Самозванка в Академии стихий - Кира Легран

а глаза подозрительно заблестели. Потому что он поднял мою ладонь и запечатлел на ней поцелуй, лишь самую малость более долгий, чем требуют приличия. И повторил, отчётливо выговаривая каждое слово:

— Я очень вами горжусь.

Ранки от птичьих когтей и клювов немного саднили, но я бы вытерпела и худшую казнь — сотню плетей или побивание камнями, — лишь бы ещё раз почувствовать тепло этих губ.

Мне ещё предстояло добраться до Лиама и условиться, что же мы расскажем вместо настоящего финала. Обнять Эрезу, с трудом сдерживая смех от её расцветки в синюю крапинку — ей намного больше не повезло со шкатулкой. Поболтать с Тангилем, который именно сегодня всерьёз вознамерился ухаживать за нашей жизнерадостной аэриткой, потому что несколько часов в паутинной ловушке подземелья заставили его многое переосмыслить. Но сейчас ничто из этого не казалось важным, ничто не могло отвлечь от горящего в сердце тепла.

Быть может, я и не победила… Но чувство такое, что обрела нечто большее, чем какой-то там кристалл.

Глава 34

Что такое бал победителей?

Единственный вечер (плавно перетекающий в ночь), когда в стенах Академии забывают про пыльные манускрипты, убирают в ящики колбы и запирают на дюжину замков мелких демонов в подвале. Выпускать последних, к слову, было чем-то вроде ежегодной традиции. Иногда спохватывались не сразу, и по утру столичные жители приходили к воротам: требовать возмещения за побитые горшки и разорванные по ниточкам панталоны. Все уже привыкли и особенно не боялись, обнаружив, что из камина выглядывает хитромордая рогатая сущность. Да и сами демонята охотно возвращались через пару дней, покуролесив всласть — в Академии их кормили гораздо лучше, чем в родной Бездне.

От пышного убранства главного зала рябило в глазах. Накануне на заряд люминов, бризеров и вечных фонтанчиков бросили адептов трёх стихий. Ухмыляющихся территов скрутили и приставили срочно выращивать сирень из ещё голых прутиков, которыми в сетку оплели балюстрады лестниц и колонны.

Теперь их и видно не было за тяжёлыми белоснежными цветами. Я то и дело совала нос в прохладные гроздья, вдыхая до краёв свежий аромат, вспоминала, как в детстве выискивала чудо-цветы с пятью лепестками, чтобы загадать желание и съесть их. На юге сирень начинала цвести гораздо раньше, чем здесь — и безо всякой магии.

Ни одного желания так и не исполнилось, но может, вся удача просто копилась на будущее?

Столы раздвинули к стенам и устроили фуршет, в середине зала возвели помост для музыкантов и приглашённой певицы, новой примы королевской оперы. Однако, в центре внимания была вовсе не она, а пятёрка победителей.

Я примеряла на себя то заискивание, с которым к ним обращались, те прилипчивые взгляды и улыбки, которыми их награждали. И, что уж там, немножко завидовала.

Ничего, подумала я, отпивая из бокала. В следующем году снова буду участвовать, только честно, без сильфа.

— До следующего года, — вдруг отчётливо сказал кто-то за моей спиной.

Похолодев от страха, я медленно повернулась.

Лорд Дерлинджер Клоффермортон, он же Ди, он же мой несостоявшийся убийца (право, многовато их развелось) с пасмурной улыбкой разглядывал кучку чемпионов. Хотя сегодня он разоделся в затканную серебром парчу, изумруды и чёрный бархат, он всё равно больше смахивал на лихого пирата, чем на потомственного аристократа из рода-прародителя Терры.

Парень искоса глянул на меня кошачьим глазом и пояснил:

— Сейчас они у всех на устах, но даже года не минует, как память об этом поблёкнет. Тем, кто хочет удержаться на вершине надолго, придётся доказывать снова и снова, что они достойны. А потом учёба закончится — и на память обо всём этом останутся лишь портреты в скучнейшей галерее, в которую никто особенно и не заходит.

— Ну надо же, — я насмешливо подняла брови, — а я думала, что вы мечтаете о своём лице на почётном месте в этой скучнейшей галерее.

— Я могу желать глупостей и одновременно осознавать, что это глупо. — Улыбка у него была обаятельная, хоть и дерзковатая по меркам общества. — Ну а вы что же?

— Просто радуюсь, что выдался случай погладить настоящего лигра.

Ди только хмыкнул:

— Мне хорошо знакомо, каково это — упустить победу из рук, можете не изображать добродетель. Паршивое чувство. Но из него можно вынести нечто ценное.

— Вы подошли, чтобы возвести меня к высотам духа?

Я посмотрела на него через бокал. Лёгкое яблочное вино почти закончилось.

— Вообще-то я хотел извиниться.

— О.

— Иногда меня заносит. Дух соревнований, жажда победы, азарт застит глаза. Я был уверен, что игниты не устоят перед ловушкой и так сильно хотел заманить вас, что не продумал последствия. Так что лорд Морнайт был прав, что устроил мне выволочку. Я бы предпочёл, чтобы сделал он это не на глазах у всех, но что уж. Поделом мне. — Он прижал руку к груди и быстро поклонился: — Сожалею и приношу искренние извинения.

— Полно вам, — я застеснялась и шлёпнула его перчаткой, — всё давно забыто. Меня ведь даже не оцарапало.

За спиной лорда Клоффермортона вдруг появились приятели, территы со старших курсов, чьих имён я не знала.

— Что я вижу! — воскликнул тот, что был повыше, кровь-с-молоком и целая копна русых кудрей. Ну прямо деревенский жених, затянутый во фрачную пару. — Дружище Ди, неужто бремя холостяка стало для тебя невыносимым? Уже строишь глазки ма-а-а-адемуазель? А представь-ка и меня, наверняка я понравлюсь ей больше.

Тот со смехом толкнул его рукой в лоб, как докучливого пса:

— Что за ерунду ты несёшь? Я всё же предпочитаю женщин пламенных, с неукротимой волей к победе. Не в обиду леди, — зубоскалить он умел отлично.

Я вернула улыбку:

— Нисколь не в обиде. Но может, вы ещё передумаете? Мы, проигравшие, должны держаться вместе.

— У-у-у-у… — в унисон загудели территы, «незаметно» подначивая друга тычками в рёбра. Судя по красным щекам и рвущимся на волю смешкам, они предпочитали виноградное креплёное.

Ди засмеялся:

— Люди правду говорят, что вам палец в рот не клади.

— У этих людей есть имена?

— Ну нет, я не сплетник. Просто хорошо слышу, когда сплетничают другие. — Очередной тычок вывел Ди из себя. Он запыхтел, пытаясь одной рукой перехватить следующие атаки: — Прошу простить, эти господа скоро потеряют человеческий облик и превратятся обратно в боровов. Нужно вернуть их в свинарник до полуночи, — он отсалютовал мне бокалом и потащил свою шумную компанию прочь.

Музыканты заиграли лёгкий контрданс, гости и адепты разбились на пары в два длинных ряда. Даже весёлые танцы у знати были каким-то скучными и чинными: мужчины застывали