Вундермастер. Призвание Морриган Кроу - Джессика Таунсенд

– Вундер… он же невидимый, – робко возразила Морриган.

– Только когда спит. «Мастер вызвал, Мастер видит», как говаривали в старину. Вундер отвечает на зов и как бы вступает в соглашение с призывающим.

– Позволяет себя разглядеть?

– Совершенно верно, – кивнул Шквал, продолжая наблюдать за руками, – причём, несмотря на свой разум, не делает различий – призвал один Мастер, а увидеть может и другой… если знает, куда и как смотреть.

Морриган пригляделась и ахнула. Теперь она явственно различала тончайшую мерцающую нить бело-золотистого света, что обвивала юркой змейкой пальцы Вундермастера. Он дунул, и она улетела прочь, словно лёгкий пух одуванчика, рассеиваясь в воздухе.

Конечно, Морриган уже знала, как выглядит вундер. В прошлом году, когда она благополучно вернулась из поместья Кроу после встречи со Шквалом, спонсор ненадолго поделился с ней своим даром Свидетеля, чтобы дать увидеть мир его глазами. Тогда вундер собрался вокруг ослепительным искрящимся облаком, но даже эта крошечная змейка вызывала не меньшее восхищение.

– Теперь ваша очередь. – Эзра Шквал отступил в сторону, широким жестом приглашая Морриган на своё место. – Спойте ему.

Она с ужасом потрясла головой:

– Я же не умею!

– Вундеру всё равно как вы поёте, он не капризный… Хуже, чем у старины Овейна Бинкса, всё равно не получится. Когда он призывал вундер, народ сбегался толпами, думая, что кого-то убивают… Давайте, не тяните!

Поколебавшись, она шагнула вперёд и начала дрожащим голосом:

– Воронёнок, воронёнок…

– Нет! – Шквал резко подался вперёд, выставляя ладони. Морриган отпрянула. – Нет, только не это, у каждого Мастера должны быть свои собственные слова. Выберите другую песню!

– Я не знаю других.

– Да быть того не может! – раздражённо фыркнул он. – Каждый знает хотя бы одну. Неужто ваши убогие родственники ни разу не спели вам колыбельную в сопливом младенческом возрасте?

Она готова была закатить глаза при мысли об отце или бабушке, поющих ей колыбельную, но в памяти вдруг всплыло яркое воспоминание.

Очень давно, лет в шесть или семь, в особняк Кроу приходила некая миссис Даффи, первая из нескончаемого потока незадачливых учителей, нанятых отцом для обучения Морриган чтению, письму и арифметике, а говоря по правде, чтобы занять её чем-нибудь и продолжать не замечать ни ребёнка, ни проклятия. Во время уроков преподаватели всячески избегали дотрагиваться до неё и даже встречаться взглядом, а некоторые, вроде мисс Линфорд, вообще прятались за дверью в другой комнате.

Миссис Даффи не пряталась, но непрестанно напоминала ученице, какой тяжкой обузой для семьи стало само её рождение и какую опасность она представляет для всех окружающих. Заставила Морриган выучить песенку и заставляла петь в наказание за любое прегрешение, будь то ошибка в решении задачи или дерзкий поступок. Петь снова и снова, пока учительница не останавливала.

Песенка была жутковатая и до дрожи пугала маленькую Морриган, но других она просто не знала, разве что слышала обрывки.

Припомнив давнишние слова, она запела, тихо и неуверенно:

– Тот добр и силён, кто… Рассветом рождён… – Голос дрожал и срывался, она откашлялась. – Кто Тьмою подарен… жесток и коварен.

Эзра Шквал слушал, наклонив голову. Между бровями его пролегла глубокая морщинка.

– Рассветный герой солнцу жаркому рад, – продолжала Морриган, понимая, что фальшивит, но голос звучал всё уверенней, отражаясь эхом под сводами зала. – Исчадие Тьмы ищет бурю и град.

Старый Вундермастер шагнул вперёд. Он напряжённо хмурился, словно вспоминая что-то.

– Куда ты стремишься, сын света и воли? – подхватил он вдруг негромко и неожиданно нежно, куда мелодичнее, чем пела Морриган. Она невольно подумала, что его жестокому сердцу больше подошло бы грубое и хриплое исполнение.

Волнуясь, она набрала в грудь воздуха для следущей строки.

– В бездонное небо, где ветру раздолье. – Умолкла, решив остановиться, но тут вдруг ощутила покалывание в пальцах как от электрического разряда и лёгкую вибрацию словно на сильном ветру. Вопросительно глянула на Шквала.

Он кивнул с торжествующим блеском в глазах и продолжил:

– Куда тебя тянет, о дочерь тоски?

Морриган слегка повела руками, привыкая к ощущению. Казалось, между пальцами танцуют лучи лунного света.

– В зияющий мрак, где скрежещут клыки, – робко закончила она.

Вундер и правда ждал её, рыжебородый спонсор не ошибался.

Вот только… для чего ждал? Что она должна для него сделать? Ладно, поживём – увидим. Главное, оказывается, призывать вундер вовсе не трудно, он сам этого хочет!

Сотни тоненьких невесомых нитей, сотканных из миллионов крошечных искорок, змеились в воздухе вокруг её тела, проворные и любопытные – живые!

– Сосредоточьтесь на своих руках! – велел Шквал, не отводя пристального взгляда.

Вундер нисколько не возражал. Стоило Морриган лишь осознать эти слова, как плавающие золотистые нити устремились к протянутым кверху ладоням, собираясь в горстях, словно жидкий свет.

Вот он какой, вундер! Кажется, будто держишь в руках солнце, чистую энергию… сама становишься ею. Руки у Морриган дрожали, их почти не было видно сквозь плотную сияющую пелену. Странное ощущение – беспредельного могущества и в то же время… невыносимой тяжести, давления со всех сторон.

«Что же теперь делать со всем этим? Призвала, а дальше-то что?»

– Как его остановить? – с тревогой спросила она.

Эзра Шквал глянул с недоверчивой жалостью:

– Зачем?

Морриган ощутила панику. Только что всё было так хорошо, она держала вундер, владела им, как было предназначено ей от рождения, но теперь… Теперь казалось, что не она держит, а наоборот!

– Пусть он уйдёт! – выдавила она в страхе, сжав зубы. – Уберите его!

Вундермастер молчал, только стоял и смотрел на неё сквозь густеющую золотистую пелену, и ужас всё сильнее сжимал сердце Морриган: «Обманщик, мерзавец, он хотел её смерти, а теперь ждёт, пока вундер пожрёт, уничтожит её!»

– Сделайте же что-нибудь! – крикнула она в отчаянии.

Молчание в ответ.

Повинуясь инстинкту, Морриган резко тряхнула руками, словно сбрасывала с них грязь.

– Нет! – выкрикнула она, не зная, к кому обращается. – Нет, убирайся!

Послушным оказался вундер. Она тут же ощутила, как скопление золотых искр срывается с рук всё разом и летит – нет, мчится! – прочь, в сторону. В одно мгновение соседний стеклянный шар рассыпался пылью, и из него выплеснулась морская волна, усыпанная снежинками. Подхваченная вихрящимся потоком, скульптура, что находилась внутри, с хлюпаньем обрушилась на мраморный пол, разбросав по сторонам безвольные руки и спутанные волосы.