Пламя и шелк - Петра Шир

– Да. – Она едва могла говорить. – Конечно, мы друзья.

– Тогда помоги мне, пожалуйста. Как иначе мне смыть позор с моего имени?

Его губы приблизились еще больше, пока не коснулись уголка ее рта. Тут он остановился.

– Пожалуйста, Мадлен.

В ее животе начался такой зуд, как будто она проглотила полчище муравьев, а сердце застучало так сильно, что закружилась голова. Не в состоянии двинуться, она закрыла глаза и невольно задержала дыхание.

– Пожалуйста, – повторил он шепотом – а затем внезапно отпустил ее.

В замешательстве Мадлен открыла глаза. Лукас все еще сидел на нарах, только чуть отодвинувшись, и смотрел на нее в ожидании ответа. Теперь, получив возможность дышать, она сделала глубокий вдох и тут же громко выдохнула.

– Ты действительно хочешь сам отправиться на поиски правды?

– А кто больше меня заинтересован в том, чтобы докопаться до истины?

– А потом ты вернешься и расскажешь присяжным, как все действительно было?

– Они об этом узнают. – Грозные нотки снова вернулись в его голос.

Мадлен резко поднялась, подошла к двери и позвала старого Айка.

– Я не могу тебе обещать, что это получится. Если я не сумею проскользнуть или добраться до ключей…

– У тебя все получится, Мадлен. – Теперь горячая дрожь пробежала по ее спине уже от его улыбки. – Я в этом абсолютно уверен.

Райнбах, 7 августа 1673 года

Лукас остановился на некотором расстоянии от дома семьи Тыненов, спрятавшись за старой липой. Он понимал, что ведет себя как идиот. Сегодня вечером ему не удастся поговорить с Мадлен. Можно было бы бросить камешек в ее окно, но это выглядело бы слишком по-детски, да и небезопасно. Особенно, если его кто-то застанет за этим. Пожалуй, разумнее было обратить внимание на фон Вердта и как-то выяснить, что же все-таки он тайком делал после обеда в доме Тыненов.

Под аккомпанемент своих размышлений Лукасу довелось понаблюдать еще и за сценой трогательного прощания фон Вердта и Мадлен, чей трепетный поцелуй прервал хозяин дома. Тот вышел на порог в сопровождении супруги, которая, как встревоженная наседка, сразу же закудахтала вокруг Мадлен и Петера. Ее громкие эмоциональные реплики долетали и до Лукаса. Несмотря на столь поздний час, она приглашала фон Вердта зайти вместе с ними в дом, однако тот вежливо отклонил приглашение и направился домой.

Кученхайм, оставаясь за деревом, проводил его глазами. Дверь за Тыненами закрылась, вокруг воцарилась абсолютная тишина. К черту. Сегодня он больше ничего делать не будет. Лучше всего пойти домой зализывать раны и все обдумать еще раз.

Он только хотел покинуть свое укрытие, как заметил, что фон Вердт развернулся и идет по направлению к нему. Лукас мгновенно спрятался за дерево, а Петер быстрым шагом прошел мимо него, ничего не заметив.

– И куда это на ночь глядя, полковник? – с подозрением пробормотал капитан себе под нос. Два обманных маневра за один день – это уже не могло быть случайностью.

Неприметный, как тень, Лукас уже в третий раз за день приступил к преследованию. Едва он понял, что фон Вердт шагает в сторону ворот Фойхтстор, у него возникли нехорошие предчувствия. И они подтвердились, когда Петер, прошептав что-то стражу у ворот, исчез в сторожевой башне. В задней части башни была встроена небольшая, обычно плотно закрытая калитка, ведущая из города, которую использовали только в чрезвычайных ситуациях.

Чертыхнувшись про себя, Лукас остановился на некотором удалении от ворот. Если следовать за Петером слишком близко, тот может его заметить, однако угроза потерять полковника из виду подталкивала капитана к решительным действиям. Он одернул свой китель, принял молодцеватую осанку и почти строевым шагом приблизился к стражу у ворот, которого узнал еще издалека. Вернер Фалькенбах, когда-то его хороший друг, с которым Лукас провел не один вечер, играя в карты под вино или пиво в «Золотой кружке» либо «У мельника». Теперь Фалькенбах был уже женат, имел троих детей и управлял делами своего отца. Узнав Лукаса, он удивленно улыбнулся.

– Надо же, кто это у нас тут? Хорошего тебе вечера, Кученхайм. Давненько ты не появлялся на людях. С тех пор, как вернулся, ни разу еще не заглядывал к нам.

– Добрый вечер, Фалькенбах. – Лукас похлопал стражника по плечу. – Ты прав, мне давно уже пора было навестить вас. Увы, обязанности не оставляют мне и минуты свободной.

Фалькенбах рассмеялся.

– Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь услышу от тебя такое. Кученхайм, ведь казалось, ты никогда не будешь взрослым, но так сталось. – Обрадовавшись, что его слова сложились в рифму, стражник рассмеялся пуще прежнего.

– Ладно тебе, хватит. – Лукас криво улыбнулся. – Как я посмотрю, ты все еще прилежно сторожишь.

– Раз или два в неделю, – подтвердил его друг, теперь уже серьезно. – Если ты на самом деле решишь здесь остаться, городской совет и тебя обяжет нести вахту.

– Ничего не буду иметь против. – Лукас то и дело крутил головой. – А скажи-ка, это не фон Вердта ты только что выпустил за ворота? Я как раз его ищу. – Он похлопал рукой по кителю, где размещался внутренний нагрудный карман, как будто там было спрятано сообщение. – Речь идет о срочном деле, и касается это Куркельнского полка.

– Да, так и есть, это был фон Вердт. Он тоже говорил о каком-то деле куркельнцев, в связи с которым ему сегодня вечером еще предстоит встретиться с кем-то за пределами города. Похоже, вы ладите друг с другом? – Фалькенбах проводил Лукаса в башню и отодвинул засов на калитке. – Если поторопишься, ты его догонишь. – Он немного понизил голос: – Я надеюсь, это никак не связано с голландцами.

Лукас встревожено переспросил:

– С голландцами?

– Да, ты же знаешь, люди волнуются из-за того, что их войска подходят все ближе, а сейчас, когда французы заняли Маастрихт, еще и испанцы с австрийцами вмешались в эту войну. Не хотелось бы, чтобы они все тут у нас сошлись.

– На данный момент такой опасности, скорее всего, нет. Людовик XIV, насколько я слышал, отправил в войска двух своих самых способных полководцев, Конде и Тюренна. Они должны остановить войска кайзера в Эльзасе или на Среднем Рейне. Скорее всего, сюда они не дойдут.

– Будем надеяться, что ты прав.

– Фон Вердт сказал, в каком направлении он собирается идти?

– В Вормерсдорф.

– Спасибо, Фалькенбах. – Лукас кивнул старому другу. – Увидимся.

– Я надеюсь, что так. Заходи к нам, моя жена будет рада увидеть тебя снова.

Лукас уже проскользнул через ворота.

– Привет Барбаре от меня. – Он едва заметно улыбнулся. – О том, что женишься именно на одной из дочерей Кристофа Ляйнена, ты, вероятно, несколько лет назад и мечтать не смел.