Мертвый ноль - Макс Фрай

– Ну надо же, – помрачнела принцесса. – Сплетни какие-то ходят, оказывается. Полиция ждет бед. А я-то думала, нас все очень любят. Ты меня огорчил, Сэромакс!

– Быть такого не может, – отмахнулся я. – Все, что я делаю, приносит радость, точно тебе говорю.

И показал ей язык. Просто не удержался от искушения. Одно удовольствие дразнить таких вредных девчонок. Даже приятней, чем серьезных зануд.

– Что натворила эта прекрасная юная леди, что аж тебя пришлось вызывать? – спросил Нумминорих. – Или ты просто случайно мимо проходил?

Нумминорих сидел на потолке зала общей работы. Кроме него там не было никого; кабинет сэра Джуффина Халли тоже пустовал, если только шеф не решил вдруг заделаться невидимкой, чтобы тайно подсматривать, как Нумминорих в полном одиночестве сидит на потолке и курит длинную шиншийскую трубку, которые, как это заведено в столице Соединенного Королевства, вошли в моду примерно четверть часа спустя после прибытия наших гостей, станут считаться признаком дурного вкуса на следующий день после их отъезда, а потом, лет двести спустя, внезапно вернутся и снова всех покорят.

Это было довольно досадно – не мода на шиншийские трубки, а одиночество Нумминориха. Я тут явился такой красивый, в сопровождении шиншийской принцессы, приготовившись рассказывать, что вдохновился примером халифа и тоже решил завести себе ближнюю свиту; правда, пока переманил на службу только одну девчонку, ну да лиха беда начало, пару дюжин быстро небось соберу, а больше мне пока и не надо, я – великий аскет. И где, спрашивается, восхищенная публика? Публика где?!

– Эта юная леди меня поколотила, а потом попыталась выпить всю мою кровь, – сказал я Нумминориху. – А больше, хвала Магистрам, вроде бы ничего не…

Я еще долго мог бы продолжать в том же духе, но принцесса, все это время восхищенно разглядывавшая Нумминориха, меня перебила.

– Как он это сделал? А ты так умеешь? Я тоже хочу!

Ее можно понять. Простые эффектные трюки вроде сидения на потолке словно бы специально созданы для рекламы возможностей Угуландской Очевидной магии среди восторженной молодежи, начиная, собственно, с меня самого. Я в свое время тоже не мог успокоиться, пока не освоил этот прием, хотя особой практической пользы от него нет. Для дела всего пару раз пригодился, да и то вполне можно было обойтись.

– Научите меня, пожалуйста! – умоляла принцесса, поочередно взывая то ко мне, то к Нумминориху. – Я всю жизнь об этом мечтала! Чтобы утром папа вошел в мою комнату, а я такая ему с потолка: «Привет!» На самом деле не обязательно именно папа. Всех хочу удивлять!

Нумминорих, добрая душа, не выдержал ее напора. Спросил меня:

– Ты не против, если я ей покажу?

Ну, в общем, ясно, чем мы все потом занимались. Принцесса так увлеклась, что даже мою руку отпустила. Правда, оказавшись на потолке, тут же взвыла:

– Ой, Сэромакс, пожалуйста-пожалуйста, иди сюда!

Пришлось сигать за ней туда и обратно. Но не стану врать, будто это причинило мне немыслимые страдания. Скорее наоборот.

Принцесса училась фантастически быстро; по крайней мере, уже через час она объявила, что ужасно устала и хочет полежать, но разлеглась при этом не на ковре и не в кресле, а прямо на потолке. Привычно ухватилась за мою ногу и почти сразу уснула, а это уже какой-то запредельный уровень мастерства, лично я спать на потолке не умею. Правда, никогда и не ставил перед собой такую задачу, но сам факт.

– Такая молодец эта юная леди! – уважительно сказал Нумминорих, снова раскуривая трубку. – А она действительно пыталась выпить всю твою кровь?

– Не всю, а только пару капель, – отмахнулся я. – Зато не пыталась, а взяла да и выпила.

– Зачем? – удивился Нумминорих, явно прикидывая, не надо ли и ему.

– Джуффин решил, что это полезно для ее здоровья; потом как-нибудь расскажу… А собственно, где он? Куда вообще все подевались? Что за зловещая пустота?

– Да не особо она зловещая, – возразил Нумминорих. – Я же тут сижу. И Куруш в кабинете. Остальные то ли помогают полицейским, то ли, наоборот, мешают им наломать дров. А сэр Джуффин еще около полудня отправился с визитом к шиншийскому халифу…

– Великому халифу! – сквозь сон пробормотала принцесса.

– Великому, – согласился Нумминорих.

Он вообще на диво покладистый человек.

– И до сих пор там сидит? – изумился я. – С полудня?

– Понятия не имею, там или еще где-то, я же за ним не слежу. Факт, что ушел и не возвращался. Попросил меня подежурить и, если что-то стрясется, прислать ему зов. Но ничего не стряслось, как видишь. Только ты привел юную леди. Но вряд ли это следует считать происшествием, угрожающим безопасности Соединенного Королевства.

– Ты недооцениваешь нас обоих, – невольно улыбнулся я.

– Такое вполне возможно. Просто к тебе я давно привык, а юными леди меня особо не напугаешь. Почему-то с детства их не боюсь. Кстати, совершенно удивительный у нее запах. Жители Уандука и вообще все, у кого в роду были кейифайи, пахнут… ну, условно говоря, медом. Запах и правда похож, сладкий, отчасти даже цветочный. Понятно, что у всех эта медовая нота выражена по-разному, но она непременно присутствует, по ней я могу безошибочно определить, что у человека были кейифайские предки, даже если он сам о них ничего не знает. Но некоторые женщины из ближней свиты шиншийского халифа, включая эту юную леди, пахнут совсем иначе. Никакого намека на сладость, скорее похоже на дым и… еще что-то, чему нет аналогов. Ничего подобного я раньше не обонял.

Я не стал рассказывать Нумминориху о происхождении Дочерей Красной пустыни, а только сказал:

– Возможно, это как-то связано с их удивительной врожденной способностью успокаивать своего повелителя и вообще всех подряд. Юная леди, кстати, и меня успокоила, хотя большую часть времени вполне безобразно себя вела, как в ее возрасте и положено. Она молодец.

– То-то я смотрю, какой-то ты сегодня подозрительно всем довольный, – кивнул Нумминорих. – Почти как на Темной Стороне.

– Да не то чтобы вот прямо всем, – возразил я. Но не слишком уверенно. Потому что настроение у меня и правда было отличное. Как ни пытался сам себе его отравить размышлениями об ужасных Пожирателях, грозящих ни в чем не повинным сновидцам, пока я тут, развалившись, сижу на потолке и ничего не предпринимаю, эти мрачные мысли почему-то совершенно не влияли на мое настроение. А ведь прежде испортить его могло все что угодно, включая скомканный пересказ недостаточно жизнеутверждающей чужой галлюцинации трехсотлетней давности – например.

– Ого! – сказал сэр Джуффин Халли.

Он внезапно возник на пороге и сразу уставился на потолок, где мы так уютно расположились.

– Ваша работа или юная леди сама справилась? – наконец спросил он.

– Сама! – отрапортовал Нумминорих. – Я только объяснил и показал.