Любопытство наказуемо - Энн Грэнджер

— А, мистер Джарвис! — с облегчением воскликнула я. — Я о вас слыхала.

— Правда? — спросил он, приятно удивленный.

— Инспектор Росс, полицейский из Лондона, рассказывал мне… то есть нам… что вы открыли ему церковь.

— Так и есть, мадам. Хотите тоже осмотреть церковь?

— Не сомневаюсь, что увижу ее в воскресенье, — поспешно сказала я. — Меня зовут мисс Мартин; я компаньонка миссис Крейвен из «Прибрежного».

— Ну вот, — радостно воскликнул Джарвис, — я слышал, кого-то еще пригласили! Сколько же народу из Лондона понаехало к нам, и все сразу!

Он посмотрел на последнее пристанище малютки и довольно равнодушно заметил:

— Я ее и рыл.

— Рыл?.. — О боже, он имеет в виду могилу ребенка.

— Раньше я почти всем рыл могилы, — продолжал Джарвис, собственническим жестом обводя окружающие нас захоронения, — да только с годами меня ревматизм замучил. Теперь вместо меня в основном копает Уолтер Уилкс. Не скажу, что он всегда ровняет углы, но он почти ни для чего другого и не годится, только рыть ямы, так что я поручил это дело ему. — Он посмотрел на могилу, расположенную перед нами, с нескрываемым удовлетворением. — Для детского гробика ямка нужна была неглубокая, я и сам управился. Людям благородным, вроде хозяев «Прибрежного», положено иметь ровные углы.

Джарвис приосанился и посмотрел на двери церкви:

— Значит, тот приезжий еще там?

— Да, мистер Джарвис.

— Должно быть, ему наша церковь понравилась, — заметил сторож. — И то сказать, в Лондоне, наверное, немного отыщется церквей вроде нашей. Ну, тогда я пока не стану ее запирать. Еще немного повыдираю сорняки вон там, где у нас самые старые захоронения. Трава растет и растет, ничего ей не делается… До свидания, мадам! — Он снова коснулся полей шляпы, закинул на плечо косу и потащился прочь.

Я вздохнула с облегчением, надеясь, что больше у меня не будет тягостных встреч до тех пор, пока Бен не закончит беседовать с Люси. Но они наконец вышли на крыльцо. Люси выглядела спокойной, как будто какая-то ноша свалилась с ее плеч.

— Слава тебе господи! — вырвалось у меня.

Инспектор Бенджамин Росс

Я проводил дам до ворот «Прибрежного» и вернулся в «Желудь». Не успел я дойти до гостиницы, как услыхал цокот копыт и, повернув голову, к великому изумлению, увидел Морриса, который въехал на двор на грязном гостиничном пони. Раньше я видел, как пони щипал траву в своем загончике. Я и не представлял, что Моррису удастся поехать на нем верхом, хотя и помнил, что по нашему уговору Моррис должен был допросить доктора Бертона.

Конечно, Бертон не был напрямую связан со смертью Бреннана; но меня не покидала уверенность в том, что события, приведшие к насильственной смерти крысолова, начались уже довольно давно. Все, что произошло здесь почти за год, в течение которого Люси Крейвен жила со своими тетками в «Прибрежном», представляло для меня интерес. Убийца был знаком с планировкой дома, имел представление о предметах, находящихся внутри (в том числе и о ноже, послужившем орудием), ориентировался в парке. Смерть ребенка представляла еще одну загадку. И здесь нам мог помочь Бертон.

Конечно, больше всего мне хотелось разыскать миссис Бреннан; не только чтобы убедиться, что она жива и невредима, но и потому, что, как я подозревал, она знала, почему убили ее мужа… а когда мы узнаем, за что его убили, мы узнаем, кто его убил. Однако ее местонахождение оставалось тайной, хотя Гослингу поручили тщательно обыскать окрестности. Его старательные, подробные записки, которые приносили мне в гостиницу мальчишки-посыльные из местных, не слишком обнадеживали. Жена крысолова как сквозь землю провалилась. Я начал бояться, что она все же вернулась в Лондон, несмотря на то что ей приказали не покидать этих мест. Так что пока мы решили выяснить все, что можно, у местного врача. Мы хватались за соломинки; но время шло, и с каждым днем убийца все больше наполнялся уверенностью в безнаказанности, а мы — досадой.

Моррис остановил своего росинанта рядом со мной и легко спрыгнул с седла; его навыки заставили меня устыдиться.

— Ну, сержант, — сказал я, — вы полны сюрпризов. Интересно, почему вы пошли в полицию, а не в кавалерию?

Моррис похлопал пони по шее.

— Видите ли, сэр, мой папаша держал ослика и двуколку. Конечно, ослик — не пони. Но мы, дети, вечно залезали на спину бедному животному и гоняли его галопом по двору. Мне такое занятие очень нравилось. Позже, когда я подрос, я, бывало, просил угольщика или пивовара позволить мне прокатиться на их лошадях; а то ходил на конюшню и помогал там конюхам. Лошадей я люблю. Лошадь — добродушное животное, если обращаться с ней хорошо. Ну а насчет кавалерии… — Моррис покачал взлохмаченной головой. — Потому я и не пошел туда, что люблю всякую живность. На войне лошадей разрывает на куски снарядами, они сходят с ума, как и люди, только лошадям хуже, по-моему. Человек, когда поступает на военную службу, знает, что делает, а если и не знает, то узнает потом. А у лошади нет выбора… Если не возражаете, сэр, — продолжал Моррис, произнеся свою речь, — я верну пони в загон и сразу приду к вам и все расскажу.

— Приходите в «салон», — предложил я. — Я попрошу миссис Гарви сварить нам кофе.

Моррис пришел в «салон», и мы принялись обмениваться тем, что нам удалось узнать. Я передал ему содержание разговора с миссис Крейвен. Он рассказал, как прошел его визит к доктору Бертону, и я предоставлю ему возможность все рассказать лично, его собственными словами. Если бы я велел ему составить письменный рапорт, получилась бы лишь бледная копия. Моррис, хотя скрупулезно записывает все, что говорит свидетель, имеет привычку опускать в официальном рапорте все, что кажется ему «неподходящим».

Сержант Фредерик Моррис

Я спросил миссис Гарви, где живет доктор Бертон, и она ответила, что милях в четырех отсюда. Я приготовился идти туда пешком, но миссис Гарви предложила мне взять гостиничную лошадку-пони. Как я понял, ее нанимают все, кому нужно куда-то поехать: четыре шиллинга в день, два шиллинга за полдня. Мне это показалось дорого; наверное, она накинула немного к обычной цене, потому что мы не местные. Но день выдался жаркий, и я подумал, что будет лучше, если я приеду к доктору, как подобает стражу порядка, то есть не пыльный и не вспотевший. Помню, сэр, вы мне говорили, что мисс Роуч предлагала брать кобылу из ее конюшни, если понадобится. Но если просить лошадку у них, они сразу узнают, куда я направляюсь. Поэтому я согласился взять пони у миссис Гарви. Надеюсь, наше начальство возместит мне расходы.

Пони мне привел мальчик, который прислуживал в баре. Я оседлал ее. Вначале лошадка была какая-то вялая, прямо сказать, полусонная. Отправились мы в путь… Мне показалось, что я быстрее дошел бы на своих двоих. Пони звать Кометой; первый раз слышу, чтобы животному дали такую неподходящую кличку! Трусила она, прямо скажем, не спеша, что бы я ни делал, никак она не желала поторопиться. Над нашими головами жужжали мухи; чтобы отмахиваться, я наломал с живой изгороди веточек с листьями. Вот тогда Комета, увидев у меня в руках ветку, двинулась живее. Так что в конце концов мы добрались до доктора Бертона довольно быстро.