Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо - Фрэнсис В. Тизо+

которые имеют эмоции и страсти, воистину не могут избежать всевозможных страданий и боли и очень далеки от обретения полноты покоя и радости. Потому я говорю об отсутствии желаний и отсутствии умственных действий, оставлении сферы порочности187 и о погружении в колодец незагрязнённых. Отказавшись от порочности188, можно стать чистым – это соответствует пустоте189, излучающей благодать и свет; можно сделать всю реальность сияющей. Когда вся реальность делается сияющей – это и называют путём покоя и радости.

Мессия предстаёт как видимое тело Будды, как представляют и Гараба Дордже в жизнеописании начала XI в. Использование «мнимых слов» перекликается с буддийским представлением о применении понятий в качестве искусных средств, которые позволяют выходить за рамки понятий к постижению совершенной истины. Различение между познанием и ви´дением [сознанием и чувственным восприятием] отражает учение буддийской Абхидхармы и Виджняптиматры о пяти телесных чувствах, внутреннем «сосуде» (аятане), который получает от них восприятия, и управляющем ими принципе сознания, виджняне. Шестой, управляющий принцип сознания – «ментальное сознание» – философы только-ума[17] описывают как имеющий три аспекта: «Ментальное сознание приписывает предметам имена, воспринимает отчасти скрытые предметы, такие как непостоянство и пустота, неправильно понимает различие субъекта и объекта как отдельных сущностей и т. д. Ум-основа всего, или ум всеосновы (алая-виджняна) не познаёт пустоты, хотя в ней содержатся семена, которые созревают и побуждают ментальное сознание это делать. Осквернённый ум, седьмой из восьми видов сознания, ошибочно воспринимает ум всеосновы как самосущую личность. Хотя ум всеосновы, поскольку он есть перерождающаяся сущность, действительно оказывается реальной личностью, если её [личность] искать, самосущей личности не найти. Таким образом, седьмой вид сознания описывают как осквернённый четырьмя ментальными факторами: представлением о самости, омрачением относительно самости, гордостью за себя и привязанностью к себе. Когда эти ментальные факторы побеждаются их противоядием – осуществлением бессамостности, остаётся незапятнанная сущность седьмого вида сознания. Затем, когда в состоянии будды совсем и навсегда исчезает понятие о субъекте и объекте как отдельных сущностях, седьмой вид сознания превращается в мудрость равенства, постигающую все явления как равно свободные от сущностного различия между субъектом и объектом»190. Представление о том, что предметы чувственного восприятия реально не существуют, отражает точку зрения мадхъямаки – философии Срединного пути Нагарджуны. Большинство терминов в нашем тексте также отражают учения о восприятии, чувствах и разуме из Kephalaia Gnostica, небольшое собрание цитат из которой я приводил выше (с. 203–210). Вообще говоря, этот отрывок сильно перекликается как с христианскими созерцательными взглядами, так и с буддийскими взглядами на ум и отречение, являю-щееся предпосылкой духовного достижения. Понятие «сфера тленного» как на китайском (ranjing), так и на тибетском ('jig rten) описывает мир как вместилище всего составного и непостоянного. Идея о том, чтобы сделать всю реальность сияющей, как мы говорили, сближается с тантрическим буддизмом, но также отражает самопонимание христианства как «религии света». Более того, поскольку речь адресована Петру, этот отрывок предполагает, что действие происходит на горе Фавор, где Христос преобразил своё тело в свет, а значит, явил себя «не обычным человеческим воплощением».

Симон Пётр, повторяю то, что сказал тебе: я на небесах, но также и на земле. Я оберегаю и поддерживаю всех существ действиями, что несут добро [корнями добродетели?]: тех, кто на пути Бога, и тех, кто, напротив, на пути людей; тех, кто принадлежит моему роду, и тех, кто, напротив, принадлежит другим родам [существ]; тех, кто обладает [истинным] знанием, и тех, кто, напротив, не обладает им191. Я спасаю и освобождаю всех тех, кого иначе неизбежно постигла бы кара за зло [которое они совершили]192. Что до спасения и защиты: по правде говоря, это неслыханно, чтобы они совпадали с пустотой и оставлением заслуг. Что с того? Если есть заслуги, будет также и слава; если есть слава, то будет и хвастовство; если есть хвастовство, есть и мирское воззрение (кит. xin; тиб. sems). Тех, кто обладает мирским воззрением193, рано или поздно постигнут все виды гордыни и высокомерия, и они не смогут освободить себя194, и они в реальности окажутся очень далеко от понимания195 глубокого покоя и радости! Поэтому я говорю: не имеющие заслуг и славы, но выбирающие приобрести196 сострадательное сердце197 ко всем разумным существам целиком освободятся. Если они доверят себя моим божественным силам198, то смогут пролить свет на точную истину, а прояснение точной истины и само есть путь покоя и радости.

Похоже, здесь допущена ошибка в предложении «по правде говоря, это неслыханно, чтобы пустота и оставление заслуг совпадали со спасением и защитой», ведь отрывок в целом говорит об опасности заслуг, славы и хвастовства. Возможно, это результат правки более позднего переписчика. В тексте, вероятно, говорилось: «неслыханно, чтобы спасение и защита совпадали с цеплянием за пустоту и отказ от заслуг», поскольку цепляние за пустоту и отказ от заслуг – ошибки понятийного мышления, которые ваджраяна и дзогчен пытаются исправить199.

Симон Пётр, повторяю тебе снова: характер моего зрительного восприятия позволяет мне видеть всякую форму беспрепятственно; характер моего слухового восприятия позволяет мне слышать всякий звук беспрепятственно; характер моего обонятельного восприятия позволяет мне вдыхать всякий аромат; характер моего вкусового восприятия позволяет мне различить любой вкус; характер моего осязательного восприятия позволяет мне охватить всякую форму; характер моего духовного восприятия позволяет мне проникать во всякий предмет познания беспрепятственно. Полноценное проявление этих шести способов восприятия200 может дать поразительные результаты.

Всё моё сияющее и правдивое учение201 берёт начало в безграничных202 причинах, что накопились за бесконечное время. Милосердные благословения203, которые даруют мои учения, так изобильны, что, по сути, непрестанны и неисчислимы204; если сравнить их с Царём всех гор205 [Сумеру], даже если эта гора и не достигнет высот этих благословений, то довольно близко подойдёт к ним. Посему все благие могут держаться точной истины и, таким образом, своим светом и милостью на всё проливать свет; глубоко понимая206 [истинную реальность всего], они могут взойти в землю покоя и радости207. Когда они достигнут [этой цели] и осуществят полноту [знания], состояния больше не будут меняться208.

Монахиня-принцесса в жизни Гараба Дордже в своём сне о беременности испытала это состояние всеведения, превосходящего восприятия чувств. Текст Цзинцзина опирается на сирийское понятие «милосердие» (raḥmā). Представление о восхождении в страну покоя и радости напоминает вступление в Чистую Землю; постоянство этого состояния можно толковать по-разному. Одно из толкований – что люди, которые достигают покоя и радости, становятся