Идея фикс - Софи Ханна

– Сестра в порядке? – спросил смотритель.

– Нет, не в порядке, – проворчала Чарли. – Она – глупая стерва.

Вторник, 20 июля 2010 года

– Расскажи им, – посоветовала я Киту. – Забудь о моих чувствах, не думай о том, что можешь обидеть меня. Скажи, что ты думаешь на самом деле. Как ты можешь спокойно сидеть и слушать мои измышления, если я действительно несу идиотскую чушь?

Мы находились в Парксайдском полицейском участке Кембриджа, в комнате с желтыми стенами, синим линолеумом на полу и одним большим квадратным окном, забранным мелкой проволочной сеткой. Чтобы никто ненароком не выбросился? Сэм Комботекра сидел на нашей стороне стола между мной и Китом. Это удивило меня: мне казалось, что ему положено сидеть напротив, вместе с констеблем Иеном Гринтом. Считается ли детектив из Спиллинга детективом и в Кембридже? Неужели Сэм не имеет здесь никаких полномочий? Или он только сегодня исполняет роль нашего шофера и молчаливого сопровождающего?

Кит взглянул на Гринта.

– Я никогда не был на Бентли-гроув… никогда не прогуливался, никогда не ездил и не парковался там, – пожал он плечами. – Что еще я могу сказать? Множество людей ездят в черных седанах.

На его шее краснели два пореза, оставленные сегодняшним утренним бритьем, а под глазами залегли синеватые тени. Никто из нас не спал прошлой ночью, сознавая предстоящее испытание. Мы не сообразили даже причесаться перед выездом в Кембридж. Что должен подумать о нас констебль Гринт? Он изо всех сил старался сохранять невозмутимое выражение лица, пока я объясняла происхождение моих синяков и шишки на лбу, но скорее всего видок мой ему не понравился, и вряд ли он испытывал к Киту большое уважение. Какой идиот согласится взять в жены особу, которая хлопается в обморок и бьется головой о библиотечные столы? Мне хотелось защитить нас обоих, хотелось сказать Иену, что мы не так плохи, как ему кажется.

Хотелось бы мне, чтобы это оказалось правдой…

Вы не помните, как ударились головой об стол. Чего еще вы не помните?

– Эти размытые розовые очертания в той черной машине на «Обзоре улицы» отличаются от цвета пальто Конни, – заявил мой муж. – У ее пальто другой оттенок, более яркий.

– А Конни сказала, что розовый цвет точно такой же, – возразил Гринт.

Кит кивнул. Он слышал мои слова.

– Почему же ты киваешь? – резко спросила я его. – Ведь тебе кажется, что там другой цвет. Почему ты не споришь?

– Какой смысл? – бросил Кит, пристально глядя на Иена. – Разве у вас нет способов, чтобы четко определить номер той машины? Только так можно доказать, моя это машина или нет. Может, вы также узнаете, кто сидел за рулем.

– Он намекает, что за рулем могла быть я, – вставила я.

– Время и деньги, – отозвался Иен. – Если б вас подозревали в тяжком преступлении, если б мы нуждались в доказательстве того, что ваша машина припарковалась на Бентли-гроув, то могли бы увеличить это изображение. Совершено ли какое-то преступление, мистер Боускилл? Вам известно о каком-то преступлении?

– Нет… ничего, – Кит опустил глаза.

Мое терпение лопнуло.

– Он хотел сказать, что сам не совершал преступления, – вырвалось у меня. – Не так ли? Не понимаю, почему ты не признаешь этого! Я же понимаю, о чем ты думаешь!

– Мистер Боускилл? Миссис Боускилл, очевидно, полагает, что вам следует что-то рассказать нам, – поддержал меня Гринт.

Кит прижал пальцы к глазам. Я вдруг осознала, что ни разу не видела, как он плачет, ни разу со времени нашего знакомства. Хотя что же тут странного? Разве мужчинам свойственно лить слезы?

– Если у меня и мелькнула какая-то мысль, то это еще не означает, что я готов поверить в нее! Я этому не верю.

– Он подумал, что я могла убить какую-то женщину, – пояснила я обоим полицейским, – в гостиной дома одиннадцать по Бентли-гроув.

– Ваша жена права? – спросил Гринт Кита. – Именно так вы подумали?

– Что-то изменилось, только это я и думаю. – Кит уставился на свои руки. – Вчера утром детектив-сержант Комботекра заверил нас, что у нас нет ни малейшей причины для беспокойства. Потом вдруг нас вызывают сюда. Почему-то мы внезапно вас заинтересовали… вы заинтересовались и цветом пальто Конни, и тем, где я парковал или не парковал мою машину… Не требуется гениальный ум, чтобы разобраться в происходящем.

– А к каким выводам пришел бы гений? – спросил Иен, погладив указательным пальцем серебряную булавку своего галстука.

Подбородок этого долговязого констебля испещряли шрамы от юношеской угревой болезни. Голос его не вязался с внешностью. Странно, что такой тощий парень обладал мощным басом.

– Вы верите, что Конни видела мертвую женщину, – ответил мой муж. – Какие-то события убедили вас в ее реальности. Иначе вы не стали бы тратить на нас время.

– А что означают для вас такие изменения? При условии, что та женщина реальна.

– Откуда моя жена могла узнать, что та женщина умерла? – сердито спросил Кит Гринта, словно винил его в моем заблуждении. – Могу заверить вас, что я не видел никакого трупа в том виртуальном туре. Я просмотрел его вскоре после Конни и не заметил ничего особенного, только обычную гостиную, не более и не менее. Никакой мертвой женщины, ни следа крови. Тогда я подумал, что Кон, должно быть, померещилось… она устала, сильно нервничала…

– Она нервничала из-за того, что обнаружила под домашним адресом в вашем навигаторе дом одиннадцать по Бентли-гроув? Верно?

– Да, так я думал тогда.

Иен подался вперед.

– А теперь что вы думаете?

– Не понимаю, почему вы спрашиваете меня, – со стоном проворчал Кит. – Я же ничего не знаю!

– Но вы подозреваете.

– Он подозревает, что я – убийца, – любезно подсказала я.

– Конни могла сама запрограммировать этот адрес, – произнес муж, даже не повернув головы в мою сторону. Должно быть, его радовало, что Сэм сидел между нами, хотя самому Сэму вряд ли нравилось такое местоположение. И кто стал бы винить его? Сомневаюсь, что ему приходилось видеть в жизни более злополучную семью.

– Я лично его не программировал, – добавил Кит. – Должно быть, это сделала Конни. Я обманывал себя, предполагая, что это мог сделать кто-то неизвестный… кто-то из магазина, продавшего мне этот навигатор. – Он горько усмехнулся. – Разве не склонны мы верить в то, во что нам хочется верить?

Некоторые из нас склонны. Другим не удается, как бы сильно мы ни старались.

– Конни валяла дурака. Несколько месяцев, – с досадой продолжил мой супруг.

Продолжай. Не останавливайся, раз начал… В каком-то смысле слышать его было облегчением. По крайней мере, позже у меня появятся крепкие реальные основания для возражений.