И создал из ребра я новый мир - Эд Курц

Они обе засмеялись — немножко испуганные, немножко замученные.

Теодора мельком взглянула на Чарльза, и тот мягко улыбнулся в ответ. Их смех слегка успокоил его, но он понимал, что впереди их не ждет ничего хорошего. Что ж, пусть. Бросать друзей Джоджо, когда они в нем нуждались, он не собирался, поэтому утер пот с лица и, сняв красную куртку коридорного и бросив ее на руку, продолжил упорно шагать вперед. Его рубашка промокла до нитки.

До церкви было еще далеко, и это дало Чарльзу возможность собраться с духом — однако он был совершенно не готов к звуку марширующих ног, несущемуся с Франклин-стрит. Теодора и Марджи все еще смеялись и потому не заметили, как из переулка вдруг выступили силуэты, двигавшиеся слаженно, как на военных учениях. Он открыл рот и попытался что-то сказать, но из горла вылетел лишь слабый сип. Не сводя глаз с надвигающегося дюжинного отряда, он подбежал к Теодоре и тронул ее за плечо.

Она замолкла на полуслове и обернулась, во все глаза уставившись на безумный марш.

— Кто они такие? — тихо спросил Чарльз.

Марджи сделала еще несколько шагов, прежде чем тоже остановилась посмотреть, что происходит. Многоголовая процессия, плавно раскачиваясь вверх-вниз, надвигалась. Облака отхлынули с луны, и луч белого света высветил несколько лиц. Марджи узнала среди них Филлис Гейтс — волосы, собранные в высокую прическу, выдавали ее.

— Филлис?

Потихоньку узнавались и остальные. Чарльз оторопел, увидев Джейка в толпе — тот вырядился в белый «докторский» халат. Теодора ахнула, поняв, что возглавляет процессию ее муж. Рванувшись к переднему краю трехместной фаланги, она схватила Раса за руку.

— Рассел Кевинью! — прогремела она, впервые за последние десять лет обращаясь к мужу в таком тоне. — С чего это ты бродишь по улицам в такой поздний час да с такими людьми?

— И что же ты увидела? — прошипел он сквозь стиснутые оскаленные зубы.

— И что же ты увидела? — переспросила Филлис, не сводя остекленевшего взгляда с Марджи.

Чарльз отступил назад, свирепо глядя на Джейка.

— Что же ты видел, Чарльз? — спросил Джейк.

— Эй, парень, меня там даже не было! — крикнул коридорный, сжимая руки в кулаки.

Теодора напряглась, ее лицо превратилось в маску ярости и страха одновременно. Свита продолжила свой путь, шаркая к ним. Рас шел первым.

— И что же ты увидела? — повторял он снова и снова. — Что же ты увидела?

— Миссис Кевинью! — испуганно пропищала Марджи, дрожа всем телом.

— Чарльз, — резко бросила Теодора. — Беги и принеси куклу.

— Ту куклу?

— Да, скорее!

Взволнованный Чарльз помчался назад по улице туда, откуда они пришли. Когда ночь поглотила его, Марджи прижалась к спине Теодоры.

— Что им нужно?

— Не знаю, — ответила Теодора. — И не думаю, что хочу знать.

— Они… они это серьезно?

— Тише, милая.

Она потянулась назад, схватила Марджи за талию и отступила на несколько шагов вместе с ней. К тому времени неуклонно приближающаяся группа была уже достаточно близко, чтобы Теодора могла ясно различить разводы крови, запятнавшие почти каждого.

— Мы меняемся, — сказал толстый мужчина, которого Марджи знала как владельца аптеки.

Рас вопросительно уставился на жену, словно она, а не он была перемазана кровью. Он склонил голову набок, и его жестокие черные глаза блеснули в слабом свете.

— Мы меняемся, Теодора, — тихо сказал он, и за ним эти слова отрывисто повторили чьи-то голоса.

— Ну и меняйся! — крикнула она в ответ. — А меня оставь в покое!

Филлис покинула процессию, вышла перед Расом и оскалила зубы, видимо пытаясь изобразить улыбку.

— Смотри, что могу! — обратилась она к Марджи и закинула обе руки за спину. Кости плеч хрустнули, позволив ей вывернуть руки почти на триста шестьдесят градусов. Она связала их узлом за собой, будто пару гибких ремней, и подалась вперед, выпячивая ребра и поднимая одну из своих ног все выше и выше, даже выше уровня головы, — под совсем невозможным углом. Филлис выглядела так, словно ее на полном ходу сбил груженный до отказа товарняк; притом, искореженная и сломанная, она умудрялась прыгать по кругу и хихикать. От пронзительных трелей ее веселья у Марджи мурашки побежали по коже.

Кожа Теодоры тоже покрылась пупырышками, но виной тому был главным образом усиливающийся холод. Обхватив себя руками, она еще немного попятилась, не сводя глаз с извивающейся змеёй девушки. Отвести взгляд не получилось, даже когда по правую сторону от нее раздались шлепающие звуки. Филлис продолжала извиваться и принимать все более угрожающие позы, но, по крайней мере, остальные прекратили наступление, выжидая, чем кончится ужасное представление. Рас, казалось, следил за ней пристальнее, чем кто-либо другой. Тонкая струйка слюны текла по его нижней губе.

— Может, дадим деру? — слабым голосом предложила Марджи.

— Мы должны дождаться Чарльза, — напомнила ей Теодора.

— Я здесь! — прохрипел он, задыхаясь. — Нашел куклу!

Он протянул ее Теодоре, и та взяла ее с явным отвращением. Эта, новая, ни капельки не отличалась от той, что обнаружилась в кармане у Раса, по крайней мере внешне. Что до набивки фетиша, ее только предстояло увидеть.

Теодора крепко ухватила куклу за ручки и дернула изо всех сил. Грубая ткань тут же порвалась, и набивка посыпалась на тротуар. В тот же миг Джейк отчаянно закричал.

Дерево заскрежетало о кафель, и что-то разбилось, когда хриплый от рыданий голос выкрикнул:

— Пресвятые небеса, кто здесь?

Джоджо потер глаза костяшкой большого пальца и вслепую пошел вперед, ожидая, что придется сражаться. Но плачущий мужчина отпрянул от него как от огня, опрокидывая все, что было на пути.

— Что… что ты такое? — завопил он.

— А ты сам не видишь? — простонал Джоджо. — Я человек-волк[28], мать твою!

Мужчина захныкал. Джоджо вздохнул.

— Ладно-ладно, шучу. А ты кем будешь? Как звать тебя? — Привалившись спиной к стене, он пошел вдоль нее, туда, где свет не бил прямо в лицо. Его легкая слепота рассеялась, и он начал различать очертания человека, съежившегося перед ним.

— Не надо… не надо, — всхлипывал тот.

— Да успокойся! Пошутил я, говорю же! Я тебя не трону. У меня просто дрянное врожденное расстройство — вот и все…

Расплывчатая фигура плакальщика рухнула на пол. Когда глаза Джоджо привыкли к свету, он бросился вперед и опустился на колени рядом с мужчиной.