Мексиканская готика - Сильвия Морено-Гарсия

– Как мило.

– Ты не сможешь заставить меня устыдиться, Ноэми. Сильные выживают, слабые остаются позади. Думаю, ты сильная, – заметил он. – И какое красивое личико. Темная кожа, темные глаза…

Темное мясо, – подумала девушка. Она была для них эквивалентом куска говядины, который мясник осматривает и заворачивает в навощенную бумагу. Что-то экзотичное, что возбуждает желание и наполняет рот слюной.

Вирджиль встал, обошел стол и начал ходить перед ними, поигрывая карандашом, который держал в руках.

– Моя семья, как ты знаешь, пыталась сохранить род чистым. Наше селективное размножение дало свои плоды – у нас абсолютная совместимость с домом. Но есть одна крошечная проблема.

– И какая же?

– Ты ведь слышала, что каштаны, стоящие особняком, стерильны? Им нужно перекрестное опыление. Кажется, и с нами происходит подобное. Мама родила папе двух живых детей, да, но у нее было много выкидышей. То же самое наблюдалось и в прошлом. Мертворожденные, смерти в колыбели… До Агнес у отца были другие жены, и ни одна из них не оказалась подходящей. Иногда нужно вводить свежую кровь. Конечно, мой отец всегда был упрям касательно подобных вещей, настаивал, что нам нельзя смешиваться со всяким сбродом…

– Высшие и низшие расы, – усмехнулась Ноэми.

– Именно. – Вирджиль пропустил ее иронию мимо ушей. – Старик даже привез землю из Англии, чтобы условия были такие же, как на родине. Он не собирался тесно пересекаться с местными. Но получилось так, что это стало необходимым. Вопрос выживания.

– Поэтому понадобился Ричард, – кивнула Ноэми. – И Каталина.

– Да, верно. Хотя если бы я увидел тебя раньше, то выбрал бы тебя. Ты здоровая, молодая, и ты нравишься дому.

– Думаю, и мои деньги не помешали бы.

– Ты права, это необходимое условие. Ваша тупая революция лишила нас состояния. Мы должны вернуть его. Вопрос выживания, как я уже говорил.

– Слово «убийство» здесь больше подходит. Вы убили всех тех шахтеров. Они заболели по вашей вине, а ваш врач позволил им умереть. Могу предположить, что вы убили и Бенито, любимого Рут. За что она вам отплатила.

– Ты не слишком вежлива, Ноэми, – заметил Вирджиль, раздраженно уставившись на нее. – Мне казалось, ты ей все объяснил. – Это уже относилось к Фрэнсису.

– Ноэми не станет сбегать. – Фрэнсис сжал плечо девушки.

– Ну что же, будем считать, что это первый шаг. Второй – ты напишешь письмо отцу, скажешь, что останешься здесь до Рождества, чтобы составить компанию Каталине. А после Рождества ты сообщишь ему, что вышла замуж и собираешься жить с нами.

– Мой отец будет недоволен.

– Тогда тебе придется написать еще пару писем, чтобы унять его тревоги. Думаю, первое послание мы напишем сейчас.

– Сейчас?

– Да. Садись за мой стол.

Ноэми неохотно пересела в кресло за столом. Сопротивляться бесполезно. Чистый лист бумаги и ручка были уже приготовлены.

– Ну, давай, – сказал Вирджиль.

– Я не знаю, что писать.

– Напиши убедительное письмо. Ты же не хочешь, чтобы твой отец навестил нас и, возможно, слег с таинственным заболеванием?

– Вы не посмеете… – прошептала она.

Вирджиль наклонился к ней:

– У нас на кладбище куча места, и, как ты подметила, наш врач не очень хорошо лечит.

Ноэми вздрогнула, посидела еще немного, взяла ручку и начала писать.

Когда она закончила, Вирджиль прочитал письмо и удовлетворенно кивнул.

– Ты рад? – подал голос Фрэнсис. – Она сделала то, что требовалось.

– Это еще не все, – усмехнулся Вирджиль. – Флоренс обыскивает дом в поисках старого свадебного платья Рут. Мы сами проведем свадебную церемонию.

– Что?! – выдавила Ноэми, во рту у нее пересохло.

– Мой отец большой любитель таких церемоний. Он их обожает.

– Но где вы найдете священника?

– Священника? Зачем? Отец сам вас обручит, он это и раньше делал.

– Меня выдадут замуж в церкви святого инцестного гриба? – спросила девушка. – Не уверена, что это законно.

– Не волнуйся, потом мы потащим вас к магистрату.

– Потащим – правильное слово.

Вирджиль с силой опустил письмо на стол, и Ноэми вздрогнула. Этот выродок нес ее на руках, словно она была легче перышка. Он может убить ее одним щелчком, прихлопнуть как муху.

– Считай, что тебе повезло. Фрэнсис может хоть сегодня ночью привязать тебя к кровати и трахнуть без всяких прелюдий, но отец считает, что это неправильно. Ты все-таки леди. Я позволил себе не согласиться с ним. Леди не похотливы, а ты не невинная маленькая овечка.

– Понятия не имею, о чем…

– Ох, точно имеешь.

Пальцы Вирджиля коснулись ее волос. Легкое прикосновение, от которого по телу пробежали мурашки, а по венам растеклось приятное чувство, словно она выпила шампанского. Такое же чувство, как в ее сне…

Ноэми захотелось укусить его за руку. Свирепый укол желания и ненависти. Она вскочила и зашла за кресло, словно хотела спрятаться:

– Не смей!

– Не смей что?

– Перестань, – сказал Фрэнсис, быстро подходя к Ноэми. Он взял ее за руку, напоминая взглядом, что у них есть план. Затем обернулся к Вирджилю. – Она моя невеста. Прояви уважение.

На лице Вирджиля появилась кислая улыбочка. Он театрально вскинул руки, словно внезапно сдался:

– Ну, кажется, ты действительно отрастил себе яйца, брат. Ладно, я буду вежлив. Но и она должна следить за языком и знать свое место.

– Так и будет. Пойдем, – сказал Фрэнсис и быстро вывел девушку из кабинета, прихватив с собой масляную лампу.

В коридоре Фрэнсис повернулся к Ноэми.

– Ты в порядке? – прошептал он на испанском.

Не ответив, Ноэми затянула парня в одну из пустых пыльных комнат, где стулья и диванчики был накрыты белыми чехлами. И тут же замерла. Впереди смутно прорисовывались какие-то тени. Она же не спит, откуда… Наконец до нее дошло, что она видит их с Фрэнсисом отражение в огромном, от пола до потолка, зеркале. Рама была украшена резными фруктами и цветами, а наверху – кольцо Уробороса; змеи были в каждом углу этого дома.

– Ты сказал, что займешься припасами, – повернулась она к Фрэнсису. – Но что насчет оружия?

– Оружия?

– Да. Винтовки, пистолеты?

– В доме нет оружия после Рут. Хотя… Дяди Говард держит ружье в своей комнате, но я не смогу подобраться к нему.

– Но что-то же должно быть!

В зеркале Ноэми увидела свое встревоженное лицо и отвернулась. По спине забегали мурашки.