Охотник за смертью. Война - Саймон Грин

– Какого черта там с маскировкой? – спросил Тоби.

– Судя по показаниям приборов, она работает все так же, – ответил Финли. – Но ты же помнишь: гарантий на нее не давали.

– Теперь и он это повторяет, – заметил Флинн. Корабль накренился. Аварийное освещение мигнуло.

– Щиты сдохли, – спокойно сообщил Финли. – Эффективность работы систем – семьдесят процентов. Кто-нибудь тут умеет молиться?

– А отстреливаться мы не можем? – спросил Тоби.

У нас нет оружия, – ответила ему Евангелина. – Все это хэйденское оборудование не оставило для него места. Нам же говорили это на инструктаже. Или ты не слушал?

– Очевидно, невнимательно. А насчет спасательных ботов тоже лучше не спрашивать?

– А ты сам подумай, – сказал ему Финли. – Если корабль со всеми своими щитами не уцелел, сколько ты продержишься на спасательном боте?

– Боюсь, я сейчас начну блевать, – сменил тему Тоби. – Или впаду в дикую панику.

– Лучше в панику, – посоветовал Флинн. – Грязи меньше. Одна контрольная панель вспыхнула пламенем, и Финли отшатнулся от жара. Грузовик стал падать камнем, пока не включились резервные системы. Завопил пронзительный прерывистый сигнал тревоги и верещал, пока Финли не хлопнул по выключателю. Повстанцы уже знали, что попали в беду. Языки пламени взметнулись выше, кабину заполнил дым. Евангелина выпуталась из аварийной подвески, схватила огнетушитель и направила его на огонь. В болтающемся корабле ее стало бросать в стороны, и держать струю направленной на огонь не удавалось. Финли с помощью оставшихся приборов пытался вернуть себе управление кораблем. А Флинн сзади спокойно снимал все на пленку.

Тут заградительный огонь стих так же внезапно, как начался, и наступившую тишину нарушал только треск пламени. Евангелина быстро сбила его огнетушителем, а Финли сумел выровнять корабль. Евангелина напряженно оглядывалась, ожидая новых атак. Финли рассматривал панели, затем испустил долгий и медленный выдох.

– Они прекратили огонь. Мы вышли из их запрограммированной зоны обстрела. Ну, люди, я бы сказал, что нам чертовски повезло.

– Каковы повреждения? – спросил Джулиан.

– Могло быть хуже. Из главных систем ничего не отказало. Можем садиться и взлетать. Это если наземные системы стреляют только по кораблям, идущим на посадку. Но все равно, ребята, не вылезайте из аварийной подвески. Посадка будет с хорошим толчком.

– Проверь, что слышно на связи, – предложил Джиль. Финли кивнул и склонился над панелью коммуникатора. Очень быстро он смог отфильтровать сигналы уходящего крейсера и обратить все внимание на лежащую внизу планету. Компьютеры связи пробежали все полосы частот вверх и вниз и ничего не обнаружили.

– Ни хрена, – сказал Финли. – Там никто ни с кем не разговаривает. Вся планета молчит. Джиль медленно кивнул.

– Попробуй датчики. Поищи формы жизни. Финли перешел к панели датчиков, отмахиваясь от клубящегося перед лицом дыма. Датчики были как раз рядом с загоревшейся панелью и тоже пострадали от огня и дыма. Финли пропустил быстрый диагностический тест и нахмурился. Эффективность сорок пять процентов. Плохо. Ограниченный диапазон и еще более ограниченная информация. Настроив датчики на максимальный диапазон, он стал смотреть на экран и хмуриться еще сильнее.

– Что-то они показывают, – сказал он наконец. – Только убейте меня, если я знаю, что. Идут показания, но смысла в них нет. Компьютеры у себя в памяти не могут найти ничего, с чем сравнить. Что считается невозможным.

– Пришельцы? – спросил Джиль.

– Неизвестно. Но не думаю. Даже самые чуждые формы жизни соответствуют определенным образцам. Это что-то совершенно новое. Но чем бы эти показания ни были, они заваливают датчики. Если там и есть что-нибудь человеческое, у датчиков не хватит чувствительности это обнаружить в таком шуме.

– А может быть, никого там и не осталось, – сказала Евангелина. – Харкер здесь уже несколько месяцев. С ним могло случиться что угодно.

– Давайте мыслить позитивно, – предложил Джулиан. – А корабельный маяк работает, Финли?

– Это да, – подтвердил Финли. – Я его нашел, громкий и чистый сигнал. Можно точно его обнаружить.

– Это уже что-то, – заметил Тоби. – Кто-нибудь озаботился прихватить бусы для туземцев?

– Туземцев там нет, – ответил Джулиан. – И никогда не было. До искусственного формирования почвы Мир Шеннона был мертвой скалой. Природных форм жизни тут нет – они стали бы помехой на пути тщательно взлелеянной мечты Шеннона. Что бы там сейчас ни было, это не природное явление.

– Жизнерадостный ты мужик, – сказал ему Тоби. – Тебе это когда-нибудь говорили?

– Шрек, заткнись, – велел Джиль. – Финли, сажай корабль. Как можно быстрее. Крейсер не будет вечно где-то шляться.

Джулиан прокашлялся.

– Я был назначен в экспедицию в последний момент. У нас есть время, чтобы мне кто-нибудь быстро рассказал, чего мы ожидаем на планете? В основном я знаю, но... Арена Смерти – это как-то не вдохновляет.

– А ты мысли позитивно, – посоветовал Тоби.

– Заткнись, – напомнил ему Джиль.

– Реальной информации мало, – быстро вставил Финли. – После того что там случилось, с планеты выбрался живым только один человек. Он и назвал ее Хацелдамой – перед тем как умереть. От того, что он там видел, он свихнулся начисто. И он хотел умереть, чтобы забыть то, что видел.

– У меня есть экземпляр его показаний, – робко сказал Тоби. – Только относящееся к делу – он все время срывался на бред. Ленту я купил у коллеги почти за номинал, и я думаю, Подполье мне это возместит – когда узнает. Запустить ее?

– Давай, – сказал Джиль. – Может быть, с кого-нибудь здесь спесь собьет.

Тоби кивнул Флинну, тот через свою камеру подключился к сети связи корабля и камера прокрутила запись у себя из памяти. Экран вздрогнул, голубая планет внизу сменилась лицом человека. Лицо было покрыто потом, глаза вылезали из орбит, и человек был так болезненно худ, что кости лица чуть не пробивали кожу. Губы у этого человека дрожали, мышцы лица подергивались. Он был привязан к стулу – не в последнюю очередь, чтобы не упал. Когда он заговорил, голос его был сиплым, но ровным. Глаза его снова сфокусировались, будто человека подстегивала отчаянная необходимость сообщить о том, что он знал, что видел.

– Меня зовут Адриан Марринер. Планетная разведка, стаж двенадцать лет. Я был командиром разведгруппы, посланной узнать, что случилось на планете Шеннона. О посланных ранее группах нас не информировали. Нас было десять, все отличные ребята. Все погибли. Выжил только я. Там война. Тотальная война. Пощады не дают и не просят. Пропавших без вести не ищите. Они мертвы. Им пришлось умирать первыми, смертью тяжелой и кровавой, беднягам. Курортной планеты тоже больше нет. Она стала кошмаром. Такого сна никто никогда не видел. Страшно. Страшная пародия на ту планету, что была. Там страшной смертью погибли все кто был – мужчины, женщины, дети, но война продолжается. И не кончится никогда. Больше разведгрупп не посылайте. Ни один человек этого не выдержит.