Один день в Древнем мире. Записки путешественника во времени - Дмитрий Демченко

Гладиатор собрал мужество в кулак и после короткой паузы извинился. Он сказал, что жив во многом благодаря амулету и отдать его не может. По возможности избегая сложных терминов и спойлеров к будущему, я свою позицию тоже изложил. Обладая четким знанием факта, который знает любой современный человек, вдоволь насмотревшийся на борцов с глобальным потеплением, которые отстраивают себе пятиэтажные коттеджи с бассейнами, что потребляют энергии больше, чем небольшое африканское государство. У всего есть цена, и понятие принципов – штука размытая. Как говорится, не в деньгах счастье, но лучше грустить где-то на личном самолете с корейскими супермоделями. Этого я Ершику предложить не мог. Но был уверен, что это не единственный из вариантов.

И оказался прав. Выяснилось, что Ершик оказался гладиатором осознанно и по своей воле. Он был мелким ремесленником в посудной лавке, но бизнес пришел в упадок. Дело вполне обычное, кроме рабов, на арене часто оказывались и свободные бедняки, бывшие легионеры и даже императоры. И когда-то неплохо обученный покойным отцом-военным парень решил зарабатывать на боях. Так и попал Ершик к господину Луцию. Ушлый промоутер дал гладиатору контракт, который на поверку оказался чуть ли не рабовладельческим. Де-юре Ершик все еще свободен. Но де-факто ни количества боев, ни внятных условий расторжения в контракте нет. Подписи мелким шрифтом и искусство порабощать людей существовали и в Древнем Риме. Ершик сказал, что расстаться с медальоном он может только при условии разрыва контракта. После десятка боев идея стать гладиатором перестала казаться такой уж блестящей. Но пути назад у него не было.

Отобрать у Ершика отпугиватель стало казаться совсем уж неподобающим. Парня и так судьба помотала, а тут еще я со своим устройством, лишившись которого гладиатор рискует проститься с и так не особо легкой жизнью. Пришлось скопировать жадного водителя на безумно дорогой машине, которому жалко отдать доллар за платную дорогу. Говоря проще, искать обходной путь. Путь начался с недолгих поисков господина Луция, хозяина Ершика. Благо тот, по словам гладиатора, был в Колизее и после недолгих переходов по коридорам и очередного раунда наблюдений за работой римских туалетов оказался успешно найден. И чуть менее успешно допрошен. Кто бы мог подумать, но хитрый бизнесмен, загоняющий гладиаторов в рабство, оказался хитрым и неуступчивым.

А еще настырным. Кругленький и безнадежно лысеющий Луций с острым носом в своей пурпурной тоге больше походил на петуха. Собственно, как и характером. Луций тонким, но неожиданно громким голосом красочно приветствовал меня как героя. И предложил могучему покорителю тигров (это тоже я) работать на него. За всю двухминутную тираду с описанием как вчерашнего сражения, так и золотых гор, которые мы вместе заработаем в будущем, вашему покорному слуге даже не дали сказать слова. Зато дали слово другому слуге, который появился из ниоткуда и сказал, что готов приступить к оформлению сделки хоть сейчас. Ситуация мало чем отличалась от посещения крупного магазина техники, когда продавец-консультант замечает ваш случайны взгляд на телевизор.

Отбиться от настойчивых предложений удалось – я соврал, что уже работаю на господина в пурпурном, который просил тут же докладывать о любых попытках меня переманить. Чего у людей прошлого не занимать, так это боязни гнева людей рангом повыше. Хотя кому я вру, будто в современности что-то изменилось. Луций, поняв намек на связи наверху, шустренько перестроился на деловой лад, извинился и спросил, чем в таком случае он такому прекрасному воину может помочь. Тут-то проблемы и начались.

К вопросу расторжения контракта с Ершиком Луций подошел равнодушно. Видимо, гладиатором он был средней руки, прибыли приносил не так много, и промоутер был не прочь от парня избавиться. Даже сумму Луций запросил терпимую – тысячу сестерциев. Примерно столько стоил средних размеров мул, хороший раб – вдвое больше. Торговаться было бессмысленно. Только вот искать по карманам завалявшуюся тысячу тоже – как любой представитель среднего класса, в них я мог найти разве что хлебные крошки, скомканные бумажки и стыдливо спрятанный окурок. Но, с другой стороны, как любой человек после 25, всю оставшуюся жизнь я находился в постоянном поиске денег на врачей. И голова к сумме отнеслась равнодушно, сразу прикинув, кому можно позвонить, у кого забрать бородатый долг, а кто недавно получил зарплату и еще сыпет деньгами в состоянии аффекта. Единственная проблема этих бесценных знаний состояла в том, что до рождения всех этих людей тысячи так две лет. А деньги нужны сейчас.

И знаете, не будь я пиратом, я бы, возможно, расстроился. Но я пират, и для нас подобных проблем не существует. Да, корабля у меня нет, как нет и команды или даже милого попугайчика. Зато есть закопанный в прошлом клад, который до сих пор хранится на заброшенном пляже Крита! Ведь старые добрые волосатики хоть и напоили меня, но за статуэтку все же расплатились. А я, будучи настоящим пиратом, все их подарки в свое время закопал. Найти координаты в компьютере, который, как и любая техника современности, следит даже за количеством израсходованной туалетной бумаги, чтобы показать мне обьявления в интернете, дело двух секунд. Не знаю, конечно, на сколько драгоценности волосатиков тянут. Но в конце концов, клад там солидный, да и историю римляне любили. И уверен, что минимум тысячу за бесценные сокровища прошлого выручить можно.

Об этом я абсолютно честно (за вычетом путешествий в прошлое) Луцию и доложил. Даже не стал ничего приукрашивать – нюх у подобных ребят не хуже, чем у жены, муж которой задержался на работе на 38 секунд. Луций согласился, потребовав всего лишь треть суммы вперед. Глупо было рассчитывать на большее. Скорее всего, на эти триста сестерциев он изначально и рассчитывал, может, на четыреста. А тут вам и деньги в кармане да еще и карта, способная озолотить. Для меня, само собой, эта сумма, которой всегда рады трактористы, была преподнесена в качестве денег, необходимых на экспедицию в такие далекие земли. Думаете на этом моменте я расстроился, развернулся и, сгорбив плечи, грустно поковылял в сторону? Ладно, так все и было. Но вскоре ответ пришел сам собой. Конечно же, нужно записаться в легионеры!

Нет, я не сошел с ума. А если и сошел, то не сейчас, а где-то между рождением и согласием на работу мусорщика-путешественника во времени. А тогда никакие эмоции мной не владели, только логика и холодный расчет. Ведь знаете, что хорошего в работе легионера, если не считать жизнь в казармах с десятью товарищами, вечерних игр в кости, бесконечных походов и 20-26 лет службы? Конечно же, подписной бонус в размере 300 сестерциев! Он-то мне и был нужен. А то, что таких умных новоиспеченных легионеров тут же запирали в лагере и отпускали на первый выходной чуть ли не через год, – сущие мелочи. Не сложней чем от быка убежать. Найдя Ершика и торжественно пообещав его освободить, я поинтересовался, где тут ближайший пункт приема. Он оказался в паре километров за городом. Чуть ближе, чем глаза Ершика, которые улетели не на лоб, а куда-то в стратосферу. Гладиатор пытался меня предупредить, что обмануть местный военкомат почти нереально. Я ласково похлопал его по плечу, велел меня ждать и следить за местоположением Луция, пока я не вернусь с деньгами.

Идти пришлось порядочно, и это дало время подтянуть знания о тех, в чьи ряды я собираюсь безрассудно вступить. Легионеры – это лицо Рима почти на всем протяжении его существования. Эти элитные отряды завоевывали новые территории, обороняли существующие и поддерживали в них порядок. Даже полицейскими, пожарными, строителями и сборщиками налогов легионеры периодически были, так что профессия более чем почитаемая. Изначально, легионом называли все римское войско. Но вы же помните, какие римляне любители четкости и структурирования? Обычная армия в итоге стала слаженной машиной с четкой структурой. Во главе – легион численностью в 4-6 тысяч человек. Каждый легион имеет свое название и отличительные черты в виде гербов, флагов и эмблем. Внутри каждого легиона также присутствует строжайшее разделение на когорты, центурии, и в самом низу цепочка делится на крошечные контуберниумы из восьми человек. Эта восьмерка жила вместе и все делала вместе. Учитывая, что речь о долгих годах службы, со временем ребята превращались в настоящую семью.