Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - Уильям Стирнс Дэвис

Детские игры. «Морра» и кости. Мы уделили довольно много времени обучению молодых людей Рима философии. Давайте же вернемся теперь к одной из первых тем – играм молодых римлян, да и более старших людей. Прятки, догонялки, различные их разновидности и подобный им спорт можно было увидеть на каждой улице и в каждом пыльном углу этого громадного города. Любимая игра детей называлась «Царь» – в ней группа детей выбирала Rex, который велел им выполнять ту или иную глупость. Не хватит времени и фантазии описать все те глупости, которые придумывал водивший. Со временем стала весьма популярной «Морра» (micare digits), в которой два человека по команде выбрасывали вперед руку с отогнутыми пальцами и каждый из игроков старался первым выкрикнуть общую сумму пальцев раньше, чем это сделает другой. Вскоре эта игра превратилась в любимое, хотя и весьма шумное времяпрепровождение. В харчевнях и тавернах в нее часто играли друзья, которые хотели решить, кто будет платить за общее угощение.

Довольно рано юноши, равно как и девушки, учились также метать кости, – обычные кубы с шестью гранями, но иногда – и в виде вытянутых брусков с цифрами «2» и «5» на широких боковинах и без всяких цифр на узких гранях. Почти всегда игравший использовали три кубика, сделанные из кости или древесины. Игра эта породила выражение «три шестерки или три пустышки», что стало синонимом понятия «все или ничего».

Сложные настольные игры: «Разбойники». Помимо примитивных бросков костей у римлян было две игры, осуществлявшиеся на специальных игровых досках в соответствии с правилами, предусматривавшими высокий уровень мастерства. Вы можете сразиться в игру Duodecim scripta, весьма напоминавшую нарды более поздних эпох; в ней пятнадцать белых фишек и столько же черных передвигаются по доске, разделенной двенадцатью двойными линиями (откуда и происходит название игры), в соответствии с выпавшими на костях очками. Более абстрактная и интеллектуальная игра – Latrunculi («Разбойники»), в которой не бросали костей, а правила ее, как можно предположить, в значительной степени напоминают шашки или шахматы позднейших времен. Часть участвующих в игре фигур носит название «солдат», остальные – «офицеров», а ходы осуществляются в соответствии с тщательно разработанными правилами[175]. Разумеется, эти развлечения не были спортом юных римлян, игрой наслаждались консулы и императоры, порой забывая обо всех проблемах, кроме тех, что возникали на игровой доске. Энтузиасты этих игр с гордостью повествуют о случае, происшедшем с Юлием Каном, одной из жертв безумного императора Калигулы. Кан был заключен в тюрьму, но его друзьям могли навещать его. Однажды заключенный и пришедший к нему друг играли в «Разбойников». Когда в камеру вошел центурион и велел Кану следовать на казнь, тот тут же встал из-за игральной доски, но все-таки тщательно сосчитал на ней фишки, сказав при этом своему другу: «Послушай, только не говори после моей смерти, что ты выиграл». Затем, повернувшись к центуриону, произнес: «Пожалуйста, будь свидетелем, что у меня на одну фигуру больше» – так стоицизму нашлось место даже за игорным столом!

Игры на открытом воздухе. Игры в мяч. Среди всех развлечений на открытом воздухе у молодых римлян, да и у их более старших сограждан, довольно значительное место занимали имевшие досконально разработанные правила игры с мячом. Существовали различные их виды, которые в той или иной степени стояли ближе к ручному мячу, теннису и даже к поло, но ничего похожего на бейсбол, футбол или крикет не было. Наиболее распространенной игрой являлся trigon, при котором три игрока стояли по углам треугольника и перебрасывались тремя или даже шестью мячами (при этом некоторые из них подбрасывались с довольно большой скоростью); суть игры заключалась в том, чтобы не дать им коснуться земли. Участники стояли довольно близко друг к другу, так что все это в большей степени походило на искусное жонглирование, чем на сколько-нибудь подлинное состязание на игровом поле.

Письма и таблички для письма. Появление все увеличивавшегося числа школ подразумевало постоянное использование книг, переписки и других форм письма. Как же это происходило?

Таблички для письма можно было увидеть повсюду. Принадлежавшим к высшим классам римлянам доставляло удовольствие делать записи «для памяти». Ходили даже слухи о том, как император Август записывал план своего предполагаемого разговора со своей женой Ливией, «чтобы не сказать слишком много или слишком мало», что свидетельствовало одновременно и о необходимости осторожных отношений с женщиной, и об одержимости страстью к записям. Обычно таблички для письма делались из двух-трех тонких пластинок дерева, соединенных между собой таким образом, что они напоминали книжный переплет более поздних эпох, и были покрыты изнутри тонким слоем воска. На этом воске, часто грязном и неровно нанесенном, можно было нацарапать дневные заметки, счета и деловые записи. Но по-настоящему важные и изысканные письма требовали чего-то лучшего. Для них таблички делались из тонких полосок лимонного дерева или даже из слоновой кости. Особо же значимая корреспонденция, любовные письма и тому подобное, писались на очень маленьких табличках в противоположность широким пластинам с коммерческими счетами.

Если же вам был нужен красивый блокнот, то вы могли купить таковой, состоящий из определенного числа складных листов, и с внешней обложкой, сделанной из резной слоновой кости, серебра или золота, – подобная изящная вещица считалась популярным подарком. Согласно обычаю, распространенному среди крупных чиновников, в тот день, когда Кальв стал претором, он подарил нескольким своим самым близким друзьям таблички, украшенные своим портретом, рельефно вырезанным на слоновой кости, и сценами заседания суда претора. Если бы он стал консулом, то от него можно было ждать еще более элегантных подарков. Когда письмо было написано, конверта не требовалось. Таблички складывались друг с другом, перевязывались крест-накрест шнурком, и торчавшие из узла концы шнурка запечатывались кругляшком воска, на котором, пока воск не застыл, делался оттиск кольцом-печаткой. Имя человека, которому предназначалось это письмо, могло быть написано на внешней поверхности одной из табличек. Доставить такое послание в отдаленные места было довольно трудно, но «передвижение» по Риму – от автора до любой высокой инстанции – осуществлялось предельно быстро. Доставка писем являлась одной из самых распространенных обязанностей ничем другим не занятых рабов, и из особняка, подобного тому, которым владел Кальв, каждое утро можно было отправлять адресатам хоть десять посланий, вручив каждое из них быстроногому посыльному.

Навощенная табличка с приложенным к ней стилусом