Незваный гость - Б. П. Уолтер

внутри семьи Аллертонов-Джонсов. Возможно, Мэттью расскажет своему мужу, что он совершил. А может, постарается жить как обычно. Что бы он ни сделал, он знает, что я здесь, рядом, на расстоянии меньше двух миль.

Жду. Как сжатая пружина.

Глава 37

Чарли

Менее недели до

Я похолодел, опасаясь того, что он собирается мне сказать. Что-то новое, что явно глубоко неприятно вспоминать. Мэттью вновь наполнил свой стакан, сделал глоток и погонял виски во рту. Потом поставил стакан и сказал:

– Джонни Холден напал на меня. Я ночевал в замке один. Я тогда работал над заявлением на докторскую по философии и решил насладиться покоем и тишиной. Колетт была в Дареме, а мама гостила у подруги в Эдинбурге. Я заработался допоздна и лег спать около часа ночи. В районе двух меня разбудил глухой удар, но я не придал ему значения – просто решил, что это кошка или что-то еще снаружи. Окончательно проснулся я, только услышав скрип на площадке лестницы. В мою комнату вошли четверо в черном и в масках лесных зверей. Белка, кролик, барсук и лиса.

Мэттью поморщился, на мгновение закрыв глаза, словно образы, которые он пытался описать, причиняли ему боль.

– Сложно выразить словами, насколько сильно может парализовать страх. Я думал, что провалился в кошмар, буквально, кошмар наяву. Несколько секунд я не мог пошевелиться. Потом я увидел, что они принесли веревку. Тогда я попытался сбежать, но они схватили меня, когда я вскочил с кровати, и связали. Они связали мне руки и щиколотки – не крепко, но достаточно, чтобы легко нести меня, несмотря на то, что я брыкался. В рот мне сунули какую-то тряпку и заклеили. Они спустили меня по старой лестнице для слуг в задней части дома и через кухонную дверь вынесли на улицу. В саду, около фонтана, они заставили меня сесть на скамью и затем один из них достал нож. Толстый охотничий нож. Могу честно тебе сказать, в тот момент я думал, что умру. Я думал, что они перережут мне глотку и оставят истекать кровью на скамейке в саду, чтобы меня нашла мать или кто-нибудь из садовников.

Он на мгновение замолчал, затем подошел к столику с напитками, налил себе еще виски и сделал глоток. Когда он ставил стакан обратно, его рука дрожала.

– Они использовали нож, чтобы срезать с меня трусы. Полосовали ткань так, что у меня на бедрах остались царапины. Но кроме этих нескольких царапин, они не нанесли ран. Вместо этого они унижали меня. Смеялись. Угрожали, что сделают со мной. Глумились, пока я сидел голый и дрожащий, светили мне в лицо фонариками и включали-выключали их, так что я не мог видеть. Затем, когда я уже думал, что они исполнят одну из своих отвратительных угроз, один из них – в маске лисы – достал пакет… как для заморозки. Второй поднес к пакету фонарик, чтобы я видел, что это. В пакете был кокаин.

Двое держали меня, а лиса и барсук насыпали на лезвие ножа порошок и поднесли к моему носу. Поскольку во рту у меня был кляп, мне ничего не оставалось, кроме как вдохнуть. Они прижимали лезвие к моей коже, а я старался дышать спокойно, понимая, что чем резче я дышу, тем больше кокаина попадет внутрь. Не знаю, сколько в итоге я вынюхал, но они погружали лезвие в пакет много раз. Это лиса заставлял меня нюхать. На одной из доз – второй или третьей – он сказал мне: «Еще раз вмешаешься в жизнь сестры, и мы отделаем тебя хуже, чем сейчас». То ли из-за наркотиков, то ли из-за травмы, а может из-за суммарного воздействия в целом, мое сердце билось все чаще и чаще, и мне стало очень плохо. Я думал, что у меня сердечный приступ. Мир вокруг и так кружился, но в тот момент мне показалось, будто он вовсе перевернулся с ног на голову. Я больше не понимал, что происходит. Возможно, у меня был небольшой припадок или я просто вырубился, потому что очнулся, когда они сунули меня головой в фонтан, а один из них верещал мне на ухо. Я даже не уверен, что он говорил. Это мог быть просто долгий вой, чтобы дезориентировать меня. Они продолжали макать меня в воду и вынимать, каждое соприкосновение каменного фонтана с кожей посылало острую боль по всему телу. Это могло длиться как несколько минут, так и несколько часов. В конце концов я снова потерял сознание. Возможно, они подумали, что убили меня, и сбежали. А может, просто заскучали. Или решили, что выполнили то, зачем пришли. Я мог легко захлебнуться или умереть от холода, оставленный голым в фонтане на остаток ночи.

Я подался вперед, пораженный словами Мэттью и неожиданно придавленный ими. Меня захватила эта тайная глава в жизни моего мужа и то, как она сформировала его личность, в то время как он скрывал ее от глаз. Как плохой сон, который загоняешь подальше и стараешься не думать о нем. Только это был не сон, а настоящая жестокая травма. И я не знал, то ли обнять Мэттью покрепче и сказать, что больше никто никогда его так не обидит, то ли позволить гневу выплеснуться и сообщить ему, насколько преданным я себя чувствую, потому что он не допустил меня к такой судьбоносной части своей жизни.

Я открыл было рот, но не знал, что сказать. Потом я задал вопрос, который занимал меня больше всего:

– Как отреагировала Колетт, когда ты рассказал ей, что сделал ее парень?

Из правого глаза Мэттью выкатилась слезинка.

– Думаю, это та часть, которая по сей день расстраивает меня больше всего.

Глава 38

Чарли

Меньше недели до

Я затруднялся понять, что может расстроить больше, чем пережитое Мэттью. Конечно, я ошибался.

– Тебя нашла Колетт? После нападения, – спросил я.

Он покачал головой.

– Когда я очнулся, я представлял себе, что это она. Что она пришла освободить меня. Но это не так. Это был просто мальчик-подросток, работавший в поместье с нашим главным садовником. К тому времени я пережил слишком много, чтобы испытывать что-либо, кроме тупого облегчения. Паренек – к своему стыду, я не знал его имени – похоже, посчитал все забавой. Скамейки вокруг фонтана были усеяны бутылками из-под водки, а в воде плавала одна из масок. Маска лисы. Наверное, мальчик подумал, что тут была вечеринка. Кажется,