Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения - Станислав Геннадьевич Малкин

именем упомянутого Джона Кэмпбелла из Гленорхи и имеют прямое отношение к отдельным хайлендским ротам генерала Уэйда.

Джон Кэмпбелл был человеком не особенно щепетильным в вопросах преданности и выборе союзников, держа сторону короля Вильгельма потому, что тогда это была сторона победителя. Еще в 1690 г. граф Брэдалбейн начинает рискованную двойную игру, получив от правительства указание замириться с продолжавшими на свой лад упорствовать в якобитизме вождями кланов Горной Шотландии[547]. В числе основных мер предлагался и их подкуп. Такой своеобразный способ установления мира в Хайленде особых результатов по итогам встречи графа с вождями в Эхэлдере (в Гленорхи), однако, не дал, и некоторые полагают, что дело заключалось в слишком хорошо известной в Горной Стране фамилии этого агента правительства[548]. Хотя граф Брэдалбейн и называл себя «другом короля Якова», убеждая собравшихся в том, что присяга на верность Вильгельму Оранскому сейчас — необходимое условие возвращения Якова Стюарта на трон Англии, Шотландии и Ирландии в будущем, его делу это совсем не способствовало[549].

Тем не менее в следующем, 1692 г. имевший определенный опыт в наборе и организации службы отдельных хайлендских рот в Горном Крае граф Брэдалбейн представляет королю Вильгельму новый план сотрудничества с горцами «в случае восстания дома или вторжения из-за рубежа». Идея заключалась в том, чтобы, располагая суммой в 20000–25000 ф. ст., привлечь 4000 горцев под начало «значимого в Горном Крае человека» и поставить их на страже интересов Короны в Горной Стране. Под этим «значимым человеком» Джон Кэмпбелл подразумевал, конечно, себя, видя рядом вторым человеком Джона Кэмерона из Лохила, XVIII вождя клана Кэмерон.

Предполагалось выпустить 40 патентов на офицерские должности для организации 40 отрядов (3 — по 20, 6 — по 30, 8 — по 50, 11 — по 100, 5 — по 150, 3 — по 200, по одному отряду — в 250, 300, 500 и 800 человек). Платье, оружие и дисциплину было решено принять в соответствии с привычным в Хайленде обычаем[550]. При этом сумма, требуемая на формирование и содержание рот, была вполне реальной, учитывая, что к концу 1691 г. Корона готова была заплатить в два раза больше, чем еще год назад (когда правительство намеревалось обойтись при подкупе вождей с помощью 12 000 ф. ст.) — одна только военная кампания 1689–1691 гг. в Горной Стране уже потребовала от правительства 150000 ф. ст.[551]

Однако применить предложения графа Брэдалбейна на практике королю Вильгельму показалось, видимо, слишком рискованным. Прежде из горцев сформировали четыре обычных линейных пеших полка, хотя многие из них носили традиционные шотландские голубые береты, а полк лэрда Гранта был полностью вооружен пистолетами. Один из этих полков (отряд капитана Роберта Кэмпбелла из Гленлайона из полка графа Аргайла) был даже задействован в показательной репрессалии против МакДоналдов из Гленко в феврале 1692 г.[552] Однако вскоре все четыре полка отправили нести службу во Фландрию в составе «Шотландской бригады»[553].

Впоследствии правительство, в известной мере руководствуясь предложениями графа Брэдалбейна, все же организовало несколько отдельных хайлендских рот, которые очень символично прекратили свое существование в 1717 г., совпав по времени со смертью самого Джона Кэмпбелла[554]. Коррупция (главным образом выпуск пойманных грабителей на свободу за выкуп) и сознательное пренебрежение служебными обязанностями (прежде всего содержание состава рот, половинного от их штатного расписания) вместе с обоснованными и оправдавшимися в ходе мятежа 1715–1716 гг. подозрениями в приверженности многих рядовых и офицеров отдельных рот из горцев делу изгнанных Стюартов послужили тому основными причинами[555].

Однако не стоит полагать, будто правительство в Лондоне при определении основных направлений хайлендской политики безоговорочно доверялось рекомендациям демонстрировавших лояльность представителей местных элит. К моменту заключения Англией и Шотландией унии в 1707 г. ответственные за умиротворение Хайленда чины имели альтернативные источники формирования определенного представления об особенностях социально-экономических отношений в Горной Шотландии и их политических последствиях в масштабах всего королевства. Так, представители почтенного шотландского семейства Форбсов из Каллодена представляли в Эдинбург и Лондон одни из самых ценных и вдумчивых комментариев состояния «Хайлендской проблемы» (хотя и по-своему ангажированных). Форбсы были действительно убежденными протестантами, что важнее — они были «вигами» (в самом широком смысле этого слова), и им и их противникам этого было достаточно[556].

Первым Форбсом из Каллодена стал благодаря приобретению одноименного держания близ Инвернесса в 1624 г. удачливый купец из этой «столицы» Горного Края, мистер Данкан Форбс, сочетавший торговое дело с членством в шотландском парламенте и должностью провоста города Инвернесс. Однако с получением его внуком, также Данканом Форбсом, в наследное владение имения в Каллодене в 1688–1689 гг. новая ветвь Форбсов, Форбсы из Каллодена, оказывается в некотором роде заложницей собственного положения. Движение якобитов в попытке вернуть Стюартам не единожды утраченный ими трон по ряду причин наиболее существенную поддержку находило именно в Хайленде. Это обстоятельство, учитывая известные религиозные и политические принципы Форбсов из Каллодена, их участие в смещении Якова Стюарта и потенциальную роль агентов правительства в Лондоне, которую они могли на себя взять и возьмут в скором будущем, представляло для фамилии большую угрозу.

Тем не менее когда Горная Шотландия стала синонимом якобитской угрозы протестантскому престолонаследию, Форбсы поставили свои обширные связи в крае на службу новым суверенам. Уже в 1689 г., а затем в 1690 г., в ходе первого же якобитского восстания, владения фамилии в Каллодене (Инвернессшир), а также в Феринтоше (Россшир) были разграблены отрядами полковника Кэннона и генерал-майора Бьюкена, направленных в Горную Страну Яковом Стюартом из Ирландии[557]. Между тем основанная еще в 1623–1624 гг. предыдущими владельцами баронии, лэрдами МакИнтошами, укрепленная резиденция Форбсов в Каллодене выдержала осаду и устояла, став одним из немногих центров снабжения правительственных войск генерала Маккея на севере Горной Страны.

Однако наиболее значимым содержанием провильямитской, затем проганноверской политики лэрдов Каллоденов являлась их агентурная деятельность в Горной Шотландии. Край и после подавления мятежа слабо поддавался политическому влиянию новых властей, и для последних представители известной в Хайленде фамилии были одним из немногих, а порой и единственным надежным источником информации о военно-политической ситуации в Горной Стране. Еще в разгар первого восстания якобитов Данкан Форбс из Каллодена, провост Инвернесса (как и его отец Джон и дед Данкан, первый Форбс из Каллодена занимал эту должность благодаря тесным связям семьи с влиятельными лицами города и его интересами), недавно ставший главой этой ветви известной шотландской фамилии, нашел возможность сообщить генералу Маккею точное расположение инсургентов, занявших его земли в Каллодене, а также стратегические выгоды и просчеты удерживаемой ими позиции[558].