Храни меня - Саммер О'Тул

Он трахается так же, как борется, — ради чего-то большего, чем просто жестокость или победа. Его цель — не просто победить, а полностью доминировать. Он овладевает моим телом с той же беспощадностью и неумолимой решимостью, с какой размахивал топором.

Внезапно он отпускает мое запястье и, запутавшись пальцами в моих волосах, поднимает меня и поворачивает мою голову, чтобы я посмотрела на него. "Смотри на меня. Смотри, как я заполняю тебя".

Я кладу руки на стол и смотрю, как пульсирует и сокращается его пресс, когда он входит в меня. Его хрипы становятся болезненными и прерывистыми. "Фух-фух-фух…" Он в последний раз крутит бедрами, глубоко погружаясь в меня. "Фуууккк".

Его руки опускаются на мои бедра, и он упирается лбом мне в лопатки. "Спасибо", — вздыхает он так тихо, что я почти не слышу его.

Он прижимается мягкими губами к моей коже, а затем проводит рукой по позвоночнику. "Останься".

Через несколько минут он возвращается с теплой мочалкой и не спеша моет меня, совершенно спокойно и неторопливо. Когда он заканчивает, то мягко побуждает меня повернуться, положив руку мне на талию, а затем расстегивает каждую пуговицу на платье, пока оно не падает и не оказывается у моих ног.

Без слов он протягивает руку и проводит легкими пальцами по татуировкам на моем животе, при этом его глаза становятся мягкими и глубокими.

Я беру его руку в свою и веду нас к кровати, сначала подталкивая его, а затем скользя за ним. Моя рука оказывается у него на груди, ладонь лежит на сердце. Мне очень приятно чувствовать, как оно бьется под моей рукой. Я смотрю на его лицо, и его взгляд падает на мои губы.

Я жду, что он меня поцелует, но тут до меня доходит кое-что. "Ты никогда не целовал меня". Я вспоминаю, как он помешал мне поцеловать его перед тем, как подраться. "Почему?"

Он вздыхает и опускает глаза в темный угол комнаты. "Сначала это было потому, что я трахался для разрядки, а не для близости. Не было причин целовать девушек, с которыми я был, и это было слишком… уязвимо".

Я кладу руку ему на щеку. "Ты думаешь, что не можешь быть уязвимым со мной?"

"Я не имею в виду такую уязвимость". Он накрывает мою руку своей. "Это просто быть так близко к чему-то, глаза закрыты, защита опущена. Я не чувствую себя в безопасности. Это слишком уязвимо…"

"Для нападения", — говорю я, следуя его логике. "Когда ты чувствуешь себя в безопасности?"

"Никогда. Но возможность держать тебя в безопасности стоит того. Паранойя, постоянное напряжение, никогда не теряю бдительности. Может, я никогда и не буду чувствовать себя в безопасности из-за всех тех способов, которыми я трахаюсь в голове, но я могу спать по ночам, зная, что ты в безопасности".

1. Apartment — BOBI ANDONOV. Play until end of chapter

Глава 23

Падшие ангелы

Роан

"Пока нас нет, ты — хозяин дома". Папа гладит меня по щеке со своей кривой улыбкой, которая заставляет меня чувствовать, что я уже заставил его гордиться собой. "Это значит, что ты присматриваешь за мамой и братом, да?" Он подмигивает мне, а затем целует маму в щеку. Она взвизгивает, когда он щиплет ее за попу, и бьет его по руке. 1

"Убирайся отсюда". Она смеется, держа дверь открытой для него. Я выглядываю за дверь и вижу Кэша за рулем его новой машины — он только что получил права. Очевидно, это означает, что он надежный водитель, но я думаю, что они ошибаются. Мама говорит, что он водит как сумасшедший.

Финн тянется с заднего сиденья и сигналит, прежде чем Кэш успевает его отпихнуть. "Да, да, я еду", — кричит в ответ папа.

Когда они уходят, мама спрашивает меня, не хочу ли я поиграть с моими поездами.

"Я хочу есть. Может, пойдем к ним в "Ден"?" Мне больше всего нравится их мясной рулет, особенно когда мисс Марта кладет его в сэндвич с кетчупом.

"Нет, Лохлану пора спать, но я могу приготовить тебе что-нибудь здесь". Она поднимает его с надувного кресла, и он тут же начинает дергать ее за волосы, хихикая.

"Эй." Я шлепаю его по пухлому бедру. "Не дергай маму за волосы, это плохо". Я должен защищать ее. Я мужчина в доме.

"Поиграй со своими паровозиками, пока я уложу Лохи, а потом я приготовлю тебе перекусить. Хорошо?" Мама никогда не кричит, не то что папа. Но он кричит, чтобы сделать нас сильными. Мама любит нас, но она всего лишь женщина. Мы должны быть сильными для нее. Для ее мальчиков.

"Можно я пойду с вами?" Он еще совсем малыш, но я должен убедиться, что Лохлан не попытается снова обидеть маму.

"Конечно…" Раздается звонок в дверь. "Ты можешь ответить, Роан? Я только уложу Лохи в его кроватку и сразу вернусь".

Я киваю, поворачиваюсь лицом к двери, но тут возникает проблема. Окно расположено слишком высоко, чтобы я мог видеть, кто находится снаружи. Папа говорит, что мы всегда должны проверять, кто это, прежде чем открывать дверь. Но мама попросила меня, и я должен это сделать.

Я прыгаю так высоко, как только могу, но все равно ничего не вижу. Кто-то дважды стучит в дверь, пока я перетаскиваю стул с обеденного стола. "Роан, дверь", — кричит мама из глубины дома, и я бросаю стул.

В животе что-то не так. Как когда ты говоришь ложь. Мама хочет, чтобы я открыл дверь, но папа говорит, что всегда нужно проверять. Я сглатываю дурное предчувствие и отпираю дверь.

Как только металл замка щелкает, дверь с грохотом распахивается, сбивая меня с ног. Внутрь заходят трое крупных мужчин. Голова болит от удара о полку для обуви.

"Роан". Голос мамы испуган. "Встань за мной, малыш". Она вернулась из спальни и теперь смотрит на больших мужчин. Ее глаза расширены и слезятся, и я