Хроники уходящего поколения - Валерий Николаевич Стовба

головой, мол, буду держаться. Но как он ни старался, это ему никак не удавалось.

Для меня вечер был испорчен. Чтобы не остановить изумительную музыку диким храпом Гриши, мне приходилось следить за каждым жестом, взглядом, движением напарника, чтобы он не заснул. Лишь к концу концерта я сообразил: пригрозил Грише, что, если он не возьмет себя в руки, я выброшу и вторую его шляпу. К удивлению, это помогло.

«««

В течение почти всей поездки группа воспринимала Григория как клоуна, не всерьез. Как дополнительный балласт.

К концу тура нас привезли в пригород Ростока на самую современную свиноферму, поскольку группа считалась состоявшей из работников сельского хозяйства. Гид долго и упорно объясняла преимущества новой технологии, а моя команда тем временем перетекала с фермы в автобус.

Гид — переводчик взорвалась, назвала поведение группы свинством, поскольку специально для нас наполнение фермы животными было отложено на две недели.

И тут совершенно неожиданно в «бой» вступил Григорий. Он взял гида под руку и, задавая один за другим профессионально грамотные вопросы, повел по ферме в обратную сторону.

Мы уже все сидели в автобусе, а Гриша никак не отпускал гида. Через полчаса он присел на лавочку, а немка пошла в сторону конторы. Оттуда вышла в сопровождении немца, который повел Гришу в третий раз вдоль фермы. Женщина живо переводила.

Еще через полчаса местный немец, прощаясь, с уважением пожал руку Григорию. Тот в ответ поклонился, взял под руку гида и не спеша двинулся в сторону нашего автобуса.

Оказалось, что Гришино знание технологии свиноводства поразило главного зоотехника местного коллективного хозяйства. Он даже подарил Грише свой значок ассоциации свиноводов ГДР.

После этого случая отношение группы к Григорию кардинально изменилось. Все поняли, что есть сферы знаний, в которых Григорий даст сто фор вперед. С нами продолжал поездку уже не клоун, а равноправный член временного коллектива.

Как стать героем

В 1980 году в составе туристической группы я был в Югославии. Особенно нам понравилось на побережье Адриатики в Будве Бечичи. Мы подолгу плескались в теплой бирюзовой воде, загорали, лежа на прогретой солнцем гальке.

Дальше всех в море заплывал хорошо физически подготовленный парень — не хочу называть его, поскольку он занимает высокий пост в местном спортивном комитете. Я для себя решил в очередной раз не отстать от него, чтобы произвести впечатление на симпатичную девчушку, которую все называли Мышкой. Но получилось так, что в тот заплыв отправились втроем. Мышка не захотела оставаться на берегу.

Плыли медленно, наслаждаясь сказочной водой Адриатики. Переговаривались. Делились ощущениями. И вдруг…

Вдруг вода рядом с нами разверзлась. Вынырнувшая огромная, как мне показалось, туша вновь опустилась в бирюзу воды, обдав меня обильными брызгами. «Акула», мелькнуло в голове, и я мимо воли ушел под воду. Глотнув соленой воды, вынырнул, откашлялся и осмотрелся.

Прошло не более минуты. Но за это время ситуация кардинально изменилась. Мой спортивный партнер по заплыву, включив предельную скорость, уже отмахал треть расстояния до берега. Мышка счастливо смеялась, пытаясь погладить плававшего рядом дельфина. Да, это был дельфин.

Несмотря на не до конца прошедший испуг, я сделал вид, что поддерживаю игру, затеянную девушкой.

Дельфин уплыл в море по своим делам, а мы с Мышкой медленно доплыли до берега.

Все происходило на глазах отдыхающих. Среди них были и туристы из нашей группы.

Не хотел бы я после этого оказаться на месте пана спортсмена. Его бегство, и особенно то, что он оставил в потенциальной беде девушку, явились основой многих обидных шуток и анекдотов. Авторитет спортивного парня был подорван окончательно.

На меня же отчего-то все чаще стали поглядывать девушки из нашей группы.

Знали бы они, что в основе моего героизма были самый обыкновенный страх и большой глоток морской воды.

Леве снились левы

Советским журналистам, как и остальным советским туристам, при поездках за границу обменивали чисто символические суммы. С одной стороны, это оскорбляло человеческое достоинство. С другой — каждый думал о том, как рационально использовать эту «валюту». На ум, думаю, приходит одно: купить что-нибудь в подарок семье, из одежды для себя и оставить что-то для посещения многочисленных кафе и баров. И, как показывает зарубежный опыт, каждый делает это по-разному.

Восьмидесятые годы, Болгария, дом журналистов в Варне. С первых же дней начались знакомства. Мы с Татьяной сошлись с парой из Рязани. Он — журналист-кинокритик, она — из сексуальных женщин, сопровождающих по жизни удачливых мужчин. Эта пухленькая женщина и соблазнила нас троих посетить вечером местный бар. Сели за столик. Анатолий, стараясь угодить жене, пошел к стойке сделать заказ. Вернувшись за столик, радостно сообщил, что заказал французский коньяк. Его жена одобрительно повела бровью, а мы с Татьяной внутренне вздрогнули: на эту сумму можно было покутить пару вечеров. Что и подтвердил официант, принесший выпивку и счет. За столиком пошла игра: сделав глоток, Татьяна произнесла: «Пропали три рубля». Анатолий поддержал: «Еще четыре исчезли». Так продолжалось до конца вечера. Общий счет составил 35 рублей — сумма для того времени.

Сообразив, что ходить по барам с женой накладно, Анатолий переориентировал меня на водку, по две бутылки которой нам разрешалось провозить за границу на нос. Отправив жен на экскурсию в модный салон, мы уселись за столик в холле жилого корпуса, заказав легкую закуску. Не успели разлить по первой, как к нам присоединился чуть знакомый поляк. Пришлось принять его в нашу компанию. После третьей поляк сник, стал заговариваться. И здесь возник молодой болгарин. Объяснив нам, что невольный гость алкоголик, он извинился за него и увел в номер.

Вечером, на танцах, мы с Толей одновременно обратили внимание на то, что наш знакомый болгарин весь вечер танцевал с женой поляка — алкоголика, не стесняясь прижимал ее к груди, поглаживал естественные выпуклости партнерши.

Болгарин заметил наше к ним внимание и решил реабилитироваться, помня какие-то наши контакты с поляком. Он пригласил нас с женами в частную кафешку, где с сухим вином подавали только что выловленную морскую рыбу. В основном это были бычки, зажаренные в кляре. Неимоверная вкуснотища и минимум денег. Мы были удовлетворены и, можно сказать, забыли о наших наблюдениях на танцах.

Параллельно с нами отдыхал какой-то чиновник от журналистики. Весь домжур знал его просто как Леву. Утро Лева начинал с бара на пляже, выпивая две порции виски. Продолжал водочкой за обедом в столовой. Вечера проводил в баре за «френским» коньяком. Сколько он пропил денег —