылок и прижимает к себе, дикая атака его поцелуя путает мои чувства.

Это должно быть неправильно.

И все же это не может быть неправильно. Не тогда, когда я отвечаю на поцелуй с полной силой, веду его между моих раздвинутых ног, тянусь руками к его брюкам.

Боль... еще больше боли и еще больше удовольствия.

Я готова ко всему, что он может предложить.

Я упираюсь пятками в его задницу, выпуклость его брюк непосредственно соприкасается с моей намокшей киской.

— Пожалуйста, — умоляю я, все мысли покидают меня, кроме него.

Он усмехается, его руки лежат поверх моих, чтобы остановить меня.

— Все это было для тебя, маленькая тигрица. Будет время для большего, — говорит он, гладя меня по шее, и я не могу не чувствовать себя немного разочарованной.

Но он прав. Это только начало. И впервые я чувствую, что, возможно, все это было игрой судьбы, приведшей меня к этому человеку, которого я хотела бы ненавидеть.

Но, похоже, мне суждено сделать обратное.

 

 



 

 

При всем желании Энцо потакать моим любым прихотям, он по-прежнему держится отстраненно. Конечно, мы проводим время вместе каждый день, и наши разговоры касаются таких тем, как история, религия и философия. Но я по-прежнему не знаю о нем ничего личного.

И я жажду, чтобы он позволил мне узнать его.

Он относится ко мне лучше, чем кто-либо относился ко мне в моей жизни; лучше, чем я надеялась, что кто-то когда-нибудь будет относиться ко мне. Он постоянно рядом, чтобы выслушать меня и исполнить