Гардемарин - Андрей Алексеевич Панченко

кроме подаренной мною свободы, тесака и одежды, получили от меня и напутствие. Я просил их донести до всех и каждого, что Виктор Жохов, капитан черного шлюпа «Шторм» готов честно торговать со всеми, кто этого пожелает и всегда держит своё слово. Из десятерых, трое самых молодых даже уходить не хотели, прося оставить их в качестве матросов на шлюпе. Я признаться был удивлён. Хоть я к ним и относился как к обычным матросам, однако от остальных членов экипажа им частенько доставалось. И тем не менее они готовы были остаться! Ну да, кормили их по расписанию и вовремя, одежду дали, почти не били, да и хищников (кроме двуногих) на корабле не было. Живи и радуйся, для них это должно быть был рай! Ничего хорошего они до этого в жизни не видели. Ну что же, я готов их принять обратно, но моё распоряжение они обязаны выполнить, и только после этого могут вернуться! Уже не в качестве рабов, а как свободные, как полноправные члены экипажа в должности юнг. «Шторм» уходил, а я всё смотрел на берег и на дело своих рук. Экипаж оживлённо и весело обсуждал прошедшее «мероприятие», все были довольны результатом. Мы взяли богатую добычу, при этом никто даже царапины не получил! Капитан хоть и молод, но умён, смел и удачлив! А как он развлекается! Любо дорого посмотреть! С таким не пропадёшь! Настрой команды был хорош, и это меня радовало, однако сколько же по моему приказу сегодня людей погибло… Я всё правильно сделал! Скверну надо выжигать калёным железом! В этой лагуне больше никто не посмеет напасть на корабли под Андреевским флагом!

— Господин Виктор! — от раздумий меня отвлёк Ван — из реки выходит корабль!

— Что⁈ — я бросился на корму по дороге выхватив из рук голландца подзорную трубу.

По реке на вёслах шёл галеас. До боли знакомый галеас! Именно он протаранил корму французского галеона! Это пираты! Галеас шёл по течению и двигался довольно быстро, на его мачтах не было парусов, но это временно, стоит ему только выйти в широкую лагуну, и он без сомнения поставит всё что можно.

— Это пираты! — я опустил подзорную трубу и посмотрел на своих офицеров, которые стояли рядом в ожидании приказов — готовимся к бою господа! Три месяца назад мы изрядно проредили их экипаж, однако я бы не стал брать это в расчёт, экипаж они могли и пополнить.

— Будем уходить? — Алан спокоен, он знает на что способен наш шлюп и не сомневается в том, что мы сможем удрать.

— И бросить Дайона с парнями на берегу? Нет! — отверг я предложение лейтенанта — форт мы не бросим, они сами не смогут отбиться. Срочно отправляйте посыльного на вельботе! Пусть Дайон переставит все пушки так, чтобы стрелять по лагуне! Мы задержим галеас, а потом будем уходить. Подставим галеас под залп береговой батареи! Нужно выбить гребцов хотя бы одного борта и повредить им рангоут. Двадцать четыре орудия на пистолетной дистанции, да ещё и на берегу, будут для этих отродий дьявола хорошим сюрпризом!

«Шторм» поворачивался бортом к врагу, только так мы сможем сделать полноценный залп. Галеас неповоротливей и больше, у него больше экипаж, а на носу установлены самые мощные орудия, на нём как раз всё так и устроено, чтобы бить врага в лоб! Мы же можем рассчитывать только на огонь бортовых батарей, восемь орудий дадут залп, и мы останемся на какое-то время беспомощными, пока не перезарядимся или не повернём другим бортом к врагу. Вельбот под парусами шустро уходил к французскому поселению. Легкая лодка шла быстро, посыльный успеет предупредить береговой отряд. Но Дайону нужно время, чтобы переставить орудия. Только часть из них смотрит в море, остальные стоят по периметру, и их ещё надо перетащить и установить, что на корабельных лафетах будет не так уж и просто, и наша задача ему это время найти.

Галеас открыл огонь первым. Его капитан считает себя уже победителем. Мы в лагуне, где на парусах особо-то и не поманеврируешь, и вёсла в такой ситуации неоспоримое преимущество. С его точки зрения мы поступили глупо, принимая бой, он прекрасно понимает, что в открытом море шлюп уйдёт от него как от стоячего. Ну что же, недооценивать противника нельзя, а у нас есть козырь в рукаве!

Ядра падали в опасной близости от «Шторма», но я пока запретил открывать ответный огонь. Все пушки заряжены обычными и зажигательными книппелями, а с такого расстояния попаданием в корпус ничего не добиться. Я сам на батарейной палубе, у одной из двух пушек, которые заряжены зажигательными снарядами. Ничего особенного они из себя не представляют. Это просто книппель на жесткой перемычке, а промежуток между полуядрами заполнен твердым зажигательным составом на основе канифоли и пороха, и обернут в несколько слоев парусины, пропитанной смолой. При выстреле парусина загорается от порохового заряда пушки, и попав в цель создает очаг пожара. Состав зажигательной смеси прост. Это канифоль, внутри которой бумажные пороховые шарики, которые, когда до них добирается огонь, взрываются и разбрасывают горящий состав, увеличивая тем самым очаг пожара. Диаметр цилиндрической части книппеля был несколько больше диаметра полуядер, благодаря чему книппель входил в ствол пушки с усилием. Это давало возможность не использовать пыж, поскольку парусина книппеля выполняла его роль. Нужен был прямой контакт пороха с горючим составом, иначе книппель мог и не загореться. Чем плох был этот заряд, так это тем, что заряжать его было не в пример дольше обычного книппеля или ядра, так что выстрел у меня только один, второго раза не будет.

Матросы застыли в готовности на мачтах и якоре, и ждут только команды. Только якорь нас сейчас держит на месте. Удерживающий его трос придётся рубить. Поднять быстро якорь не получится. К тросу привязан буй, и если мы выиграем этот бой, то вернёмся за корабельным имуществом, ну а если нет, то якорь нам уже не понадобиться. Как только якорь перестанет держать шлюп, матросы поставят столько парусов, сколько смогут.

— Огонь! — скомандовал я, как только первое ядро неприятеля разворотило на «Шторме» фальшборт. Они в нас попали, значить расстояние уже подходящее для залпа. Канониры поднесли пальники к запальным трубкам и вражеский корабль скрылся в пороховом дыму. Не глядя на результат, я бросился на шканцы, а «Шторм», освободившись от привязи, начал набирать ход, поворачиваясь к пиратскому галеасу кормой.

Я ещё бежал, когда услышал радостный крик матросов, с высоты мачт пиратский корабль им был виден как на ладони.

— Что там Ван⁈ — я взлетел на кормовую надстройку, но галеаса ещё не видел, мне мешал косой парус на гафеле.

— Три попадания господин Виктор! — обрадовал меня Ван