Булавки и приворотное зелье - Саманта Джайлс

—Я, правда, думаю, что всё это могло его утомить. Мы немного заблудились на выходе из студии,— загадочно добавила я, искоса поглядывая на маму.

—Ну, это меня не удивляет. Если указатели велят идти налево, ваш отец непременно пойдёт направо. Честно говоря, я была поражена, что вы добрались до дома все вместе. Вы там поели и всё такое? Проследил ли папа, чтобы Эди благополучно вернулся домой?— Она явно не знала про Филлис.

—Да, да,— угрюмо отозвалась я.— Почему папа не встаёт?

—Он без сил, Рози. Думаю, таблетки, которые он принимает, делают его вялым, и хотя ему становится лучше, это дело небыстрое и такие дни, как вчера, могут слегка отбрасывать человека назад. Может, он несколько дней пролежит в постели, солнышко.

—Нет!— вскрикнула я.— Он должен завтра снова пойти на работу, а потом на твой пресс-показ во вторник. Он не должен его пропустить!— резко сказала я, а мои глаза наполнились слезами при мысли, что папы не будет там, чтобы остановить Маркуса.

—Эй, Рози, в чём дело? Ничего страшного, если папа пропустит спектакль во вторник. Он может прийти в любой другой день. Мы будем играть эту пьесу три недели. Мне бы хотелось, чтобы он пришёл, когда будет в состоянии прийти,— мама погладила меня по плечу. Я с раздражением сбросила её руку.

—Нет, он УЖЕ в состоянии. Вчера с ним было всё в порядке. И вообще, где ты ночевала в пятницу? Ты должна была быть здесь, мама. А тебя не было. Если бы ты не играла в этой дурацкой пьесе, ты была бы здесь. Ненавижу эту пьесу. Ненавижу. И Маркуса ненавижу, потому что он отнимает тебя у нас, и тебя ненавижу!

Я выбежала из кухни и побежала наверх, в свою комнату. Я захлопнула дверь, бросилась на кровать и заплакала — тихо, как только могла. Почему мне сегодня так плохо? Я просто хотела, чтобы всё было хорошо, чтобы все были счастливы,— и вот мы видим папу, который лежит в кровати и не может встать. Я просто не понимала, как он мог быть в полном порядке вчера, а сегодня — нет. Это было как-то нечестно. Мы же вчера смогли сделать нечто потрясающее, разве нет?

Затем я припомнила те сценарии, что показывала нам Филлис в зале Свободной Воли,— те, что были в будущем и ждали возможности произойти. Пока мама и папа не возродят свою любовь, Мел Вайн и Отродья будут наслаждаться властью. Филлис говорила, они расцветают от тоски и ненависти, так что любовь ослабляет их. Мы полагались на то, что папа придёт туда во вторник и у них с мамой всё наладится, а потом Отродья будут наконец повержены. Нам оставалось только ждать.

Послышался робкий стук в дверь.

—Рози, это мама. Пожалуйста, впусти меня.

—М-м-м-м,— невнятно отозвалась я.

Мама скользнула внутрь и закрыла за собой дверь. Я перевернулась на кровати, чтобы она не видела моего лица, и надеялась, что она не заметит, что я плакала.

—Детка, прости, что меня не было дома той ночью. Мне стоило позвонить пораньше, тогда бы я смогла поговорить с вами обеими. Это очень утомительно — работать на генеральных репетициях, а потом играть первый спектакль перед зрителями. Сгорает куча нервов. Но ты ни в коем случае не думай, что я вас всех забросила! Маркус меня не уводит. Это пьеса. Это всего лишь работа, но ведь нам всем надо работать. Да, тебе везло, что у мамочки было не особо много работы и она всегда была где-то рядом, дома,— всегда, когда бы тебе ни понадобилась. Но, милая моя, мне тоже нужно иногда работать. Тогда я чувствую себя живой.

Я прикусила губу.

—Ты тоже творческая личность, и когда станешь старше, то поймёшь, что это за потребность, которую надо насытить. Если тебе не дают творить, ты чувствуешь, будто какая-то часть тебя незаметно умирает. Эта работа снова вернула меня к жизни, и пусть мне было невыносимо так мало видеться с вами, думаю, она помогла мне стать лучшей мамой. Ты понимаешь, о чём я, солнышко?

—Типа того.

—Мы должны быть снисходительны к папе. Когда человек нездоров, требуется время, чтобы вернуться к нормальной жизни. Я знаю, тяжело быть терпеливым, когда кто-то болен душевно. Это непохоже на сломанную ногу, которая видна.

—А мне видна его болезнь.— Эти слова выскочили у меня изо рта прежде, чем я осознала, что именно говорю.

—Что ты имеешь в виду?

—Да так, ничего. Просто я вижу, что ему плохо.

Мама нежно погладила меня по голове.

—Ты можешь рассказать мне, Рози. Я смогу понять, поверь.

Я помолчала, с тревогой размышляя о том, не исчезнет ли эта способность, если я расскажу о ней взрослому. Но это была мама, а не просто первый попавшийся взрослый. Я собралась с духом:

—Я вижу цвета вокруг людей, и они меняются от того, как эти люди себя чувствуют. У папы над головой туча, когда ему плохо.

—Мне было интересно, унаследуешь ли ты этот дар,— прошептала мама.

Я вскинула глаза, поражённая:

—О чём ты?

Мама заговорщицки улыбнулась мне:

—Когда я была маленькой девочкой, Рози, я тоже видела цвета вокруг людей.

—Правда?

Она кивнула.

—А сейчас?

Она печально покачала головой:

—Всё это прекратилось примерно тогда, когда я стала подростком. Не могу припомнить точный момент, когда это произошло, просто в один прекрасный день я поняла, что больше не вижу эти цвета.— Она сжала мою руку.— Не думай об этом как о бремени, милая. Это чудесный дар, это часть того, что делает тебя неповторимой.

Я улыбнулась маме, чувствуя благодарность за понимание и радуясь тому, что могу потихоньку наслаждаться, наблюдая за вихрями розового цвета, со всех сторон вибрирующими вокруг неё.

Мы немного посидели в тишине: мама обнимала меня, я вдыхала её уютный запах — смесь «Шанели №19» и лосьона для тела, слегка древесного и цитрусового.

—Давай устроим сегодня настоящий ленивый день, будем делать пиццу, попкорн и смотреть кино. После показа во вторник мне нужно будет ходить на работу только по вечерам, так что я смогу забирать вас из школы.

Я посмотрела маме в глаза:

—Я тебя не ненавижу, мам. Прости.

—Да ничего,— ответила она, поднимаясь с кровати и выходя из комнаты.

На следующий день папа не пошёл на работу, так что ни тётушек, ни дяди Вика, ни мистера Фоггерти снова не было видно. Я начала думать, что они покинули нас, и ощущение одиночества и пустоты внутри опять было со мной.

Хуже того, ещё и Эди не пришёл в школу в понедельник, что было для него очень нетипично. Мэй и Глория всё время расспрашивали меня, отчего я такая тихая и не хочу ли я после школы поболтать с ними по интернету. Было трудно проявлять интерес к чему бы то ни было. Затем я заметила, что Сары Джейн тоже не было, и снова почувствовала себя виноватой за своё плохое настроение.

У меня появилось чувство, что если мама Сары Джейн поправится, то и у нашей семьи всё будет в порядке. Одно зависело от другого. Я была так поглощена своими размышлениями и тревогами, что едва заметила папу.