Последний эльф - Сильвана Де Мари

Молчание. Долгое молчание. Йорш спросил себя, предусматривает ли эта речь ответ. Кажется, да, но он, честно говоря, не имел понятия, что за невероятное чудо совершил Судья-администратор. Единственное, что ему пришло в голову: Далигар находился в невероятном убожестве, и это действительно чудо, учитывая блестящее прошлое города. Неловкое молчание затягивалось, и наконец Судья заговорил.

— Цветы! — в раздражении взорвался он. — Вечно цветущие глицинии, запах жасмина! На основе огромного количества загнивающих фруктов и пропавшего пшена, которые мы получаем с окрестных земель, мне удалось получить отличное удобрение, позволяющее растениям постоянно цвести и придающее им прекрасный насыщенный аромат. Это невероятно! Действительно невероятно, не так ли?

Йорш зачарованно смотрел на Судью. Перед ним стоял сумасшедший, абсолютно и непоправимо вышедший из ума человек. В его сумасшествии не было ни малейшего сомнения. Что озадачивало Йорша, так это причина, по которой все присутствующие, многочисленные и вооружённые, оставались стоять по стойке «смирно» перед этим сумасшедшим существом, вместо того чтобы взять Судью за руку и вежливо, но решительно отвести его в место, где его можно было вылечить или хотя бы обезвредить.

— И старинный дворец Ардуина мне тоже пришлось разрушить: эти безвкусные арки и колонны, чередующиеся с такими же безвкусными клумбами и газонами вокруг абсурдных кедров. Какое старьё — Ардуин строил так же, как во времена рунических династий или, что хуже, в эпоху эльфов. Я, Судья-администратор, приказал снести почти всё это старьё, чтобы расчистить место новому, небывалому: новой эре. Эре, которой никто раньше не видел, эре, символом которой стал мой дворец.

Молчание. Самоуверенный Судья погрузился в свои мысли.

— Ардуин, — вновь начал он, — пред самой смертью выбил на мраморе предсказание: последний эльф женится на девушке — наследнице Ардуина. Девушка, как и её предок, будет обладать даром ясновидения, и в имени её будет свет утренней зари. Она окажется дочерью мужчины и женщины, которые этого эльфа… Здесь не хватало слова, стёршегося от времени и от непогод, но я угадал и его: «…которые этого эльфа ненавидели». Когда мне донесли, что ты забрался в мой сад и увидел мою возлюбленную дочь Аврору,[3]я понял, что ты вернёшься за ней и что моей обязанностью будет уничтожить тебя.

Аврора? Дочь Судьи? Дочь Судьи звали Аврора! В имени этого драгоценного образчика злобы, наглости и высокомерия упоминался свет утренней зари?

— В имени моей дочери — свет утренней зари. Я дал ей превосходное воспитание. Она совершенна. Играет на лютне, читает старинные поэмы и поёт, качаясь на качелях, как принцессы в старину. По крайней мере, так изображают их на древних пергаментах. Поэтому ей никогда ничего другого не позволялось, кроме как играть на лютне и качаться в утопающем в цветах саду, что и есть для девушки предел совершенства…

Лютня, песни, качели и цветы с утра до вечера, день за днём. Йоршу стало даже немного жаль бедную Аврору, которой приходилось жить в абсурдной сказке о какой-то, может, никогда и не существовавшей принцессе! Так вот почему она так невыносима: совершенство — это, должно быть, невыносимое бремя!

— Аврора — моя дочь и, стало быть, наследница Ардуина, так как я, как и он прежде, являюсь главой города и, значит, его законным последователем, — голос судьи усилился, он чётко произносил каждое слово, желая придать сказанному весомость. — Кроме этого, Аврора обладает даром ясновидения. Однажды она предсказала, что ожерелье жены начальника караула будет её, и, представь себе, выяснилось, что начальник караула оказался предателем. Мужчину повесили, имущество его конфисковали, и ожерелье принадлежит теперь Авроре. А в прошлом году моя дочь предсказала, что летняя засуха рано или поздно закончится и осенью пойдут дожди. Предсказание это тоже исполнилось!

На несколько мгновений, при упоминании о дочери, черты лица Судьи смягчились. Мысли бурлили в голове Йорша. Аврора! Невыносимо наглая дурочка на качелях? Которая без зазрения совести доводит до слёз маленького ребёнка? Как жаль: в некотором роде у Авроры тоже нелёгкая судьба, можно сказать, невыносимая, но положить начало новому роду вместе с ней — об этом не могло быть и речи. Никогда! Лучше виселица. Никогда, ни за что на свете! Пусть линия его судьбы прервётся, бог с ним, с Ардуином и его предсказаниями. Видно, и бедному Ардуину нелегко было на старости лет: свет славы ослеплял его, и тени в его голове совсем перемешались. Вести войну с орками — это вам не шутки, во время какой-нибудь осады пришлось же ему хоть раз удариться головой обо что-то твёрдое. Может, как раз в тот момент он и увидел, что последнему эльфу предстоит жениться на Авроре.

Теперь Йорша больше беспокоило, как бы побыстрее освободить Роби и покинуть Судью и его возлюбленную дочь с её гениальными предсказаниями, избавив всех от своего присутствия.

В это время Судья крутил в руках его лук с тремя стрелами и голубой бархатный мешок.

— Посмотрим, чем же ты, эльф, собирался уничтожить нас. Лук со стрелами уже у меня, а тут что? — и Судья резко разорвал бархатный мешочек.

По полу рассыпалась золотистая фасоль. Запах её был настолько неуловим, что людям не дано было его чувствовать, — людям, но не эльфу.

Пока фасоль катилась по полу, Йорш ощутил этот запах, лёгкий, но сладкий, как только что выпеченный хлеб.

Он вспомнил о крысах. Крупные, жирные крысы тюрем Далигара уже помогли ему однажды, когда он был ребёнком.

Крысы тоже почуяли запах фасоли, и он заполнил их сознание. Сознание крыс можно легко контролировать. Их были тысячи, и Йорш услышал их у себя в голове. Почувствовал их вечный, неутолимый голод, их ярость, обиду за пинки, камни, брошенные в них ради шутки, стрелы, отравленные приманки. Тысячи крыс, голодных, гонимых, обозлённых.

Йорш вдохнул, и воздух заполнил его лёгкие, придавая ему сил: теперь он знал, что делать. Он воспользуется крысами.

Эльф многократно усилил запах фасоли, что помогло ему найти каждую из полчища крыс и управлять ими.

— Так, детская игрушка. — Судья швырнул волчок на землю и, наступив на него, расколол на кусочки. — Что ещё? Книга! Интересно, не так ли?

Крысы начинали выходить из темноты боковых коридоров, из-за железных решёток. Некоторые бежали прямо по стенам, по каменным бордюрам между факелами. Пока крыс было мало: лишь несколько десятков. Йорш избавил их сознание от страха. Перестав опасаться, крысы спешили на запах фасоли, сталкиваясь друг с другом, не обращая внимания на воинов. Настоящая волна из шерсти, мяса и мелких, острых зубов нахлынула на людей. Стражники расступались, пытались отодвинуться, толкая друг друга. Судья держал в руках книгу стихов матери Йорша и был слишком погружён в её чтение, чтобы что-то заметить.

— Что это? Заклятия? Стихи??? Какие глупости! «Сле-дуй… за вет-кой… Следуй за веткой плюща…» Мне знаком и твой язык, знаешь, эльф? Никогда не помешает знать язык врага.