Место под названием "Свобода" - Кен Фоллетт

Парни, как показалось, даже работали быстрее, зная, что их труд будет оплачен сполна. Да, они тоже в течение всего дня пили пиво, но расплачивались за каждый кувшин отдельно, заказывая напиток по мере надобности. И сумели разгрузить судно всего за сорок восемь часов.

Мак закинул лопату на плечо и поднялся на верхнюю палубу. День выдался холодным и туманным, но Маку все еще было жарко после многих часов за работой в душном трюме. Когда последний мешок с углем закинули на борт баржи, вся его банда разгрузчиков издала радостные крики.

Мак переговорил со старпомом. Баржа перевозила по пятьсот мешков за рейс, и они оба вели подсчет совершенных ею плаваний к берегу и обратно. Им осталось только прикинуть недостаточную загрузку последнего рейса, поскольку мешков оказалось уже не пятьсот, а чуть меньше. Затем они подвели итог, пришли к соглашению и отправились в каюту капитана.

Мак надеялся, что их не ожидает какой-нибудь подвох в самый последний момент. Они честно выполнили задание и теперь имели полное право получить свои деньги, так ведь?

Капитаном был худощавый мужчина средних лет с большим красным носом. От него густо разило ромом.

– Уже закончили? – спросил он удивленно. – Вы работаете быстрее, чем другие банды. И каков же общий результат?

– Шестьсот единиц разгрузки за минусом девяноста трех мешков, – доложил старший помощник, а Мак кивком подтвердил, что подсчет верен.

Они измеряли итог в единицах, равнявшихся двадцати мешкам каждая, поскольку член бригады получал ровно пенни с единицы.

Капитан пригласил их войти и сел за стол, положив перед собой обычные конторские счеты.

– Итак, шестьсот единиц за вычетом девяноста трех мешков по шестнадцать пенсов за единицу…

Расчеты суммы кому-то могли бы показаться сложными, но только не Маку, привыкшему получать заработок в зависимости от веса добытого угля и запросто производившему арифметические действия в уме, если речь шла о его кровных деньгах.

У капитана с брючного ремня свисал на цепочке небольшой ключ. С его помощью он открыл шкаф, стоявший в углу каюты. Мак пристально наблюдал, как он достал из него относительно небольшую коробку, положил на стол и открыл.

– Если мы засчитаем недостающие семь мешков за половину единицы, уж извините, я должен вам тридцать девять фунтов и четырнадцать шиллингов, ни прибавить, ни убавить.

После чего он отсчитал деньги.

Причем капитан даже выдал Маку брезентовую сумку для денег и добавил достаточно разменной мелочи, чтобы легче было разделить заработок поровну между всеми разгрузчиками. Взяв тяжелую сумку в руку, Мак испытал непередаваемое ощущение от достигнутого успеха. Каждому его товарищу причиталось почти по два фунта и десять шиллингов. То есть они за два дня заработали больше, чем за целых две недели труда на Леннокса. Но еще важнее ему казался сам по себе факт, что они доказали способность простых работяг постоять за свои права и добиться справедливости.

Он уселся на палубу корабля, скрестив под собой ноги, чтобы расплатиться с парнями. Первым в очереди оказался Эймос Тайп. Получив свое, он сказал:

– Спасибо, Мак. Да благословит тебя бог.

– Не надо меня ни за что благодарить, вы заработали эти деньги сами, – попытался возразить Мак.

Но никакие возражения не помогли. Следующий член бригады точно так же высказал ему признательность, словно он был каким-то сказочным принцем, раздававшим монеты по своей прихоти из чистой милости.

– Дело ведь не только в деньгах, – объяснил Мак третьему в очереди – Слэшу Харли. – Мы с вами сумели отстоять чувство собственного достоинства.

– Достоинство можешь оставить целиком себе, Мак, – отозвался Слэш. – А мне выдай поскорее наличные.

Остальные дружно рассмеялись.

Мак даже рассердился на них, но продолжил отсчитывать монеты. Почему эти люди не понимали того, что сегодня они добились значительно большего, чем просто хорошего заработка? Видя, насколько глупо и легкомысленно воспринимают грузчики свои жизненно важные интересы, он отгонял от себя жестокую мысль, что они, быть может, заслуживают своей прежней участи – подвергаться излишним поборам со стороны предпринимателей.

Однако ничто не могло омрачить его радости от победы. Пока бригаду на шлюпке доставляли к берегу, мужчины энергично затянули весьма непристойного содержания песню под названием «Мэр Бэйсуотера», и Мак влился в хор всей мощью своего голоса.

Они с Дермотом пешком направились в Спайталфилдс. Утренний туман успел давно рассеяться. У Мака не сходили с губ озорные куплеты, а шел он пружинистой походкой довольного собой человека. Когда он вошел к себе в комнату, его ожидал приятный сюрприз. На колченогом стуле, покачивая ногой и источая аромат сандала, расположилась Кора, рыжеволосая подруга Пег, в каштанового цвета пальто и в пестрой шляпке.

Она взяла в руки его плащ, обычно лежавший на набитом соломой матраце, заменявшем ему кровать, и поглаживала мех.

– Где ты это взял? – спросила она.

– Получил в подарок от одной красивой леди, – с усмешкой ответил он. – А ты как здесь оказалась?

– Пришла проведать тебя. Если сумеешь отмыть свою физиономию, можешь пригласить меня на прогулку. То есть при том, конечно, условии, что ты не приглашен к чаю в дом какой-нибудь другой красивой леди.

На его лице явно отразилось сомнение, потому что она поспешила добавить:

– Не надо так пугаться. Ты, несомненно, считаешь меня шлюхой, но я никогда не занимаюсь проституцией, за исключением самых редких случаев при крайней необходимости.

Он взял кусок мыла и спустился к стоявшему во дворе умывальнику. Кора последовала за ним и наблюдала, как он разделся до пояса, принявшись смывать угольную пыль с кожи и с волос. Мак одолжил у Дермота чистую рубашку, надел пальто и шляпу, а потом взял Кору под руку.

Они двинулись на запад через самое сердце города. В Лондоне, как заметил Мак, люди гуляли по улицам, чтобы подышать воздухом, как отправлялись бродить среди холмов в Шотландии. Ему нравилось вести Кору под руку. Он получал удовольствие от покачивавшихся движений ее бедер, когда она время от времени вдруг касалась его. Ее броский цвет волос и смелый наряд привлекали внимание, и многие мужчины поглядывали на Мака с откровенной завистью.

Они зашли в таверну, где заказали устриц, хлеба и крепкого пива портер. Кора ела с аппетитом, проглатывая устрицы целиком и запивая каждую добрым глотком темного пива.

Когда они снова вышли на улицу, погода успела перемениться. Холод стоял прежний, но теперь сквозь облака начали слабо пробиваться солнечные лучи. Они зашли в фешенебельный жилой район Мэйфер.

За первые двадцать два года своей жизни Мак видел только два похожих на дворцы дома – замок Джеймиссонов и особняк Хай Глен. Здесь по меньшей мере два подобных роскошных дома попадались на каждой улице рядом с еще пятью десятками чуть менее величественных. Богатство Лондона все еще не переставало поражать его.