Вельяминовы. За горизонт. Книга 4 - Нелли Шульман

офицеров, отобранных для последней части операции, плохо себя почувствовал в подвале Мавзолея, куда спустили саркофаг:

– Набрали институток, – зло подумал комендант, – его, оказывается, пугают покойники. Комиссия тоже не возьмется за гроб. Они все жиром заплыли, задыхаются, поднимаясь по лестницам…  – комендант указал на соседа Генриха:

– Товарищ боец, вы…  – парень отчаянно помотал головой:

– Я покойников боюсь, товарищ полковник…  – Генрих выступил вперед: «Я!». Комендант смерил его взглядом:

– Прибалт какой-то, из комитетских войск. Парень невысокий, но видно, что он сильный. И спокойный, в истерику не впадет. Пусть несет гроб, он справится …  – комендант кивнул: «Пойдемте, товарищ боец».

Отряхнув снег с ушанки, Генрих заторопился вслед за полковником в ледяной полумрак Мавзолея.

Эпилог

Москва, ноябрь 1961

На шатком журнальном столике, в керамической вазе поникли алые гвоздики. К вазе прислонили самодельную открытку с кумачовыми флагами, с лозунгом: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!». Рука автора была неряшливой, буквы наезжали одна на другую:

– Дорогой Сашка, поздравляю тебя с годовщиной революции! У нас все отлично, мама Наташа собирает тебе посылку на Новый Год. Папа Миша обещал на каникулах повезти меня на Хибины, кататься на горных лыжах…  – она подписалась:

– Твой верный друг, Марта Журавлева…  – стряхнув пепел в блюдечко с народными узорами, Саша напомнил себе убрать открытку с глаз долой:

– Лучше всего отнести на работу, – решил он, – при Невесте я не сплю, по моим полкам она не шарит, но береженого Бог бережет…  – Саша понятия не имел о настоящих родителях Марты Журавлевой, но Невеста могла слышать фамилию генерала от ее дядюшки:

– От бесследно пропавшего дядюшки, – кисло поправил себе Саша, – она не играет, говоря, что 880 не появлялся в посольстве, но не надо ей знать, что у Журавлева есть дочь…  – не до конца доверяя Невесте, он не имел права ставить под удар семью Михаила Ивановича:

– Он обеспечивает безопасность атомных проектов, – напомнил себе Саша, – о чем могут знать на Набережной. С них станется отыскать Михаила Ивановича, попробовать склонить его к предательству…  – Саша был уверен, что генерал Журавлев даст иностранным визитерам от ворот поворот, но осторожность еще никогда не мешала:

– Много обещай и мало давай, дорогой Скорпион, – услышал он смешок товарища Котова, – Невеста у нас из прилипчивых женщин, от которых так просто не избавишься…

Саша и сам это давно понял. За последнюю неделю у него в ванной появился флакон одеколона для джентльменов, от Floris. На кухне запахло бразильским кофе, в рефрижераторе лежал французский камамбер. Невеста приносила банки оливок, английский бекон и джемы с ярлычком компании Берри, из Плимута:

– Пожалуй, только джемов нет в каталоге нашего распределителя, – Саша зевнул, – но, откровенно говоря, малина Натальи Ивановны гораздо вкуснее…  – пока они получили от Невесты только информацию о вербовке полковника Пеньковского:

– С кем встречался покойный Мэдисон у тайника, она не знает…  – Саша щелкнул рычажком телевизора, – насчет М она тоже мотала головой…  – Невеста утверждала, что у нее нет доступа на секретный этаж Набережной:

– Она ничего не знает, Стэнли ничего не знает, а после провала Лонсдейла у нас не осталось резидентов в Британии…  – Саша соглашался с рассуждениями наставника:

– Скорее всего, М именно бывшая Марта Янсон, моя кузина, – вздохнул он, – злейший враг советской власти…  – Саша укрепился в своей уверенности, заказав справку из открытых источников. Согласно информации британских газет, вернее, ее отсутствию, не существовало никакой Марты Янсон или Горовиц:

– Она избегает газет, но Волков не прячется от прессы…  – Саша взглянул на часы, – наоборот, он раздает интервью налево и направо. Проклятый уголовник, бандит с купленным дипломом…  – вспомнив, что осенью сорок пятого года Марта Янсон болталась в Москве, Саша заказал еще одну справку:

– Волкова арестовали раненым, у него на квартире, в переулке Хлебниковом, – Саша почесал голову, – а гражданку Волкову с малолетним сыном взяли на Арбате…

Малолетним сыном был тогда мальчишка, а сейчас владелец крупнейших шахт Бельгии, барон Виллем де ла Марк:

– Потом моя кузина застрелила офицера в Бутырках, ударила кастетом по голове шофера такси, снесла машиной ворота детского приемника и была такова…  – Саша хмыкнул:

– Пятнадцать лет назад она спокойно перебралась через китайскую границу, а ее тогда обременял ребенок. 880 ей не обуза, у него отличная подготовка. В общем, если они выжили, в Москве мы их больше не увидим…  – поиски на дне реки ничего не дали:

Саша прибавил звук телевизора:

– Ладно, теперь у нас есть Невеста, операцию можно считать вчерне завершенной…  – после праздников он хотел вплотную заняться будущей встречей с Драконом и планом внедрения Монахини, пани Дануты, в подпольные католические круги:

– Потом я поработаю с Надеждой Наумовной, – усмехнулся Саша, – она должна написать Моцарту трагическое послание о потере ребенка…  – Саша отхлебнул из бутылки «Портера». Захрустев ржаными сухариками с солью, он потянулся:

– Сейчас у меня законный выходной, годовщина революции…  – сегодня, восьмого ноября, он взял отгул, – никаких барышень в квартире не ожидается, я могу отдохнуть…  – Саша хотел посмотреть первый выпуск новой передачи, «Клуб веселых и находчивых»:

– Песенка неплохая, – он подсвистел мелодии, – потом поужинаю и меня ждут книги…  – Саша принес с Лубянки новые американские томики в ярких бумажных обложках:

– Крыса из нержавеющей стали, отличное название, – он вытянул ноги к телевизору, – настоящая мужская литература, а не сентиментальная дребедень…  – институтские команды рассаживались на сцене, оператор дал панорамный кадр зала. Саша отсалютовал бутылкой знакомым лицам:

– Надежда Наумовна бегает, выписали ее из больницы…  – Куколок окружала стайка парней, на вид студентов:

– Пусть развлекаются… – Саша открыл вторую бутылку, – до них, вернее, до их обязанностей, дело еще дойдет…  – ведущий взял бутафорский молоток:

– Каждой команде требуется исправить ошибки в письме, найденном нами в бутылке…  – Саша подался вперед:

– У Саргассова моря нет берегов…  – крикнул он, – а в Турции никогда не ходили дублоны…  – устроившись с пивом и сухариками на ковре, он подтянул сигареты ближе:

– У меня долгожданный выходной, никто не ожидает от меня игры в аристократа…  – переносной телефон торчал на журнальном столике. Взглянув на открытку, он набрал давно выученный наизусть номер в Куйбышеве:

– У нее каникулы, она еще не легла…  – услышав его, Марта ахнула: «Сашка!»:

– Включай телевизор, – добродушно велел он, – «Клуб веселых и находчивых». У нас будет своя команда, Мышь.

В двухкомнатной квартире, неподалеку от Университета, тоже смотрели телевизор. Уютно пахло свежезаваренным чаем. На журнальный столик водрузили блюдо с пирожными, посыпанными кокосовой стружкой:

– В «Елисеевском» никто кокосы не берет, – смешливо сказала Света, – лежат бедные, скучают. Новый фрукт, в Советском Союзе к нему не привыкли. Но ананасы расхватывают, и с кокосами так же случится…  – тропические фрукты привозили в СССР с Кубы:

– С ананасом я тоже что-нибудь испеку…  – на смуглых коленях лежала тетрадка с упражнениями по испанскому языку, – а что ты вышиваешь…  – Данута не знала, зачем, забежав в ГУМ, она купила пяльцы и мулине:

– То есть знаю, – поправила себе девушка, – я вспомнила детство, мне захотелось успокоиться…  – до пятидесятого года Данута жила в католическом приюте, в Кракове:

– Потом все религиозные школы закрыли, – она аккуратно клала стежки, – нас отправили в обыкновенный интернат…  – сестры учили девочек готовить, вышивать и молиться на латыни. Данута хорошо помнила уютную церковь, теплый запах ладана:

– Мать Фелиция нас баловала, – подумала она о монахине, возглавлявшей приют, – она говорила, что сирот опекают Иисус Христос и Матерь Божья…  – за год до закрытия приюта кое-каких детей, включая Дануту, отправили на лето в Закопане:

– Мать Фелиция объяснила, что поездка устроена ради нашего здоровья, – девушка задумалась, – когда мы осенью вернулись в Краков, ребята сказали, что приют навещали израильские раввины. Они искали еврейских детей,