Страсти в нашем разуме. Стратегическая роль эмоций - Роберт Фрэнк

Здесь модель эгоистического интереса снова дает промашку и с очень большой разницей. И снова озабоченность честностью, как представляется, играет центральную роль.

Никакие из данных, о которых говорилось в этой главе, не свидетельствуют, что материальные затраты и прибыли неважны. Наоборот, основной акцент в модели обязательства ставится на том, что рациональное поведение не всегда превалирует, ибо очень часто встает на пути материальной выгоды. Врожденная озабоченность честностью порой мотивирует людей поступать иррационально. Но при этом она может также направить их к ситуациям, оказывающимся материально выгодными.

Не все действия, предпринимаемые во имя честности, имеют это благотворное свойство. Они наверняка не будут его иметь, если популярные представления о честности являются ошибочными, как это часто бывает. Если бы люди были более искушенными в экономике и понимали, например, кто несет ответственность за затраты на мощности, я полагаю, их восприятие честности изменилось бы. Менеджеры лыжных курортов смогли бы свободнее перекладывать часть затрат на посетителей в периоды пика, что, в свою очередь, уменьшило бы наплыв народа в праздники и сократило требования по мощности. В конечном счете лыжники как группа выиграли бы. Похожие выгоды можно было бы получить и во многих других отраслях, если ошибочные представления о честности не мешали ценам «плавать» в зависимости от интенсивности спроса.

Во многих обстоятельствах, однако, популярные представления о честности и реальность, на которой они основываются, кажутся одним и тем же. Так, мы можем быть уверены, что никакое экономическое образование не изменит того факта, что высокопоставленные работники должны делиться частью производимого ими — с коллегами, занимающими более низкое положение.

Точно так же как изрядная экономическая искушенность не помешает работнику выбрать меньшую зарплату вместо работы, на которой работодатель забирает себе практически всю прибавку от работы.

Независимо от того, точны представления или нет, эти данные ясно показывают: озабоченность честностью сильно влияет на поведение людей. Познерианцы и другие, настаивающие, что честность лишена содержания, говорят о мире, которого не существует.

Многие люди полагают, что мотивирующей силой в основе близких отношений является самоотверженная любовь. Приземленные экономисты, однако, имеют на этот счет менее сентиментальный взгляд, что вполне предсказуемо. В эпохальной работе «Трактат о семье» экономист из Чикагского университета Гэри Беккер пишет: «Эффективный брачный рынок способствует появлению “теневых” цен, подводящих участников рынка к бракам, которые максимизируют их ожидаемое благосостояние»[150]. В схеме Беккера люди со стабильными, четко определенными предпочтениями действуют целенаправленно, выбирая партнеров, которые будут наилучшим образом обеспечивать их материальные интересы.

Материалистического взгляда на человеческие отношения придерживаются отнюдь не только экономисты. Наоборот, он активно заимствуется и другими социальными науками. Все больше психологов, социологов, политологов, антропологов и других ученых, изучающих поведение людей, рассматривают близкие отношения как целенаправленный обмен, в ходе которого каждая из сторон получает нечто ценное.

Социолог Майкл Хэннан пишет: «Четкая экономическая концепция Беккера прорезает романтический туман, так часто скрывающий от социологов тяжелый выбор, с которым сталкиваются семьи»[151]. Социологи Джордж Хоманс[152] и Питер Блау[153] пробрались сквозь этот туман несколькими десятилетиями ранее, и их работа об «отношениях обмена» продолжает оказывать заметное влияние на социологов и социальных психологов. Психолог Гарольд Келли, который и сам был в числе пионеров метода анализа затраты-выгоды[154], пишет, что «человек сохраняет отношения до тех пор, пока доводы “против” не начинают перевешивать доводы “за”»[155]. Эллен Бершейд, известный специалист в области психологии межличностных отношений, пишет, что степень эмоциональной вовлеченности в отношения оказывается производной от «облегчающих взаимосвязей» и «сложно взаимосвязанных цепочек»[156]. Известная книга о равноправии в личных отношениях начинается с пассажа, который мог бы легко фигурировать у Адама Смита: «Люди эгоистичны. Индивиды будут стремиться максимизировать свою выгоду»[157]. Эту непрекращающуюся тенденцию хорошо сформулировал психолог Дэниэль Гоулман: «В последние годы основной массив исследований по психологии рассматривает любовь почти как бизнес-транзакцию, вопрос прибыли и убытков»[158].

Взгляд на личные отношения как на нечто сродни обычным товарам и услугам подвергался жесткой критике[159]. Большинство критиков просто отвергают материалистическую ориентацию теории рационального выбора. Я, однако, буду утверждать, что модель обмена можно с большей эффективностью оспорить на ее собственных основаниях. Мы можем отбросить самые проблематичные ее аспекты, не отказываясь от допущения, что материальная выгода играет ключевую роль в формировании поведения. Но прежде чем детально излагать сам аргумент и его доказательства, полезно сначала обратиться к некоторым аргументам, которыми обосновывается экономический подход к личным отношениям.