Мексиканская готика - Сильвия Морено-Гарсия

Камминз взглянул на Ноэми:

– Да. Ты должен образумить ее. Дом не потерпит такое поведение, и тебе это известно.

Прежде чем покинуть комнату, доктор обратился к Ноэми:

– Моя дочь умерла во время родов, если вам так интересно. Она не смогла подарить семье нужного ребенка. Говард считает, что Каталина и вы сильнее. Другая кровь. Посмотрим.

Он закрыл за собой дверь.

Фрэнсис взял серебряный поднос и поднес к кровати. Ноэми вцепилась в покрывало.

– Тебе правда нужно поесть.

– Еда наверняка отравлена…

Он наклонился и прошептал на испанском:

– В еду, которую тебе приносили до этого, особенно в чай, действительно что-то добавляли. Но с яйцом все в порядке. Я подскажу, что можно есть.

– Что…

– Говори на испанском, – зашептал Фрэнсис. – Говард… Он слышит через стены, но он не говорит поиспански. Он не поймет. Ешь, еда восстановит силы.

Ноэми взяла ложку и постучала по скорлупе сваренного вкрутую яйца.

– Я хочу тебе помочь, – снова прошептал Фрэнсис, – но это сложно. Ты видела, на что способен дом.

– Скажи, это правда, что я не могу уехать?

– Давай я отвечу так: дом может заставить тебя сделать определенные вещи и помешать сделать другие.

– Ты говоришь о контроле над разумом?

– В каком-то смысле. Это место… оно провоцирует определенные инстинкты.

– Я не могла дышать…

– Да, знаю.

Ноэми осторожно откусила кусочек яйца, потом еще один. Фрэнсис показал на тост и кивнул, но покачал головой, глядя на варенье.

– Должен быть способ выбраться отсюда… – прошептала Ноэми.

– Возможно. – Он вытащил из карман склянку и показал девушке. – Узнаешь?

– Да. Это лекарство, которое я дала кузине. Откуда оно у тебя?

– Доктор Камминз приказал избавиться от него после того случая, но я не стал. Спорами грибов насыщен воздух, а моя мать позаботилась о том, чтобы они были в твоей еде. Вот так они хотели получить власть над тобой. Даже не они. Дом, это место… Оно. Но оно чувствительно к определенным факторам. Например, не любит свет и некоторые запахи.

– Мои сигареты, – сказала Ноэми, щелкнув пальцами. – Они раздражают. Как и эта настойка, видимо.

Знахарка из города знала об этом? Или это просто совпадение? Каталина выяснила, что настойка ослабляет действие дома, это точно. Случайно или намеренно кузина нашла ключ, но ей помешали «повернуть» его.

Фрэнсис словно прочитал ее мысли:

– Каталина попыталась сбежать, но Вирджиль и Артур поймали ее и вернули. Они нашли лекарство, которое она принимала, выяснили, что оно мешало дому контролировать ее, и забрали его. Но они не учли один факт – что Каталина, должно быть, попросила кого-то в городе отослать письмо вам.

Каталина, умница… Она нашла решение и позвала на помощь. К несчастью, теперь и она, Ноэми, приехавшая спасать ее, оказалась в ловушке.

Она потянулась к склянке, намереваясь сделать глоток, но Фрэнсис перехватил ее руку и покачал головой:

– Помнишь, что произошло с твоей кузиной? У тебя может случиться припадок. Если пить, то пить понемногу. Слушай, вообще-то доктор Камминз прибыл по делу. Дядя Говард скоро умрет. Грибы продлевают жизнь, но не до бесконечности. Вернее так, его тело скоро сдаст, и начнется переход в тело Вирджиля. Все будут заняты этим моментом, и дом ослабнет.

– А когда это произойдет?

– Осталось немного. Ты же видела Говарда.

Ноэми не хотела помнить, что видела. Она опустила на тарелку недоеденное яйцо и нахмурилась.

– Он хочет, чтобы ты стала частью семьи. Подыгрывай, будь терпелива, и я вытащу тебя отсюда. Здесь есть туннели, которые ведут к кладбищу. Думаю, у меня получится спрятать там припасы.

– Что значит «подыгрывать»? – спросила Ноэми.

Фрэнсис избегал встречаться с ней взглядом.

Она взяла его лицо за подбородок и заставила посмотреть на себя.

– Они хотят выдать тебя за меня. Они хотят, чтобы у нас были дети. Хотят, чтобы ты стала одной из нас…

– А если я скажу «нет»? Что тогда?

– Говард в любом случае получит, что хочет.

– Он опустошит мой разум, как поступил с вашими слугами? Или просто изнасилует меня? – прищурилась Ноэми.

– Ну, до этого не дойдет, – пробормотал Фрэнсис.

– Почему?

– Потому что он предпочитает контролировать людей по-другому. Изнасиловать – это было бы слишком грубо. Он позволял моему отцу годами ездить в город, позволял Каталине ходить в церковь. Вирджилю и маме он позволил уехать из дома, чтобы найти супругов. Люди должны подчиняться его воле и делать то, что он хочет… делать добровольно. И вот этого «добровольно» он добивается любыми путями.

– Послушай-ка… а ведь иногда его контроль ослабевает. Рут смогла схватить винтовку, а Каталина попыталась рассказать о том, что у вас происходит, в письме.

– Да. И еще Каталина не призналась, кто дал ей настойку, хотя Говард пытался узнать. Знаешь, я, пожалуй, был не прав. Каталина не подчинилась.

– Я всегда верила в свою кузину, – кивнула Ноэми. – Кстати, вот еще один штрих, что ваш Говард не всесилен: шахтеры организовали забастовку. Нет, может, Говард Дойл и считает себя богом, но его власть имеет границы. И все же на протяжение десятилетий ему удавалось манипулировать большим количеством людей, а если этого становилось недостаточно, он мог убить или же заставить исчезнуть, как Бенито.

– Ноэми, мы начали с того, что я попросил тебя подыграть. Прямая конфронтация не сработает, – сказал Фрэнсис.

Она посмотрела на нож для масла и поняла, что парень прав. Что она может сделать? Станет брыкаться – и повторится та же самая история, как сегодня, если не похуже.

– Хорошо, – сказала она. – Если я соглашусь подыграть, то ты должен вывести и Каталину.

Фрэнсис не ответил, но Ноэми видела по его напряженному лицу, что его не радует такая перспектива.

– Я не могу оставить ее здесь. – Она посмотрела на склянку со снадобьем. – Ты дашь ей настойку и попробуешь освободить ее.

– Говори, пожалуйста, потише…

Ноэми схватила его за руку и прошептала:

– Ты должен пообещать. Поклясться жизнью.

– Хорошо, обещаю. – Он вынул пробку из склянки. – Выпей. Тебя потянет в сон, но, наверное, тебе в любом случае нужно отдохнуть.

– Ох… Вирджиль видит мои сны, – пробормотала она. – Он не поймет, о чем я думаю?

– То, что ты видишь, не совсем сны. Это – Мрак.

– Прости, но… Не знаю, могу ли я тебе верить. Зачем тебе помогать мне?