Женщина в бегах - Рэйчел Хаузэлл Холл

— Соседка отдала.

— Как так?

— Она решила, что я одна из подруг Изабель, а та недавно дала ей ключ от квартиры, чтобы соседка присмотрела за ее питомцем. Во всяком случае, ключ мне отдала она. А парень Изабель, тот, который врач, — мой клиент. Его имя, кстати, включено в договор аренды. Он тоже дал мне свой ключ от квартиры Изабель. Иными словами, мисс Линкольн не может попасть в эту квартиру, не пройдя через меня, если она только туда не вломится.

Затем Грей рассказала Ардиццоне о коробках с краской для волос L’Oréal, блокноте с номерами рейсов и украденном лабрадудле.

Ее собеседнику только и оставалось, что выдохнуть:

— Боже.

— И не говори. Сколько стоит полис страхования жизни?

— Полмиллиона.

— И когда она его оформила?

— В апреле.

— На кого?

Человек с серебряными зубами опустил глаза в экран, а затем раздраженно закатил глаза:

— Черт. Связь пропала. Потом тебе скажу, лады?

— Зачем ей оформлять страховку на пятьсот тысяч долларов, а затем уезжать из города?

— Понятия не имею, — сказал Стюарт Ардиццоне. — Она также повысила стоимость своего более старого полиса страхования жизни еще на пятьсот тысяч. Тогда-то наша бухгалтерия и подняла меня на уши.

Изабель Линкольн могла пасть жертвой убийцы, но это был не Иан О’Доннелл. Ти, единственный поручитель по страховке Изабель, могла убить свою подругу и теперь выдавала себя за нее в переписке.

Ти также могла бы получить страховую выплату за разбитый «БМВ» — этот чек теперь лежит на барной стойке в квартире Изабель. Вот зачем она ловко жонглировала этими двумя сотовыми телефонами: своим и Изабель. Ти — мошенница. Самая настоящая американская мошенница.

А у Грей как раз была наживка стоимостью тридцать три тысячи долларов.

Стюарт Ардиццоне спешно отправился в «Мебель Шалимара», чтобы поговорить с Митчем Правином.

Грей вернулась в квартиру Изабель Линкольн и открыла конверт от «Джей-Си-Ай». Женщина затаила дыхание, вытащив из конверта теперь уже недействительный чек на тридцать три тысячи долларов. Она положила его на барную стойку, сфотографировала вместе с конвертом и отправила фотографию пропавшей женщине и ее лучшей подруге, вместе с сообщением.

Приманка готова.

А до тех пор пусть полежит в сейфе «Рейдера».

Грей подошла к своей «Камри» и попыталась успокоиться. Было бы нехорошо заработать инфаркт во время слежки. Сев в машину, Грей посмотрела вниз на свои ярко-лимонные брюки. Стюарт Ардиццоне был прав — на время работы над делом ей следовало пересмотреть свой выбор гардероба. Ведь она действительно вела слежку, как он и сказал.

Что ж, поздно спохватилась.

Прошло два часа, но никто так и не появился. Усталость дала о себе знать и Грей невольно склонила голову. Проснулась она от звука собственного храпа. Грей моргнула — проспала она не так долго.

— Держи себя в руках, детка, — пробормотала она сама себе. Она могла купить парочку энергетиков, но тогда ей захочется в туалет. Мужчина-сыщик всегда может помочиться в бутылку — а что делать женщине-сыщику?

В этот момент пришло сообщение от Клариссы.

Она приложила вложение.

Грей проследовала по ссылке на короткую новостную статью. На первом изображении был запечатлен молодой чернокожий мужчина с бородой и его водительские права.

В минувшую субботу 33-летний Омар Невилл был найден мертвым в оставленном без присмотра автомобиле. Мужчина был обнаружен в своем транспортном средстве водителем проезжающего мимо квадроцикла… Шериф проводит расследование…

— Нет, нет, нет…

Телефон снова завибрировал, но Грей даже не взглянула на него. Женщина безучастно смотрела в лобовое стекло. Омар Невилл был мертв? Почему? И кто…

Элис Миллер. Она должна была найти…

Еще одно сообщение. Снова от Клариссы.

А пока что Грей оставалась сидеть в машине, в нескольких метрах от шатких ворот жилого комплекса. Она ждала вестей от Ти Кристофер или Изабель Линкольн. Она ждала, пока эта потрепанная зеленая «Альтима» с куклами-троллями, выглядывающими через заднее стекло, свернет на место у тротуара. Или, еще лучше, тот большой черный грузовик, который миссис Томпкинс увидела в то утро, когда исчезла Изабель Линкольн.

Пока Грей сидела в машине и ждала дальнейшего развития событий, по ее лицу и спине струился пот. На дворе стояло типичное июльское воскресенье, и ее белая шелковая блузка стала почти прозрачной от пота. Шрамы от операции на ее животе пульсировали болью, и она была почти уверена, что жидкость вокруг них, из-за которой рана прилипала к шелку блузки, была вовсе не потом. Она нашла на полу машины полупустую бутылку с водой и осушила ее в один глоток.

Телефон завибрировал. Пришло новое сообщение.

Региональный код 310. Лос-Анджелес.

Во рту у Грей моментально пересохло. Она бегло взглянула на окна квартир в доме через дорогу, бросила осторожный взгляд в зеркала заднего вида и в заднее стекло. Ни во дворе, ни на тротуарах никого не было. У тротуара было припарковано не так много машин — их владельцы все еще были либо на службе в церкви, либо наслаждались бранчем — все, за исключением белой «Теслы», медной «Киа», двух синих американских «Седанов», ее собственной «Камри»… и черного «Рендж Ровера».

Со своего места за рулем она не могла увидеть номера внедорожника. Также не было видно, сидит ли кто-то на месте водителя. Грей схватила телефон и зашла в приложение «OPO», чтобы проверить оповещения об автомобилях Шона, но экран загрузки все никак не исчезал.

— Вот черт.

Тут на экране ее телефона мелькнуло изображение.