Самозванка в Академии стихий - Кира Легран

в фигурах как статуи, женщины одновременно с танцем следили, чтобы туалет и причёска оставались в порядке. То ли дело простой люд на ярмарке Средолетья или в ночь Нои-блатта! Вот там пятки горели, а косы расплетались сами собой.

Мне быстро наскучило смотреть на танцующих и захотелось пройтись

На длинном балконе царила приятная прохлада, со стороны леса доносились преливчатые соловьиные трели. Бархатная ночь выцветала на горизонте, обещая восход через пару часов. Скамьи с изогнутыми спинками уже заняли, так что я прошла к самым перилам, осторожно ступая по чуть скользкому мрамору.

Глаза слипались, даже холодный ветерок не помогал. Завтра свободный день — и я намеревалась проваляться в постели так долго, насколько это вообще возможно, а ужинать пойти в «Лавандовый бриз». После торжественных вечеров еда ещё пару дней будет отличаться особой изысканностью: поварам нужно срочно избавиться от закупленных лангустинов и земляных грибов.

Увлечённая приятными мыслями, я не сразу заметила, что девичий профиль по левую руку от меня выглядит довольно знакомым. Горделивый нос, собранные наверх кудри, идеальная осанка — вся фигура дышит уверенностью. И только пальцы отбивают ритм по перилам, выдавая нервозность

Нарелия заметила мой взгляд и повернула голову. Я думала, что она расфыркается и уйдёт или сделает вид, будто меня тут нет, но вместо этого она подошла ближе. Длинный подол прошелестел по мрамору.

Ночь была ей к лицу. Слишком резкие днём черты обрели приятную мягкость, глаза в глубоких тенях ловили свет от фонариков в парке и живо поблёскивали. Она выглядела малость растерянной, словно сама не особенно сознавала, зачем ей со мной говорить. Опёрлась на ограду, зашарила взглядом по крышам коттеджей среди опушённых молодым листом деревьев.

— Мне не нравится, что я чувствую себя обязанной, — вдруг резко сказала Нарелия. Голос у неё был грубоватый, неподходящий для шёпота.

Я не сразу разобралась, о чём это она. Какое-то время просто таращилась вниз, гоняя фразу в голове по кругу. «Обязанной, обязанной, обязанной» — как эхо в горах. Потом догадалась.

Нет, всё-таки нужно идти спать.

— Так не чувству-ы-ы-ый, — зевок съел конец слова. — Я же ничего взамен не требую.

— Это не имеет значения. Может, завтра у тебя испортится настроение. Или мы столкнёмся лбами на пути к одной цели. Этот долг всё равно будет жить во мне и грызть, как мерзкое насекомое.

— Ничем не могу помочь, — я отлипла от перил, собираясь уходить. — Чужих тараканов не изгоняю.

— Стой. — Нарелия ухватила меня за локоть. — Проси, чего хочешь. Прямо сейчас.

— Прямо сейчас я хочу, чтобы ты от меня отцепилась, а то засну прямо здесь, — пробормотала я, раздражаясь. Да что ей нужно? Придумала себе проблему на ровном месте.

— Говори.

Я закатила глаза:

— Хорошо, вот моё желание: принеси-ка мне пунша. Пить хочу, страсть.

Нарелия заметно разозлилась. Тряхнула за руку, разворачивая к себе.

— Что-то нормальное. У меня есть деньги и драгоценности, личная портная. Семейная ложа в опере — могу пускать тебя в неё на премьеры. Ты любишь что-нибудь?

Её настойчивость давила со всех сторон одновременно, как будто гора навалилась всей тяжестью. Подозреваю, что именно таких Ди Клоффермортон имел в виду, когда говорил о «пламенных женщинах».

У меня же люди такого склада вызывали желание извернуться и сбежать подальше, а если не выходит — столкнуться лбом и навсегда отпугнуть.

Я демонстративно отцепила её пальцы от себя. И хотела было наговорить всякого, уже открыла рот и взяла дыхание, но тут взгляд упал на гребень в её волосах. Самый обычный, если можно так говорить о черепаховой вещице в россыпи драгоценных камней.

Именно он натолкнул меня на мысль, от которой сонливость как ветром сдуло.

— А знаешь, есть одна вещь… — замялась я, будто в сомнениях. Нарелия обратилась в слух. — Опера меня не интересует, но зато я большая фанатка истории магии, не пропустила ни одной лекции лорда Фестона. Есть в древних артефактах что-то завораживающее, знаешь? Пыль веков, хитросплетения судеб. Слышала, что род Фламберли владеет одной такой вещью. Что-то из артефактов сестёр Игни, верно?

Нарелия сжала губы в нитку и покачала головой:

— Это слишком. Я не могу отдать семейную реликвию. Ты не от смерти меня спасла, а всего-то остановила… наказание.

— И не надо, — легко улыбнулась я. — Истинному ценителю не нужно владеть историей. Достаточно лишь прикоснуться к ней.

Глава 35

Бетель схватилась за сердце. Вспомнила, что оно с другой стороны — и схватилась уже правильно:

— Ты едешь к Фламберли?! Но почему? Зачем? Как? Нарелия что, угрожала тебе? — Подозрительный взгляд метнулся в сторону лестницы. — Ты только скажи, мы с ней быстро разберёмся.

— Не кричи так, пожалуйста, — попросила Эреза. Она отставила пустую чашку и неуверенно добавила: — Неожиданно это слышать, кончено… Но я рада, что вы сумели подружиться после всех размолвок.

Территка до сих пор ходила в крапинку, только ядовито-синий выцвел до голубого. Первые дни Бетель всё предлагала нам с ней нарисовать такие же, чтобы поддержать подругу, даже достала где-то краску. Я отказалась. Краску на всякий случай спрятала.

Впрочем, сама Эреза не особенно переживала из-за своей временной пятнистости. Один молодой лорд так впечатлился стойкостью, с которой она снова и снова пыталась пройти своё испытание, что у них немедленно завязалась переписка. Из бесед она не выпадала, не таращилась с мечтательным видом и розовеющими щеками в небо, но то и дело вскидывалась во время чаепитий — не принесли ли почту.

Симптомы если не влюблённости, то её начала уж точно.

Улучить время для поездки в отдалённое имение оказалось не так-то просто. Что я, что Нарелия уже начали готовиться к переводному экзамену, до которого оставалось всего три месяца. Мы то и дело сталкивались: то в библиотеке, то на полигоне, то на полянах и в рощах, которые обеим показались достаточно укромными. С учётом того, что мы и без того ходили на одни и те же лекции, а я ещё и частенько заскакивала на чай в «Лавандовый бриз», вскоре возникло ощущение, что с Нарелией я вижусь чаще, чем с кем бы то ни было.

— Хватит меня преследовать, — шипела она в просвет между полкой и книгами. — Я же сказала, нужно подождать, когда семья уедет на источники.

— Это кто кого преследует, — столько же тихо возмущалась я. — Шагу ступить нельзя, чтоб на тебя не наткнуться.

В таком духе мы пережили несколько напряжённых декад, пока, наконец, семейство Фламберли не соизволило отчалить поправлять здоровье на серные источники в Крирк.

Все дела были немедленно отложены.