Эффект Ребиндера - Елена Минкина-Тайчер

– Пап, ты извини, что-то дымит вокруг. Может, со станции?

Сначала ему показалось, что отец спросонья плохо соображает. Потому что он никогда не видел, чтобы человек так тупо стоял и смотрел в одну точку.

– Пап, не волнуйся! Озоном пахнет, правда? Значит, ничего страшного.

И тут началось что-то ужасное! Потому что отец внезапно сошел с ума. Никакого другого объяснения Ленька не находил. Почему нужно кричать на него дурным голосом? Зачем обливать голову водой из котелка? Хорошо, она не горячая, но все равно неприятно.

Дальше события развивались как в дурном сне. Отец вытащил на середину поляны рюкзаки, резким жестом завалил палатку и велел срочно одеваться. Причем, напялил на Леньку все трусы, что взяли – и свои в том числе, сверху велел надеть оба спортивных костюма, штормовку и рукавицы для костра. Но и этого ему показалось мало, он намотал на Ленькину голову полотенце, сверху натянул капюшон от штормовки, потом схватил палатку и накрыл его с головой, только оставил щель для глаз. Сам он при этом оставался в легких спортивных штанах и тенниске, вся одежда досталась бедному Леньке, отец только лицо прикрыл носовым платком.

Ужасно хотелось плакать, по спине катился пот, Ленька с трудом дышал, но как только отодвигал с лица полотенце, отец начинал жутко по-звериному рычать. Ветер усилился, чтобы выйти к шоссе приходилось двигаться прямо на дым. Он уже понял, что именно дыма отец боится больше всего, но другого пути не было. Наконец сумели удалиться в сторону, светало. Только сейчас Леня вспомнил, что рюкзаки со всеми вещами остались на поляне! Новые прекрасные джинсы, купленные мамой в Москве, фонарик, отличный дорогой перочинный нож, книжка Стругацких, крючки, грузила… Да что ж это такое?! Но седьмым чувством уже понимал, что нужно молчать и не выступать.

Когда вышли на шоссе, стало совсем светло. Тут отец разрешил снять палатку, стараясь не касаться внешней стороны, он свернул ее и бросил в кусты. Палатка тоже была новенькая, польская, очень легкая и удобная, с оранжевым тентом. Туда же полетели носовой платок и полотенце. Ленька падал от усталости и отчаяния. А вдруг у отца вирус бешенства? Может, его укусил какой-нибудь клещ?

– Пап, ты что? Ты здоров?

Он хотел обнять отца, но тот в ужасе отшатнулся.

– Не прикасайся ко мне! И не дыши глубоко!.. Лучше прикрой лицо майкой, слышишь?

Какой-то старый раздолбанный грузовик остановился у обочины. Ленька видел, как отец бросился к водителю, протянул ему пятьдесят рублей и запрыгнул в кузов.

– Садись в кабину, живо!

Водитель был совершенно нормальным дядькой, в нормальной одежде, полученная сумма его явно обрадовала.

– Встречаете кого? – спросил он весело. – Или на поезд опаздываете?

– Почему на поезд?

– Так папаша твой велел гнать на вокзал. Как можно быстрее. А нам что, можно и на вокзал!

Ленька мучительно соображал, что делать. Может быть, все-таки отец не болен, а просто увидел что-то страшное? Может быть, начинался лесной пожар? Нет, не было огня! И гари не было! Может быть, авария? Авария на электростанции? Отец физик, он должен сразу сообразить. Но почему бросили все вещи? Облучение, радиация? Но ведь не было взрыва! Он сколько раз читал про Хиросиму, там был огромный взрыв, как гриб в воздухе. А тут ничего подобного! И люди вокруг спокойные. Вон водитель даже напевает.

– А ты слышал, браток, атомная станция наша барахлит. Что-то загорелось. Говорят, даже выселять будут. Но это еще неизвестно, народ болтает. Мальчишки с утра побежали на пожар смотреть, но я своему запретил строго-настрого! Может, там вред какой от этих атомов? Ты как считаешь?

Да, конечно, он так и подумал! Авария на станции. Наверняка отец вспомнил старую аварию, когда погибла его первая жена, Иркина мама. Может, у него от расстройства временное помешательство и сейчас все пройдет?

Но ничего не прошло. На вокзале отец потащил его в туалет, велел снять всю одежду и вымыться под краном. Сам он тоже начал раздеваться прямо на глазах у возмущенной тетки-уборщицы. Тетка было раскричалась, но получила десятку, подобрела и даже закрыла временно туалет для других посетителей.

– Что говорят в городе? – спросил отец, пока Ленька безропотно мылся над противной грязной раковинной. Вода была совершенно ледяная, видела бы мама!

– Да ничего особенного не говорят.

– А про аварию?

– Про какую аварию? Случилось что в городе?!

– Нет, на Припяти. Атомная электростанция!

– А-а. Про это ничего толком не говорят. Вроде загорелось. Начальство разберется!

– А есть тут рядом магазин одежды?

– Что ты, милый, какая одежда? Если только для рабочих, как выйдешь, сразу на повороте.

Вокруг продолжалась нормальная жизнь, шли люди, смеялись девчонки, а Ленька стоял как идиот в огромном рабочем комбинезоне, надетом на голое тело, и в клетчатой рубахе. Вернее, они стояли как идиоты, потому что отец напялил такой же комбинезон. Всю прежнюю одежду он запихал в целлофановые пакеты и теперь держал в растерянности, не зная куда девать.

– Не волнуйся, сынок, я вынесу.

– Это надо выбросить как можно дальше от людей. Только не сжигать, лучше в какую-то канаву.

– Да кто ж будет сжигать? Хорошая одёжа-то. Вон куртка совсем новая.

– Нет, нет, только не берите! Это зараженная одежда! Она опасная.

– Не возьму, не волнуйся. – Уборщица явно считала отца ненормальным. – Идите себе с богом!

За дверью шумели люди. Конечно, она ведь закрыла туалет!

– Иду, иду, – заспешила тетка, – чего орать! Авось не обоссытесь!

И боязливо оглянувшись на отца, схватила пакеты с одеждой и спрятала за дверью в подсобку. Ленька видел, конечно, но у него уже ни на что не осталось сил.

Они поспешно шли вдоль перрона к московскому поезду. Билетов в кассе не оказалось, и отец крепко сжимал в руке очередную купюру в пятьдесят рублей, хотя билет стоил вдвое меньше. Леньке было мучительно стыдно и обидно, родители редко скупились, но и зря транжирить деньги никогда не разрешали.

– Поедешь к Володе, метро «Текстильщики», от Киевского вокзала найдешь пересадку. Оттуда на автобусе несколько остановок. Люди подскажут если что, не волнуйся! А я постараюсь достать билет домой.

– Но я тоже хочу домой!

– Еще неизвестно, уеду ли я. Ты же видишь, люди ничего не понимают! Попробую связаться с местным начальством, нужно срочно организовать эвакуацию населения из ближайших сел. А тебе незачем оставаться в Киеве, слишком близко. Скоро и сюда придет.

– Придет?! Кто придет?! Папа, посмотри вокруг, никто не боится, ничего не происходит, все живут, как обычно!

– Они еще не знают. Там огромный выброс радиации. Страшная катастрофа. Мировая катастрофа, но никто пока не понял.