Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками - Диана Гэблдон

Я с любопытством взирала на эту группу. Герцога Сандрингемского я, разумеется, знала: мы встречались с ним в Шотландии, в замке Леох. Его фигуру с бочкообразной грудью можно было различить издали, он бодро вышагивал рядом с Людовиком — модный парик слегка сдвинут набок, весь вежливое внимание.

Большинство из его сопровождавших были иностранцами, хотя мне показалось, что изысканно одетая дама средних лет есть не кто иная, как герцогиня Клейморская, которую, насколько мне было известно, ожидали во дворце. Ради этого случая даже доставили из загородного дома королеву, которая обычно проводила дни там, предоставленная самой себе. Она разговаривала с почетной гостьей, нежное ее лицо раскраснелось от волнения — еще бы, для нее этот выход в свет целое событие!

Затем внимание мое привлекла молоденькая девушка, идущая следом за герцогиней. Довольно просто одетая, она тем не менее отличалась такой поразительной красотой, что резко выделялась в любой толпе. Небольшого роста, с хрупкой, однако не лишенной приятной округлости фигуркой, с темными блестящими ненапудренными волосами и поразительно белой кожей. Щеки горели румянцем, отчего лицо ее напоминало лепесток цветка.

Цвет ее лица напомнил мне о платье, которое некогда, в те, прежние времена, являлось любимым — легкое хлопковое платье с красными маками на светлом фоне. При мысли о нем вдруг с такой остротой вспомнился родной дом и прежняя жизнь, что я ухватилась за край мраморной скамьи, а глаза защипало от слез. Наверное, причиной тому этот беглый, так знакомо звучащий английский, которого я не слышала за долгие месяцы скитаний по Шотландии, да и во Франции, разумеется, тоже. От этих визитеров пахло родным домом.

И тут я увидела его. Вся кровь отхлынула у меня от лица, пока глаза недоверчиво обегали точеные линии черепа с гладкой прической из темных волос, так резко выделявшейся на фоне напудренных париков. Казалось, в голове у меня тревожно зазвенел колокольчик, звон все разрастался и превратился в вой сирены, пока я боролась с собой, отказываясь верить тому, что вижу. Такая знакомая линия носа… Фрэнк, прошептала я себе, и все тело радостно подалось навстречу. Нет, не Фрэнк, секунду спустя сказал внутренний голос, доносящий из более рациональной и трезвой части сознания, и я застыла, укротив свой порыв и глядя на такую знакомую, слегка изогнутую в улыбке линию рта. Стояла и твердила про себя: «Нет, это не Фрэнк», и ноги у меня словно онемели. А затем при виде высокого лба и надменного поворота головы меня вдруг охватила паника и заставила сжаться желудок и кулаки. Нет, это невероятно, просто невозможно. Это не может быть Фрэнк… А если нет, то тогда… тогда это не кто иной, как он…

— Джек Рэндолл. — Это был не мой голос. Это произнес Джейми каким-то странно спокойным, отвлеченным тоном. Мое поведение озадачило его и заставило взглянуть туда же, куда смотрела и я. И увидеть то, что видела я.

Он не двинулся с места. И даже охваченная паникой, я успела заметить, что он как будто и не дышал. Я смутно осознавала, как оказавшийся поблизости слуга с недоумением взирает снизу вверх на огромную, словно башня, фигуру шотландского воина, молчаливого и неподвижного, как статуя Марса. Вся моя тревога сосредоточилась на Джейми.

Он застыл. Как лев, слившийся с травой прерий, с горящими, немигающими, словно солнце глазами, готовыми сжечь все вокруг, и лишь в глубине этих глаз угадывалось какое-то едва уловимое движение — пресловутое мерцание зрачка кошки, вышедшей на охоту, легкое подрагивание кончика хвоста перед тем, как кинуться убивать.

Обнажить оружие в присутствии короля означало смерть. Муртаг находился где-то в другом конце парка и ничем не мог помочь. Рэндолл был уже в двух шагах. Его можно было достать шпагой. Я положила руку на плечо Джейми. Твердое и напряженное, как сталь шпаги. В глазах у меня помутилось.

— Джейми!.. — пролепетала я. — Джейми… — И потеряла сознание.

Я выплыла из мерцающего желтоватого тумана, состоявшего из пыли, солнечного света и осколков воспоминаний, чувствуя, что совершенно потеряна во времени и пространстве.

Надо мной склонился Фрэнк, лицо его было искажено тревогой. Он держал меня за руку. Нет, это не он. Это я держалась за чью-то руку, куда более крупную, чем у Фрэнка, пальцы мои ощущали жесткие волоски на запястье. Руки у Фрэнка были гладкие, точно у девушки.

— Как ты? — Голос Фрэнка, мягкий, интеллигентный.

— Клэр! — Голос куда более грубый и низкий, он вовсе не был голосом Фрэнка. И уж совсем не интеллигентный. И еще он был полон тревоги.

— Джейми… — Наконец-то я подобрала имя, соответствующее мысленному образу, к которому стремилась всей душой. — Джейми! Не надо!.. — Я села, дико озираясь по сторонам. Меня окружали любопытные лица придворных и среди них — лицо его величества. Склонившись, он разглядывал меня с сочувствием и интересом.

Двое людей стояли рядом на коленях, в пыли. Справа Джейми — глаза испуганно расширены, лицо бледное, точно цветок боярышника над головой. А слева…

— Вы в порядке, мадам? — Светло-карие, слегка встревоженные глаза, вопросительно изогнутые над ними тонкие черные брови. Нет, конечно, это не Фрэнк. И не Джонатан Рэндолл… Этот человек моложе капитана лет на десять, он почти одного возраста со мной. Лицо бледное, гладкое. Такой же четко очерченный рот, но в линиях его не угадывается жестокости.

— Вы… — прохрипела я, отстраняясь от него как можно дальше. — Вы…

— Александр Рэндолл, эсквайр, мадам, — быстро ответил он и вскинул руку, словно хотел дотронуться до шляпы, которой на голове у него не было. — Кажется, мы с вами прежде не встречались? — В голосе его звучало сомнение.

— Я… э-э… нет, не встречались, — ответила я и откинулась на руки Джейми. Они все еще были твердыми как железо, однако рука, сжимавшая мою, слегка дрожала, и я спрятала ее в складки платья, чтоб остальные не заметили.

— Довольно необычный способ знакомства, миссис… о нет, леди Брох Туарах, не так ли? — Высокий пронзительный голос привлек мое внимание, и я, подняв голову, увидела над собой румяное и нежное, как у херувима, лицо герцога Сандрингема, он с любопытством выглядывал из-за спин графа де Савиньи и герцога Орлеанского. Затем он протолкнулся поближе и протянул мне руку — помочь подняться. Держа мою вспотевшую ладонь в своей, он кивком указал на Александра Рэндолла, эсквайра, тот, растерянно хмурясь, наблюдал за этой сценой. — Мистер Рэндолл служит у меня секретарем, леди Брох Туарах. Получить духовный сан — дело, конечно, почтенное, но слугам господним платят так скудно, не правда ли, Алекс? — Молодой человек слегка покраснел, однако вежливо кивнул, признавая правоту своего нанимателя. Только тут я заметила строгое черное платье с высоким белым воротником, что свидетельствовало о принадлежности мистера Рэндолла к низшему духовному рангу.

— Его светлость прав, миледи. А потому я с глубокой благодарностью принял его предложение. — Линия губ стала жестче, по-видимому, благодарность эта была не столь уж глубока, но говорил он вежливо. Я перевела взгляд на герцога — маленькие голубые глазки щурились от солнца, и прочитать в них что-либо было невозможно.