Соломон Крид. Искупление - Саймон Тойн

Кладбище, где похоронен Джеймс Коронадо.

Соломон ткнул пятками в конские бока, понуждая скакать быстрее. На кладбищах обычно хранятся книги записей о том, кто похоронен, и контактные данные их родственников.

Когда зазвонил телефон, Кэссиди сидел в церкви на особой, выделенной для семьи Кэссиди, скамье.

Мэр отключил звук, но в тишине и пустоте церкви вибрация показалась громче звездно-полосатого марша Сузы. Однако, кроме мэра, в церкви не было никого, поэтому Кэссиди не взял трубку и жужжание в конце концов иссякло и стихло. Мэр пришел сюда побыть в покое, помолиться, подумать и не хотел слышать того, что мог принести телефон. Сейчас новости вряд ли хорошие.

Но аппарат унялся ненадолго. Под его жужжание мэр открыл глаза и посмотрел на кривой алтарный крест перед собой.

– Боже, помоги мне пережить этот день, – прошептал мэр и вытянул телефон из кармана. – Кэссиди слушает.

Его шепот показался криком.

– Это Морган. Такер мертв.

– Что? – проговорил мэр, выпрямляясь.

– Нам позвонила Элли. Сказала, на ранчо чужой. Когда мы добрались туда, Пити был уже мертв. Догадайся, кто уехал оттуда на твоей лошади?

– Пити умер? – пробормотал мэр, еще не в силах принять услышанное.

– Да, – тихо подтвердил коп. – Перед смертью его пытали.

У Кэссиди к горлу подкатил ком.

– Зачем?

– А ты как думаешь? Информации ради. А это значит, что, скорее всего, они придут и за нами.

Кэссиди обернулся и посмотрел на дверь церкви, проверяя, не вошел ли кто, хотя сам же замыкал ее изнутри. Войти никто не мог.

– Ты где? – спросил Морган.

– В церкви.

– Хорошо. Очень хорошо. Оставайся там. Там безопасно. И помолись хорошенько, раз ты уж там.

Кэссиди набычился, но промолчал.

– Послушай, я форсировал охоту на Соломона Крида. Мы теперь идем не за конокрадом, а за убийцей, но я пока сор за крыльцо не мету. Знают только мои люди. Ничего посторонним, ничего по рации.

– Почему?

– Потому что мы не хотим брать его живым. Живым он не нужен. Если мы впустим в это дело чужих, они станут его расспрашивать. А этого мы позволить не можем.

Кэссиди встал и пошел мимо искривленного креста к темной фреске за ним.

– А в чем смысл?

– Ты это про что? – не понял Морган.

Кэссиди остановился перед зеркалом и посмотрел на свое сумрачное отражение. Нарисованный дьявол – с одной стороны, нарисованный ангел – с другой.

– Предположим, что Соломон Крид и в самом деле виновен в крушении – и мы отдадим его Тио. Думаешь, этого хватит? Помнишь последнее СМС от него?

– Эль-Рей.

– Именно. Это значит, ставка сейчас – жизнь всего города.

Мэр тряхнул головой и пристально посмотрел на свое отражение, заставил себя глядеть на человека, в которого превратился.

– Нельзя допустить, чтобы люди пострадали от того, что мы сделали. Город – это главное. А город – это люди. Нужно защитить их, а не себя. Я заслуживаю всего, что мне уготовила судьба.

На мэра глядел нарисованный дьявол. И нарисованный ангел тоже.

– Звони всем, – приказал Кэссиди. – Наркополиции, ФБР – всем, кто хочет видеть Тио в тюрьме. Скажи им, будто раскрыл заговор по транспортировке наркотиков через наш аэродром и считаешь, что наркотрафик организовали мы с Такером. Если доживу, я поддержу твою версию. Тебе незачем тонуть с нами. Городу нужен кто-нибудь, способный присмотреть за ним после нас. Расскажи про крушение самолета, про то, кто летел на нем, и про то, что Папа Тио решил явиться сюда сам и собственноручно отомстить за сына. Тио может собрать армию, но ведь можем и мы. Мы должны сохранить город. Важно лишь это. Как бы то ни было, я сделаю ради этого все.

Соломон увидел проселок, прорезающий нижние, покрытые осыпями склоны гор Чинчука, и направил Сириуса к нему. В ту сторону указывал знак, простой кусок доски, вырезанный в виде стрелки с выжженным на ней крестом, – чтобы не сбились туристы. Но вряд ли сегодня, после пожара, можно встретить их тут, устало бредущих наверх, к старому кладбищу. Нормальный ход дел еще не скоро восстановится в городе.

Въехав на проселок, Соломон погнал коня рысью – чтобы не терять времени, но и не мучить животное. Оно еще понадобится потом. Солнце опустилось ниже, залило все теплой кровью сумерек. Внизу расстилался город. От высоких зданий протянулись долгие тени, а посреди всего пламенно сияла церковь – белая, будто крест-ориентир на кладбище наверху, будто сам Соломон.

Он добрался до развилки. Налево проселок уходил выше в горы. Справа стояли высокий крест и каменный дом. От дома в стороны шла изгородь из заостренных кверху прутьев. Дом был с большой верандой, с поилкой и коновязью, с мисками для собак, с картой окрестностей, указывающей тропы и достопримечательности, и табличкой с надписью: «Пожалуйста, никакого оружия. Местное кладбище переполнено». За дверным стеклом висела другая табличка: «Закрыто». Но большие железные ворота были распахнуты настежь.

Соломон подъехал к поилке, спрыгнул с лошади. Из-за дома доносился шорох – о землю скребла лопата. Соломон потянул воздух, инстинктивно пытаясь уловить запах, но ветер дул в другую сторону.

Осторожно и мягко ступая, Соломон взошел на крыльцо и заглянул в дверное окно. Сумрак. На полках – кладбищенская утварь и те же сувениры, какими изобиловали городские лавки. Мемуары Джека Кэссиди – стопкой у кассы. Может, тот, кто теперь работает на кладбище, открыл дверь и попросту забыл перевернуть табличку? Соломон подергал ручку. Заперто.

Шуршание продолжалось. Звякнуло – лопатой прихлопывали землю.

Наверное, могильщик заканчивает могилу Джеймса Коронадо. И возможно, расскажет о них. Даст телефон Холли. Ключ к офису с документами. Что-нибудь в этом роде.

Соломон беззвучно прошел по доскам и заглянул за край стены. Кладбище небольшое, могилы почти впритык. Из земли торчат обычные доски, на шелушащейся белой краске черным написаны имена. Большинству могил больше века. Единственное каменное надгробие – в самом центре, в скудной тени большого тополя, чьи корни, наверное, питались от могил. Под деревом стоял пикап, в его кузове – бочки с инструментом. Парень в зеленом комбинезоне работал за тополем, кидал камни на свежий земляной холмик и утрамбовывал его. Трудился напряженно, уперев взгляд в землю, не оборачиваясь. К этому парню Кэссиди направил Соломона во время пожара, этот парень снабдил кепкой, забытой в машине Моргана и почти уже закончившимся солнцезащитным кремом. Полезный человек.

Билли Уокер.

Соломон снова глянул на пикап. Если на кладбище и есть полезная информация, то, скорее всего, именно в офисе. Вместе с телефоном. Но мысли о том, как залезть внутрь, – всего лишь умственное упражнение, поскольку в кабине на месте водителя сидит очень большая собака. Ее огромная башка повернута к хозяину, язык свисает из пасти, полуоткрытое окно заляпано слюной.