Большая Суета - Ислам Иманалиевич Ханипаев

Они помогли ей. Мне было семнадцать. В ту ночь я больше не уснула. Проклинала себя за свою тупость. А на следующий день пошла искать работу – подвернулся «Мак», и я, ни о чем не думая, устроилась, потому что ночью дала себе обещание – сделать абсолютно все ради нашего с мамой счастья. Работать в нескольких местах, снимать любые ролики, быть той, на кого подпишутся в инстаграме[25]: самой смешной, самой тупой, самой красивой, любой – главное, чтобы популярность росла. И через полгода получила простенький, но настоящий контракт с модельным агентством. Еще месяц-полтора проработала в «Маке». Можно даже сказать, я специально показывала, что днем я молодец – работаю на кухне, а ночью – звезда. Многим нравился такой образ. Потом уволилась, снимала всякую скандальную фигню пару лет, опять пыталась поймать хайп, пока не подвернулась прекрасная возможность – Большая Суета, опасный Дагестан. Ни о чем не думая, собрала чемодан и приехала сюда, и вот я на дереве. Вместе с вами. – Она грустно усмехнулась. – Зато будет какая-то польза. Ну, хоть рассказала вам, как готовить дома фри.

– Я попробую, – со всей серьезностью сказал Муртуз и подмигнул ей. Натали в ответ улыбнулась.

На площади в очередной раз запустили одиночный салют, окрасивший небо золотым цветком.

– Ну… – выдохнула Валерия, высовывая руку из окна. На ладонь падали крупные хлопья, уже образовавшие белый ковер внизу. – С Новым годом, что ли… В полночь не будет возможности.

– С Новым годом! – сказала Натали всем.

– Шамиля не поздравляй, он у нас не празднует.

– А почему?

– По религиозным делам.

– Я тоже, – поддержал Муртуз.

– Я не очень понимаю. Это же просто семейный праздник.

– Дагестан, – развела руками Валерия. – Я всю жизнь тут живу и тоже не всегда понимаю.

– Понимать необязательно, – сказал Шамиль. – Просто уважайте то, что мы выбрали для себя истиной.

– Я уважаю, – кивнул Юсуп.

– Не хотите – не празднуйте. Правозащитник не выбирает, чьи права защищать, – пожала плечами Валерия. – Что с голосованием?

– Не хватает сорока пяти тысяч, – ответила Натали, проверив телефон. – С ума сойти, почему люди не голосуют?

– Потому что вся госмашина против нас. Везде только мы… «бандиты и наркоманы». Ну и немного потому что мы тоже тут напортачили…

– ВНИМАНИЕ, БЕЗЫМЯННАЯ БАНДА! У ВАС РОВНО ПОЛЧАСА! СДАВАЙТЕСЬ, ТОГДА В БУДУЩЕМ ЭТО БУДЕТ УЧТЕНО В СУДЕ!

– Как мне все это надоело! – проворчал Юсуп и подойдя к окну, крикнул: – «Нам будущее не дано прочесть! Гонясь за лучшим, губим то, что есть!»[26] Оставьте Большую Суету в покое! – и в довесок к своим словам погрозил вниз посохом.

– Ну все, приехали! – воскликнула Натали. – Миллион… Миллион и сто тысяч подписчиков!

Она смотрела на телефон, не веря глазам. Обновила страницу несколько раз, но подписчики стабильно росли.

– Хорошо, что хоть у кого-то получилось задуманное, – сказал по-доброму Юсуп. – Поздравляю!

– Ну… так-то у меня тоже получилось. Тот олень признал вину, – пожал плечами Муртуз.

– Самой не верится, но я, кажется, тоже нашла что хотела. – Это была Валерия.

Актер задумчиво произнес:

– И вправду. Я вот любви взаимной не получил, но обещание сдержал. Да и глаза себе на многое открыл.

– Только не смотрите на меня так, будто я ждал, что меня оправдают, – сказал спокойно Шамиль. – Я хотел, чтобы весь мир меня услышал и понял, что я…

– Что ты что? – уточнила Валерия.

– Что я… – Шамиль никак не мог подобрать правильное слово. – Что я существую, да. Я полгода сидел в СИЗО, потом еще полгода дома в ожидании, что ко мне постучатся хоть завтра. Все друзья понимали, что связь со мной сейчас – это огромный риск. То, что мне светит, может цепочкой потащить за собой много других людей.

– Тормози, – влез Муртуз, – тебе предложили сдать других?

– Неважно, что предложили. Всё на мне, и это мое решение. Просто в один момент ты начинаешь чувствовать одиночество. Как будто весь мир забыл о твоем существовании. Только парочка правозащитников пытается что-то сделать. – Он посмотрел на Валерию, опустившую глаза, будто она чувствовала вину за то, что ничего из этого не получилось. – А сейчас я снова существую. Сейчас меня слышно. И я, знаете, наверное, сотню раз представлял, как получу возможность выступить перед миром на каком-нибудь мероприятии. На каком-нибудь саммите ООН. Как буду рвать и метать, оправдывать себя и свои действия, но потом я понял, что все это бессмысленно. Все бессмысленно, когда еще до твоего ареста решили, кем ты будешь. Только не в том смысле, что ты не должен больше бороться, а в том, что ты не должен оправдываться, будто виноват в чем-то. Не должен стоять на коленях и просить пощады, потому что этим только сделаешь им приятней, и они будут считать, что система все еще работает, что люди готовы вставать на колени. Я понял, что, если я действительно заберусь на дерево, мне не нужны будут какие-то длинные заученные речи, интервью. Важно сказать только одно. Что я не террорист. Сейчас о нас пишут все газеты мира, и я понимаю, что все еще существую. Этого мне хватает. И вас тоже. Потому что, окажись я тут один, не знаю, возможно, не выдержал бы до самого конца. А с вами – могу.

– Все можем, – поддержал его «лидер».

– Семья! – объявил дедушка. – Дом.

Остальные кивнули. «Дом», что бы это сейчас для них ни значило – банду, дерево, воспоминания, был… Чувство дома, хоть и не существующего, было, а с ним вместе было и вполне ощутимое чувство тепла.

– Ребята, а что, если самим выйти в эфир? – предложила Натали. – Ну не дают нам эфир на телике, а кто вообще его сейчас смотрит? У меня же миллион живых подписчиков. Да пошли они к черту со своим эфиром! Мы просто выйдем сами. Попросим голосовать!

– Ты же сама сказала, что на тебя подписываются придурки и школота, – ответила Валерия на призыв.

– А может, не только они.

– Валерия, – влез Юсуп. – Хотите вы или нет, вы хороший человек, вам просто немного не хватает веры в людей. Что тут думать? Давайте в эфир!

– Пусть будет, – согласился Шамиль.

– У нас двадцать минут до Нового года.

Глава 10

Последний шанс

15 минут до запуска «Немца» (и штурма тоже)

– Смотри, что удумали! – усмехнулся Касим, глядя в телефон, и, выйдя из палатки, направился в сторону штаба. – Генерал, вы готовы? Генерал?

– А? – спросил тот, не поднимая головы от телефона.

– Ваши люди к штурму готовы?

– А? Да-да.

– А что вы делаете? – спросил представитель «Голден Сити», видя, что на него никто не обращает внимания.

– Эфир жду. Вроде, – сказал генерал озадаченно. – А что тут будет написано? – Он показал офицеру Магомедовичу экран телефона.

– Ну, вы иногда обновляйте страницу. Вы увидите, там будет эфир. Красный кружок.

– И чё – как на телевизоре будет, что ли?

– Да, типа того.

– Как президент?

– Ну… Президент обычно заранее записывает поздравление, и его крутят потом в зависимости от часовых поясов в городах.

– Я что – дурак тебе, что ли? Это я понял… Ну ладно. Об-но-вля-ю… – Генерал медленно провел пальцем вниз. – О! А, нет. Еще нет.

– Я извиняюсь, – влез Касим, прочищая горло, – может, нам лучше занять какие-то стратегически выгодные позиции? Снайперов расставить на крышах… гранаты там всякие светошумовые подготовить? Нет?

– Да тормози ты. Все готовы уже. Дай посмотреть эфир.

– Вы можете посмотреть эфир прямо оттуда. Стоя под деревом и отдавая приказы о штурме! Я буду жаловаться!

– Жалобы, жалобы, жалобы! Со всех сторон все только и жалуются! Это я буду жаловаться на ваши жалобы! Что за люди… – Генерал встал со стула. – Идемте уже! О, горит красный кружочек! Красный кружочек! Эфир!

ТОТ САМЫЙ ЭФИР

– Привет всем!