Тьма знает - Арнальдур Индридасон

– Загадочное дело, – заметила Паулина. – А тот, кого вы ищете, – он ездил по городу в то же время, что и я?

– Это одна из наших версий.

– Я эту аварию на Линдаргате плохо помню, – задумалась Паулина. – Наверное, в новостях про нее много писали, но я, конечно, в это время пила, причем сильнее, чем вообще когда-либо.

– Вы в тот вечер видели в городе кого-нибудь, кто вам запомнился? Кого-нибудь, кто себя странно вел? Неаккуратно водил машину?

– Ничего такого не помню. Я из того времени вообще помню мало что.

Конрауд улыбнулся.

– Ну, так получилось, – вздохнула Паулина и начала пересказывать ему детективный роман, который недавно прочитала, про какое-то загадочное убийство в сельской местности в Швеции. Судя по всему, она вовсе не заметила, что Конрауду ни капли не интересно.

Конрауд оставил свет на кухне и в гостиной, а также в комнате, когда лег в кровать, погруженный в тяжелые раздумья. Весь вечер он беспокоился. Он чувствовал, что что-то упустил. Но так и не мог понять что. Он перебирал в уме свои разговоры со всеми этими людьми, которые так по-разному его встретили. Его мысли задержались на третьем человеке – том самом, который прогнал его. В его имени было что-то знакомое, но он не мог вспомнить, что именно.

Его звали Бернхард.

Бернхард.

Он помнил, что где-то уже слышал или читал это имя. Где-то оно ему недавно попадалось, но в какой связи – Конрауд не мог понять.

В конце концов он бросил ломать голову над этим и, как часто бывало перед сном, преисполнился глубокой тоской по Эртне. Он вспомнил светлый летний вечер с нею много лет тому назад и почти ощутил ее присутствие перед тем, как провалиться в тяжелую дремоту.

– Кто это? – услышал он шепот у себя над ухом. – Кто этот человек?

– Не помню, – ответил он. – Хоть убей, не помню.

Она лежала в кровати рядом с ним в светлом летнем платье, которое купила сразу после того, как они познакомились, и он ощутил исходящий от нее далекий аромат. Запах солнца, цветов и мягкого песка на пляже в Нёйтхоульсвике. Он повернул голову и стал смотреть, как она лежит рядом с ним – молодая и красивая, как всегда в его снах.

– Его имя мне где-то встречалось, – сказал он. – Я уверен. Просто не помню… Я же ничего не записываю.

Он увидел, что она улыбнулась, потянулся к ней, желая погладить ее губы, прижать ее к себе. Страстно желая еще хоть разочек прикоснуться к ней.

– Прости меня, – шептал он. – Прости…

Конрауд открыл глаза – и его снова встретила серая действительность. Он лежал один в холодной постели, положив руку на одеяло – и понял, что пытался прикоснуться к грезе, которая никогда не сбудется.

46

На следующий день Конрауд сидел с близнецами. Была суббота, и он смотрел с ними футбол. Вечером он повел их в закусочную поесть гамбургеров, а потом отвез домой. Хугоу хотел непременно угостить его ужином, но он сказал, что лучше поедет домой. Через некоторое время в гости заглянула Бета, и вид у нее был весьма пришибленный.

– Что тебя беспокоит? – поинтересовался Конрауд.

– Ах, ничего, – ответила Бета.

– А все-таки что?

– Мне папа снился, – ответила она.

– Да ну?

– Не люблю, когда он мне снится, – сказала Бета. – Не к добру это.

– И в этот раз тоже?

– Да, мне плохой сон приснился, – продолжала Бета. – В нем был ты. Вы с папой вдвоем. Ты чем-нибудь опасным занимаешься?

– Бета, за меня волноваться ни к чему. Честное слово.

– Папа как будто стоял спиной к Национальному театру. Там, где во время войны нашли девочку.

– Так…

– А с ним был кто-то, кто стремился остаться незамеченным. Он был…

– Что?

– Да нехорошее что-то с ним было связано. Он был весь в крови, что ли. Я его толком не видела, но знала, что это ты. Ты точно уверен, что тебе не угрожает никакая опасность?

– На сто процентов. Не беспокойся обо мне, Бета.

– Ты собираешься что-нибудь натворить?

– Натворить?

– Да.

– Бета!

– Ты в тени спрятался.

Конрауд покачал головой. Бета смотрела на него с серьезным выражением лица.

– Ты уверен? – спросила она.

– Конечно, уверен. Что я такого мог бы натворить?

– Ты не знаешь, сколько в тебе от папы, – ответила Бета и поднялась, чтобы уйти.

– Все я знаю, Бета, – сказал Конрауд. – Не надо мне про это говорить.

Он проснулся среди ночи в кромешной тьме, зажег свет и пошел в туалет. Он уже много лет просыпался для этого каждую ночь. Он снова залез под одеяло и уже начал засыпать, как его угораздило подумать о рассказе Беты про Национальный театр – и тут он понял, что не уснет. Этот сон Беты зацепил его – хотя, разумеется, он не показал виду. После ее визита он нескоро успокоился – и вот опять бессонница.

Конрауд ворочался с боку на бок, беспокойный, напряженный, перебирал разные способы снова обрести душевный покой – но безрезультатно. Способ, который он использовал чаще всего: подумать об Эртне – в этот раз оказался бесполезен. И во время этой борьбы с бессонницей он вспомнил, где же ему попадалось имя Бернхард.

Он вышел из спальни и вынул списки, которые дал ему Хоульмстейн: имена ребят, бывших в скаутском отряде в одно время с Сигюрвином.

И вот это имя было перед ним.

Бернхард Скули Гвюдмюндссон.

Теперь Конрауду уж точно стало не до сна.

47

Когда он в первый раз сидел в засаде перед домом, отдел расследований еще находился в ведении уголовного судьи Рейкьявика. В ту пору Конрауда и его коллегу по имени Рикхард послали в засаду на человека, который скрывался и которого подозревали в контрабанде алкоголя в особо крупных масштабах на торговом судне. Они видели, как он пьяный крадется домой под покровом ночи, а когда они арестовывали его, с ним вышло много возни. Впоследствии Конрауд часто участвовал в подобных операциях, сидел в полицейской машине без опознавательных знаков и пытался поймать людей, у которых были нелады с законом. Эти засады порой бывали долгими и ужасно скучными и сопровождались какими-то дурацкими мурашками по коже, как в плохом кино.

И вот – он снова в такой ситуации. Злой, невыспавшийся – он уже долго просидел, следя за домом, но не увидел там ни малейшего движения и стал гадать, не подобраться ли ему поближе. Он припарковался чуть поодаль на той же улице среди других машин и старался держаться незаметно. О хозяине дома,