Лера - Татьяна Волк

— Не отпускай.

Даже если однажды я захочу уйти, потому что ты опять вспылишь и наговоришь мне какой-то обидной чуши. А я знаю. Ты можешь. Сделай так, чтобы это не закончилось.

Бывают такие обещания, которые сложно сдержать. Поэтому иногда лучше не обещать того, что не сможешь сделать.

Через несколько дней я наконец-то должна была встретиться с отцом. Хотела для начала сделать это одна. Я до сих пор помню, как Чечетов пренебрежительно о нём отзывался. И, наверное, поэтому у меня появилось такое странное желание скрыть эту встречу от Руслана. У меня во вторник должен был быть выходной. Убедила Краёва, что в этот день буду занята. Не сказала ему чем. Хотелось всё-таки посмотреть на своего «старика» и узнать с чем связано его неожиданное желание меня видеть прежде чем представлять их друг другу. Не хочется, чтобы Краёв видел его таким, каким я его запомнила.

Мы с папой должны были встретиться в новом кафе в центре.

Ещё и мама этим утром «обрадовала», положив поверх моего одеяла новое платье.

— Смотри какую прелесть тебе на распродаже купила. Сейчас все наши девочки с работы в таких ходят. Да и ты у меня ничем не хуже, — в ответ на её бубнёж я лишь спросонья кошусь на длину подола этой прелести и прикидываю, что она должна быть сильно выше моего колена. И как интересно на это Руслан отреагирует? Я до сих пор помню, как отец кричал на мать стоило ей надеть на себя какое-то платье, в котором она казалась ему уж слишком хороша, да ещё и будет так выглядеть вне дома. У меня с тех пор сложилось, как мне сейчас кажется, не совсем правильное мнение о том, как мужчины на женскую одежду реагируют. Что наряжаться девушка для своего мужчины должна, а не наоборот. Хотя после того как лет в семнадцать посмотрела одну сцену в фильме «Соломенные псы» 2011 года, в которой Эми раздевается перед открытым окном, перед рабочими назло своему мужу, я стала больше склоняться к мысли, что одеваться женщина как раз-таки должна для посторонних. А для своего мужчины обычно раздеваются. Но я до этого этапа в отношениях ещё не дошла. И как-то задумавшись об этом сразу сама себя обругала. Я ведь не должна у мужчины спрашивать разрешения, что мне на себя надевать! Ну правда, не много чести ему будет?! Тем более, что желание не обидеть мать сейчас значительно перевешивает эти глупые переживания. Она и так уже несколько дней не может успокоиться из-за этой моей встречи с отцом.

— Пусть видит, что у нас с тобой и без него всё хорошо! Пусть он там для других ужом вьётся, как мечтал, раз не оценил, что у него было!

Прислушиваюсь к болтовне мамы и понимаю, что прошло три года с момента последней встречи моих родителей. После развода. Со скандалами. Драками. А её всё ещё волнует мнение её бывшего мужа о ней. И в ней очень ярко выражено это стремление обиженной женщины показать своему бывшему, мужчине, что без него мы не пропали. Выпятить напоказ, что не пошли по миру и всё у нас лучше, чем он предполагал. Жаль, что у неё вряд ли будет возможность оценить папину успешность. А ещё жаль, что у Руслана вряд ли будет возможность увидеть меня в этом платье. Хотелось бы увидеть его лицо в этот момент. Ведь до этого он меня в основном видел в джинсах и иногда дразнил пацанкой.

Больше половины дня проговорила с мамой. Она всё вспоминала свою семейную жизнь, хотя я, как её дочь, и так прекрасно помню все эти моменты и всё то, что происходило при мне. Потом стояла надо мной пока я красилась и завивала волосы.

Я вроде бы не ребёнок уже и всё равно внутри такое странное чувство. Пока добиралась до этого кафе. Потом подходила к нему. Улицы и дворы начали оживать с приходом весны. Так как я не люблю. Когда весь мусор после мокрого или грязного снега оказывается на поверхности. И проходящие мимо девушки частенько были именно в коротких юбках. Так что права была мама, когда говорила, что ничем я в своем платье и накинутом поверх него пальто отличаться от остальных не буду.

Наконец заметила нужную вывеску. Это заведение открылось совсем недавно и моему отцу его посоветовала тётка. Я сама здесь ещё ни разу не была. У входа маячил мужчина в дорогом костюме и расстёгнутом полупальто, и я с удивлением обнаружила в нём своего отца. В последний раз, когда я его видела он был в мятом свитере и производил не столько удручающее, сколько пугающее впечатление. Сейчас весь его вид выдавал в нём лишь волнение.

Мне не хотелось плакать при нём, но я чувствую, как к моим глазам подступают слёзы. Я всё-таки давно его не видела и действительно не ошиблась, когда думала, что с ним всё в порядке. Выглядел он прилично. И в глубине души я была рада этому. Всё-таки это мой папа. Человек, которым хотелось бы гордиться. Не только детьми обычно хвастаются. Но в прошлом редко получалось. На службе он многого добился, но когда видишь перед собой пьяного небритого мужика в грязной и мятой одежде, который матерится или несет какой-то бред, то не думаешь о его достижениях. А видишь обычного опустившегося человека. И сложно кому-то объяснить, что вот в таком виде он достоин уважения.

Мне оставалось перейти дорогу, до яркой витрины кафе оставалась всего несколько метров. Отец решил поправить прядь волос, которую растрепал весенний ветер, и я к своему удивлению заметила, как на его безымянном пальце что-то блеснуло. Похоже на обручальное кольцо, но своё он оставил матери ещё перед своим отъездом три года назад. Как раз тогда, когда она ему сказала, что ненавидит его и больше не хочет видеть рядом с нами. Папа послушно выполнял её желание аж до этих пор.

Я наконец подошла к нему и остановилась рядом с ним. Наше с ним родство всегда определялось по глазам. Мама говорит, что они у него блядские ехидные, но чертовски красивые. И у меня такие же. Голубые как небо. По её словам. Именно в эти самые его голубые глаза она когда-то и влюбилась. А потом пожалела об этом.

Папа, столкнувшись со мной взглядом оживился, хотя кажется стал выглядеть ещё более растерянным. Я кусаю губы, потому что не знаю, что мне делать. А он выдает непривычное.

— Повзрослела как.

Я пожала плечами. Прячу руки в карманах распахнутого пальто.

— Да. Пока ты отсутствовал.

Он тяжело вздыхает. Всё его поведение отдает примесью вины.

— Но ты же знаешь почему. Твоя мать не хотела меня видеть. Ты тоже…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он машет рукой, а я понимаю, что он действительно женился.