Убийственное совершенство - Питер Джеймс

— Я не знаю, — беспомощно признался Джон.

Наоми взглянула на него:

— Мы совершили ошибку, да?

— Нет.

— Я просто хочу, чтобы у нас была… ну, понимаешь… нормальная жизнь. Нормальные дети.

— Нормальные дети — как Галлей?

Оба замолчали. Джон снова посмотрел на радионяню и поднял свой бокал.

— Я не это имела в виду, — сказала Наоми. — И ты это знаешь.

Он стал рассматривать нанизанные на шпажку оливки. Как будто это были руны, и он старался разгадать их значение.

— Они иногда так смотрят на меня, — опять заговорила Наоми. — Будто… будто я — пустое место. Ничто. Такая машина, которая нужна для того, чтобы кормить и обслуживать их.

Они поднялись наверх. Поравнявшись с дверью детской, Наоми сказала:

— Мне кажется, нам пора подумать о том, чтобы поместить их в разные комнаты. Доктор Тэлбот об этом говорил. Это поможет им развиваться как отдельные личности.

— Он сказал, это нужно сделать, когда они немного подрастут.

— Я знаю, но все же мне кажется, пора начать разделять их сейчас.

Джон приложил палец к губам. Они замолчали. Было слышно, как Люк и Фиби оживленно разговаривают друг с другом. Судя по всему, беседа велась на том же самом зашифрованном языке.

Он открыл дверь, и голоса немедленно стихли.

— Привет, Люк, привет, Фиби, — поздоровался Джон.

Дети сидели на полу и играли с деревянными кубиками. Люк был в полосатой толстовке, мешковатых джинсах и кроссовках. Растрепанные волосы спадали на лоб. На Фиби был сиреневый спортивный костюм; ее прическа была в полном порядке. Оба, как всегда, молча смотрели на своих родителей. Две пары ясных голубых глаз, воплощение невинности и наивности. Джон бросил быстрый взгляд на Наоми. Пораженная не меньше его, она уставилась на пол. На ковре красовался сложенный из кубиков абсолютно правильный, безупречный фрактал[5]Мандельброта. Фигура напоминала круги на полях.

— Ибитеврп клтеирп, — произнес Джон.

Люк и Фиби никак не отреагировали.

— Красивая фигура, — сказала Наоми.

Джон быстро вышел из детской, метнулся в спальню и вернулся, держа в руках фотоаппарат.

— Купаться! — весело воскликнула Наоми.

Джон сфотографировал детей рядом с их произведением.

— Очень красиво, Люк. Красиво, Фиби. Вы сложили это вдвоем?

Люк и Фиби еще немного посмотрели на него, а потом, как по команде, расхохотались. Оба. Редчайший случай — они не улыбались никогда и никому. А сейчас смеялись вместе со своими родителями.

— Очень, очень красиво, — повторила Наоми. — Какие же вы оба умницы! — Она взглянула на Джона, надеясь, что у него есть какое-нибудь объяснение, но Джон молчал. — Мама пойдет и наполнит ванну.

Она вышла из комнаты. Джон сделал еще несколько снимков. Дети сидели на полу не шевелясь, следя глазами за каждым его движением. Из ванной послышался звук льющейся воды.

Он сунул фотоаппарат в карман, взял Фиби на руки и поцеловал ее.

— Умная девочка!

— Ястпук, — с улыбкой сказала Фиби.

— Ястпук, — с готовностью повторил Джон.

Он отнес Фиби в ванную и передал ее Наоми. Потом вернулся за Люком. Мальчик внимательно разглядывал фигуру на полу, словно погруженный в глубокую задумчивость.

— Это ты придумал, Люк? Или твоя сестра?

Люк показал на себя и улыбнулся.

Джон подхватил его на руки и поцеловал в лоб. Потом заглянул в огромные ярко-голубые глаза:

— Это очень умно, ты знаешь? Очень умно!

Люк расплылся в улыбке, и на секунду Джон ощутил абсолютное счастье. Он крепко прижал к себе сына.

— Ты такой умный мальчик! Мама и папа тобой так гордятся! Если бы ты только знал!

Они вошли в ванную. Наоми с засученными рукавами стояла возле ванны и пальцем пробовала воду. Фиби, полураздетая, сидела на полу рядом с ней. Джон раздел Люка, подождал, пока Наоми не будет полностью довольна температурой, и осторожно опустил его в ванну. Люк, улыбаясь во весь рот, забил руками по воде, стараясь потопить желтую пластмассовую утку и маленький кораблик. Наоми сняла с Фиби штанишки, приподняла ее и тоже опустила в воду.

Зазвонил телефон.

— Ответишь? — попросила она Джона.

Он прошел в спальню и взял трубку. Звонила Рози.

— Привет! Как ты?

В свойственной ей манере Рози сразу же приступила к делу:

— Мы обедали с Наоми на днях. Джон, она выглядит ужасно. Ей обязательно нужно отдохнуть, иначе она сломается.

— Я думаю, мы оба устали.

— Так поезжайте в отпуск. Отвези ее в какое-нибудь хорошее место, к морю, к солнцу. Побалуй ее. Она прекрасная женщина, Джон. Она заслуживает того, чтобы ее баловали. Немного любви и нежности ей сейчас совсем не помешает.

— Все не так просто.

— Ошибаешься, все очень просто. Оставьте детей нам и поезжайте.

Внезапно из ванной раздался леденящий душу визг.

О господи.

— Джооооооооооооооон!

— Я перезвоню. — Джон выронил телефон и помчался на крик.

Он ворвался в ванную. Визжал Люк. Наоми, с остановившимися от ужаса глазами, прижимала к себе Фиби. Ее лицо и одежда были запачканы кровью. Вода в ванне была алой. Кровь стекала по ногам Фиби и по краю ванны.

— Помоги мне! — крикнула Наоми. — Ради бога, Джон, помоги мне!

— Все хорошо, моя милая, — повторяла Наоми. — Все хорошо.

Они сидели в кабинете детского врача. Фиби вцепилась в свитер матери, как будто это был спасательный плот в бушующем океане, и кричала во всю силу легких.

Доктор Клайв Оттерман, невысокий, приятный мужчина с добрым лицом, постоянно хмурился; его брови были всегда сдвинуты к переносице, и это напоминало Наоми Бастера Киттона. Он стоял возле смотровой кушетки с таким видом, словно ему было совершенно некуда торопиться.

Наоми прижала Фиби к себе и поцеловала.

— Это хороший доктор, милая. Ты уже встречалась с ним много раз. Он не сделает тебе больно.

Фиби не унималась. Наоми взглянула на Джона, беспомощно стоявшего рядом. Они оставили Люка с ее матерью, которая приехала на день.

Доктор Оттерман заложил руки за спину и улыбнулся. У него было лицо человека, привыкшего к любым детским капризам.