Уникальный экземпляр. Истории о том о сём - Том Хэнкс

Именно во время этого второго посещения, оказавшись без Синди, он приметил невысокую, совершенно прелестную женщину в зеленом платье. Она сидела на скамье у Лагуны Наций под взглядами гигантских скульптур Четырех Свобод. Над коричневыми туфельками с ремешками виднелись скромные лодыжки, но не более. В руках у нее был ридикюль, а на голове — шляпка, или, точнее, беретик с белым цветочным бутоном. Незнакомка оживленно беседовала с девчушкой, одетой скорее для воскресной школы, нежели для посещения выставки.

Обе смеялись, жестикулировали, обменивались на ушко секретами, как лучшие подруги в лучшее время в лучшем месте, — они воплощали дух выставки в женском обличье.

Берт неотрывно смотрел, как они под руку удаляются от скамьи в направлении Башни "Кодак". Подумал было увязаться следом, чтобы осмотреть тот павильон их глазами. Но часы показывали почти пять вечера, а значит, от двадцати двух часов оставалось немногим более двух. Он с неохотой повернул к стоянке такси за северным входом.

Обратно на Манхэттен его вез другой таксист, но тоже при галстуке.

— Всемирная выставка — это нечто, правда? — спросил водитель.

— Да, — ответил Берт.

— А "Футураму" посетили? Путешествие в шестидесятый год?

— Нет. — Родившийся в шестьдесят шестом, Берт про себя усмехнулся.

— Что вы, "Футураму" непременно надо посмотреть, — убеждал таксист. — Это в павильоне "Дженерал моторс". Очередина, конечно, гигантская, но оно того стоит.

Берт задумался: видела ли "Футураму" очаровательная женщина в зеленом платье? И если видела, то как расценила шестидесятый?

Притом что человеческое тело, мотаясь туда-сюда во времени, сильно изнашивается, медицинский центр "Хронометрических приключений" выдал Берту разрешение на третье путешествие. Он объяснил Синди, что Всемирная выставка оказалась чересчур обширной, и это была чистая правда.

Но умолчал о том, что в тридцать девятом году, по возвращении на Флашинг-Медоуз, собирается посвятить целый день поиску женщины в зеленом платье.

Ни в одном из павильонов, отведенных для показа великих гуманистических достижений таких компаний, как "Ю-Эс Стил", "Вестингауз", "Дженерал моторс", ее не оказалось. Не было ее ни в Центре Света, ни на авеню Труда, ни во Дворике Мира, ни на Континенталь-авеню. Поиски оказались напрасными. Когда время уже близилось к пяти вечера, Берт направился к Лагуне Наций, и, естественно, женщина в зеленом была там со своей юной подружкой на хвосте: сидели все там же, под статуей одной из Четырех Свобод.

Он опустился на ту же скамью почти вплотную к ним, чтобы послушать, как они обмениваются впечатлениями от чудес выставки; их местный протяжный говор превращал Нью-Йорк в "Нуу-Йоок". Дамы попросту не могли решить, куда им деваться до наступления вечера, когда в Фонтанах Света устроят шоу цветных огней — очередное чудо техники.

Когда Берт уже собрался с духом, чтобы заговорить, они поднялись и рука об руку поспешили к Башне "Кодак", болтая и хихикая. Глядя им вслед, он восхищался грацией женщины в зеленом — ее локоны мерно покачивались в такт шагам. Берт чуть не ринулся в ту сторону, но становилось поздно — пришла пора возвращаться в номер 1114.

Неделю за неделей, день за днем Берт вспоминал женщину в зеленом платье — ее прическу, жесты. Ему не терпелось узнать ее имя, ее саму, хотя бы на час оказавшись в тридцать девятом. Когда Синди объявила, что вместе с Кик Адлер-Джонсон отправляется на Кубу, чтобы покататься верхом, он записался на очередное обследование в медцентре "Хронометрических приключений".

Без четверти пять он уже был на скамье возле Лагуны Наций, и действительно, как по часам, женщина в зеленом вместе с юной спутницей сели рядом и завели разговор. На вид Берт дал ей лет тридцать пять, хотя мода того времени, по сегодняшним меркам, всех старила. Фигурой она была пышнее Синди и большинства его современниц: в тридцать девятом году мало кто считал калории, а физические нагрузки еще оставались уделом спортсменов и разнорабочих. У женщины были реальные формы; ее только красил каждый изгиб тела.

Берт заранее спланировал, как вступить в разговор с женщиной, отделенной от него восемью десятками лет.

— Прошу прощения, — начал он. — Вы, случайно, не знаете: "Футурама" сегодня открыта?

— Да, только очередь огромная, — ответила женщина в зеленом платье. — Мы весь день на аттракционах катались. Все тридцать три удовольствия!

— Мистер, вы прыгали с парашютом? — Девочку явно переполнял восторг.

— Нет, — признался Берт. — А это интересно?

— Не для слабонервных, — сказала женщина.

— Сперва поднимаешься выше и выше, — размахивая руками, зачастила девочка. — И начинаешь думать, что спуск будет медленным, плавным. Но не тут-то было! Падаешь камнем!

— Это правда.

Женщина с девушкой засмеялись.

— А "Футураму", значит, так и не посмотрели? — уточнил Берт.

— Не хотелось в очереди стоять, — ответила женщина.

— Знаете… — Берт полез в карман двубортного пиджака. — У меня образовались два лишних пригласительных билета.

Берт вручил ей две плотные карточки, которые "Хронометрические приключения" выдали им с Синди: на лицевой стороне были тисненые изображения "Трилона" и "Перисферы", а также буквы "ВИП".

— Их нужно предъявить контролерам у "Хеликлайна"… то есть у спирального пандуса, и вас проведут через служебный вход.

— Ой, как это мило с вашей стороны, — ответила женщина. — Но мы определенно не ВИП-персоны.

— А я и подавно, — сказал Берт. — Мне пора возвращаться в город. Не пропадать же этим приглашениям.

— Пожалуйста, тетя Кармен, — взмолилась девочка.

Кармен. Так звали женщину в зеленом платье — Кармен. Имя подходило ей идеально.

— Ну вот, я прямо самозванка какая-то, этакий Хитрый Пит{72}, — протянула Кармен и помолчала. — А, была не была, давайте! Спасибо вам большое!

— Да, спасибо! — подхватила племянница. — Меня зовут Вирджиния, это моя тетя — Кармен. А вас как зовут?

— Берт Алленберри.

— Еще раз спасибо, мистер Алленберри, — сказала Вирджиния. — Теперь мы вам обязаны своим Будущим!

Рука об руку женщины направились по аллее в сторону павильона "Дженерал моторс", где работала "Футурама". Переполняемый чувствами, Берт смотрел им вслед: он был счастлив, что удалось еще раз вернуться в тридцать девятый.

Месяцами он грезил об очаровательной Кармен, "самозванке". И в Салине, находясь у себя в офисе, и во время совещания в Токио, и на пароходе близ острова Миконос он мысленно переносился во Флашинг-Медоуз, в утро июньского дня тридцать девятого, на парковую скамью под Четырьмя Свободами. Когда акционеры потребовали его присутствия на собрании в Нуу-Йооке, он улучил момент для следующего шестимиллионного посещения номера 1114.