Девушка из его прошлого - Трейси Гарвис Грейвс

Затем Мэтт и Кэти исчезают, и на экране появляется изображение Всемирного торгового центра. В здании образовалась дыра, из которой вырывается пламя! Увиденное так меня пугает, что когда я пытаюсь поднести телефон к уху, то роняю его, и он отскакивает на пол. Уилл работает на Уолл-стрит, и Клей тоже. Хотя я точно не знаю, насколько их работа близко к Всемирному торговому центру, я очень боюсь за них обоих.

Дело плохо. Я знаю, что дело плохо, потому что там огонь, а когда начинается пожар, самое главное – выйти наружу. С самого начала, когда я только начинала жить одна, родители заставили меня заучить, что и в каком порядке делать в случае чрезвычайной ситуации. Если будет предупреждение о торнадо, мне нужно пойти как можно дальше в глубь дома, то есть в ванную комнату. Если сработает пожарная сигнализация или датчики дыма, мне нужно хватать всех домашних животных, которые у меня в тот момент есть, и сейчас же уходить. Я не должна останавливаться и звонить в пожарную службу, или надевать лифчик, или делать другие глупости, которые я, вероятно, решила бы сделать. Как только я выйду на улицу, только тогда я должна позвонить в пожарную часть из соседнего дома.

Я вскакиваю, чтобы поднять трубку, и нажимаю на кнопку быстрого набора, на котором я сохранила в своем телефоне все номера Джонатана: офис, дом и мобильный. Я нажимаю кнопку, но идут гудки, и, наконец, меня перебрасывает на голосовую почту. Я вешаю трубку и делаю еще одну попытку. В программу Мэтта и Кэти звонит женщина, которая говорит, что это был не просто маленький местный самолет. Но как такое возможно? Как пилот мог не увидеть здание высотой с Всемирный торговый центр? Кроме того, я не знаю, в какой башне находится Джонатан. Пожар как будто в Северной башне.

Наконец – наконец-то! – Джонатан берет трубку.

– Анника.

Голос у него странный, и он как будто запыхался. На заднем плане какой-то шум, и я едва его слышу.

– В какой башне ты находишься? – кричу я в трубку.

– В Южной. Мы слышали страшный грохот десять минут назад. Брэд пошел посмотреть, нельзя ли узнать, что случилось.

– Джонатан, я сейчас смотрю это по телевизору. Это был самолет.

– Ты уверена?

– Да! Мэтт и Кэти говорят, что в Северную башню врезался самолет. Из стены здания вырывается пламя.

– И жена Тома так говорила. Она сказала, что небольшой самолет, вылетевший из аэропорта Кеннеди, вероятно, сбился с курса. Какие-то проблемы с управлением воздушным трафиком или что-то в этом роде. Мы пытались посмотреть из окон, но оттуда, где мы находимся, ничего не видно. В этом конференц-зале нет телевизора.

– Башни стоят слишком близко друг к другу. Ты должен оттуда уходить. Прямо сейчас. Расскажи остальным. Заставь их пойти с тобой.

Я слышу, как Джонатан кричит коллегам:

– Эй, слушайте! Это был самолет. Там ужасный пожар. Уходите, скорее! Спускайтесь по лестницам.

– Иди с ними, – говорю я.

– Что?

Я слышу, как Джонатан разговаривает с кем-то на заднем плане.

– Брэд только что вернулся. Мы должны оставаться здесь, потому что снаружи могут упасть обломки. Пожарные стараются локализовать пожар. Ему вроде бы сказали, что нет вероятности, что огонь перекинется на нашу башню.

Я никак не могу взять в толк, почему им велели оставаться на месте, это ведь вообще не имеет смысла. Брэд не знает того, что знаю я, того, что знаем все мы, смотрящие телевизор, потому что это происходит прямо у нас на глазах. Такой пожар нельзя остановить или локализовать.

– Джонатан, послушай меня. Впервые с того дня, как мы встретились, я знаю, что наконец-то в чем-то права. Просто сделай, как я говорю. Ты сам увидишь, что там творится, как только спустишься.

Я уверена, он думает, что я слишком остро реагирую, что я все неправильно поняла. Но я знаю, что это не так. Огонь означает «уходи». Огонь означает «выходи из здания, спускайся вниз».

– Хорошо, мы пойдем.

Крики на заднем плане становятся еще громче. Джонатан велит всем выйти из комнаты, спускаться по лестнице в вестибюль, где они соберутся, чтобы оценить обстановку. Я слышу, как Брэд приказывает людям остаться, а Джонатан говорит ему отвалить. От этого я чувствую себя счастливой – Джонатан мне верит.

– Мы направляемся к лестнице. Я не мог заставить всех пойти со мной. Кое-кто остался. Брэд не хотел уходить.

– Хорошо, – говорю я.

Я часто дышу и пытаюсь прислушаться к тому, что сейчас говорят Мэтт и Кэти. На том конце провода у Джонатана шумно, и я не могу слышать все, что он говорит. Я достаю из сумочки мобильник, который купил мне Джонатан, но не могу сообразить, как одновременно ответить на еще один звонок. Как только я узнаю, что Джонатан добрался до нижнего этажа, я позвоню Дженис, Уиллу, моей маме.

Жаль, что у меня только два телефона.

– Джонатан, где ты сейчас? – кричу я, но, может быть, он меня не слышит, потому что не отвечает. – Джонатан, скажи мне, на каком ты этаже!

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что Джонатан не отвечает, потому что связь оборвалась.

И я точно знаю, почему она оборвалась: программу Мэтта и Кэти прерывает новая вставка прямого включения, а на ней… еще один самолет, вот только этот только что врезался в Южную башню, в которой находится Джонатан.

Руки у меня дрожат так, что я с трудом набираю номер. Я пытаюсь дозвониться до матери, но телефон занят. Расхаживая из конца в конец по комнате, я снова набираю номер, казалось, прошла целая вечность, но на самом деле меньше пяти минут.

– Я разговаривала по телефону с твоим братом, – говорит мама вместо обычного приветствия. – С ним все в порядке.

Хотя я отчаянно волнуюсь за Джонатана и за Клея тоже, я рада, что мой брат в безопасности.

– Ладно, хорошо, – говорю я. Я задыхаюсь и дрожу, потому что во мне сейчас уйма адреналина и мое тело не знает, что с ним делать. – Мама… Джонатан сейчас в Нью-Йорке, и он находится в Южной башне.

Ответом на такое мое заявление становится мертвая тишина. Потом мама произносит:

– Анника, – и я слышу, что она плачет. – Никуда не уходи. Мы уже едем.

В ожидании приезда родителей я прикована к экрану телевизора. Хотя я знаю, что все телефонные линии заняты, я каждые тридцать секунд с домашнего беспроводного телефона набираю номер Джонатана, а с мобильного – Дженис. Прерывистые гудки на обоих.

Когда приезжают родители, папа двигается медленно и с видимым трудом. Я совершенно забыла про операцию по замене тазобедренного сустава, которую он перенес пару недель назад, потому что иногда я бываю ужасной дочерью, хотя и хочу быть лучше.

Операция прошла без малейших осложнений.

Моя мать окружила его заботой.

Я жила своей жизнью.

После того как она устроила моего отца на диване, маме пришло в голову попытаться связаться с кем-нибудь в чикагском офисе Джонатана.