Рыцарь желания - Маргарет Мэллори

— Я ее нашел, — сказал Роберт. — Будет нелегко, но есть надежда вызволить ее оттуда.

— Да благословит тебя Господь, Роберт, — сказал Уильям, сжимая плечо Стивена. — Я навеки твой должник.

— Я смог переброситься с ней несколькими словами в Харлехе, — сказал Роберт. — Она была здорова и просила передать привет.

Не в силах справиться с чувствами, Уильям провел руками по голове.

— На следующий день ее уже там не было, — продолжил Роберт. — Никто, кроме самого Глендовера, не знал, куда и с кем он ее отправил.

Однажды я услышал, что той ночью, когда она исчезла, кто-то видел в замке Маредадда Тюдора. Глендовер любит музыку, так что прошла неделя, прежде чем я смог, не вызывая подозрений, покинуть Харлех.

Я проследил путь Маредадда на юг, пока он не исчез. Что-то подсказало мне снова отправиться на север. Я не обнаружил никаких следов пребывания английской леди, пока не добрался до Бомариса.

— Бомарис — крепость на побережье Англси, — объяснил Уильям Стивену. — Она еще в руках англичан.

— В Бомарисе я пытался выведать что-либо у служанок-валлиек, — сказал Роберт, продолжая рассказ. — Я нашел служанку, сестра которой работала у Тюдоров в их поместье Плас-Пенминидд. От нее она слышала о красавице англичанке, живущей у Тюдоров.

Роберт перегнулся через стол.

— Уильям, поместье находится всего в пяти милях от Бомариса.

— Ты точно это знаешь?

— Да. — Роберт вытянул свои длинные ноги и сложил руки на животе. — Поверьте, я хорошо потрудился, чтобы раздобыть эти сведения. Служанки-валлийки простодушны, но энергичны.

— Роберт! — негодующе произнесла аббатиса, но ее губы дрогнули в улыбке.

— Мне представляется, есть два способа вызволить ее, — сказал Уильям. — Я мог бы неожиданно напасть на Тюдоров и увезти ее силой. Или я могу попробовать договориться с этим Маредаддом Тюдором насчет выкупа.

— Если вы решите сначала попробовать договориться, — прервал его Стивен, — вы упустите возможность напасть неожиданно.

Уильям кивнул и повернулся к Роберту:

— Как ты думаешь, стоит рискнуть?

Роберт понимал — велика вероятность, что во время нападения пострадает Кэтрин.

— Я отправлюсь в Плас-Пенминидд и все узнаю, — сказал Роберт.

Уильям стал было возражать, но аббатиса накрыла его руку своей.

— Роберт сможет проникнуть в поместье и узнать все, не насторожив их.

— Вы возьмете своих людей и будете ждать в Бомарисе, — сказал Роберт. — Кэтрин давно там живет, она сможет сказать, стоит ли пытаться договориться с Маредаддом Тюдором. Если она скажет «нет», я предупрежу ее, чтобы она была готова к тому, что вы нападете на поместье.

Войдя в солар и увидев, что Оуэн спит на коленях у Кэтрин, Марджед нахмурилась.

— Оуэн слишком большой для этого, — сказала она, положив руку на плечо Кэтрин.

— Пожалуйста, Марджед, меня это успокаивает, — сказала Кэтрин. — Я так скучаю по своему сынишке.

Некоторое время обе женщины молча смотрели на спящего ребенка.

— Считается, что красота помогает найти дочерям достойных мужей, — сказала Кэтрин, подшучивая над своей подругой, — но клянусь, этот мальчик очень удачно женится. Какая-нибудь богатая вдова непременно захочет его заполучить.

Марджед рассмеялась.

— Он такой же обаятельный и красивый, как его отец, так что да поможет Господь женщине, которая засмотрится на него. Я только надеюсь, что она будет богатой наследницей, а не дояркой.

Марджед подвинула стул поближе к Кэтрин и откинула выбившуюся прядь волос с ее лица.

— Может быть, скоро мы узнаем хорошие новости. Две недели назад Маредадц написал письмо принцу Глендоверу, в котором попробовал убедить его принять выкуп от вашего мужа.

— Что, если Глендовер прикажет ему отвезти меня обратно в Харлех?

— Маредадд придумает что-нибудь, — утешающе сказала Марджед.

Кэтрин не стала возражать, но она не думала, что он решится противоречить принцу. Хотя Маредадд хорошо к ней относился, семья для него на первом месте. И она не могла его за это винить.

Она потерлась щекой о головку Оуэна.

— Как вы думаете, Джейми не забыл меня?

— Я уверена, что ваш муж часто говорит с ним о вас, — сказала Марджед. — Мальчик не мог забыть свою мать.

Другими своими тревогами Кэтрин не поделилась. Может быть, после столь долгого отсутствия Уильям и думать о ней забыл? А может быть, никогда особенно не думал?

— Уильяму очень хотелось иметь ребенка, а он даже не знает о моей беременности. — Она подвинула Оуэна и положила руку на свой живот. — Я хочу родить дома.

— У вас еще много времени, — сказала Марджед.

— Вы опять балуете этого парня? — окликнул их Маредадд от дверей. Он улыбался от уха до уха. — Хорошо, что он отдохнул, потому что сегодня мы долго не ляжем спать.

Маредадд подошёл и тронул Оуэна за плечо.

— Оуэн! К нам приехали музыканты!

Оуэн проснулся, широко открыл глаза и сполз с колен Кэтрин.

— Они только что прошли через ворота. — Мальчик побежал взглянуть на музыкантов, а Маредадд задержался, чтобы поцеловать жену. — Это развеселит моих прекрасных леди.

— Давно уже музыканты не забирались в нашу глушь, — сказала Марджед, улыбнувшись ему.

— Они сказали, что этой осенью побывали во всех уголках Уэльса, так что у них полно новостей.

Кэтрин закрыла глаза и мысленно произнесла молитву. А в зал уже входили странствующие менестрели. Ее молитва была услышана. Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не броситься к Роберту и не обнять его. Его глаза не выразили удивления; Роберт ожидал ее здесь найти.

Мысли ее путались, она не услышала, когда Марджед что-то сказала ей, и беспомощно посмотрела на свою подругу.

Марджед засмеялась и взяла ее за руку.

— Пойдемте со мной на кухню. Я хочу сказать повару, чтобы он приготовил сегодня особенный ужин.

Когда Кэтрин поднялась, Роберт будто случайно посмотрел в ее сторону. И взгляд его на миг остановился на ее животе.

Валлийцы любили музыку, и дом Тюдоров не был исключением. Музыкантов не отпускали до глубокой ночи. Кэтрин долго крепилась, но в конце концов не выдержала напряжения. Она приложила руку к животу и шепнула Марджед, что должна пойти лечь.

Оказавшись в спальне, она нервно заходила по комнате. Прошло немало времени, прежде чем умолкла музыка, затихли звуки закрываемых дверей и шагов на лестнице. Дом наконец погрузился в молчание.