Неудобная женщина - Стефани Бюленс

— Он здесь, — сказала Шарлотта.

Она посторонилась, впуская меня.

— Заходи.

Выражение ее лица было странным, я не могла его разгадать.

Я покачала головой.

— Нет, я…

— Заходи, Клэр, — повторила Шарлотта с нажимом.

Что, если они с Саймоном расставили для меня ловушку?

Я нашарила в сумке пистолет.

— Он ждет тебя, — сказала Шарлотта, указывая в глубь дома.

Пока мы шли по коридору, у меня снова зазвонил телефон.

Я ждала, что звонки скоро прекратятся, но он все еще надрывался, когда мы вошли в кабинет Саймона.

Одни гудки.

Я заметила просвет в потоке машин и нырнула вперед.

Это уже был район, где жил Саймон. Улицы шире, машин меньше. Я прибавила газу, машина дернулась вперед, как скаковая лошадь при звуке гонга. Я бросила взгляд на GPS.

Время прибытия: 22.37.

Текущее время: 22.34.

— А вот и Саймон, — сказала Шарлотта, входя в кабинет. Я была уверена, что он восседает за массивным столом из красного дерева, но Шарлотта почему-то кивком указала на пол.

Саймон лежал на спине, как утопленник, качающийся на волнах.

У правого виска зияла дыра, волосы слиплись от крови.

Пару секунд я молча взирала на тело Саймона.

— Эмма была сама не своя, — начала Шарлотта. — Я заметила это вчера вечером, когда он привел ее домой.

Она скрестила руки и прислонилась к стене, словно в поисках поддержки.

— Я спросила, что случилось, и она сказала, что от Саймона ей… не по себе.

Затем она посмотрела на меня.

— Я пришла к нему поговорить, — продолжила она. — Он сказал, что Эмма все выдумала, а я не в своем уме, раз слушаю эти глупости.

Она судорожно вздохнула.

— Ты прямо как Клэр, — заявил он. — Такая же чокнутая.

Она снова посмотрела на Саймона.

— Он вытащил из ящика пистолет. Он сказал, что купил его для нашей защиты. Он боялся того, что ты можешь причинить вред.

— Я?

Шарлотта кивнула.

— Мне или Эмме.

Ее голос стал ледяным.

— Он взял пистолет, вложил мне в руку и приставил дуло к своему виску. Он сказал: «Если веришь дочери, стреляй».

Типичный Саймон. Звезда собственного шоу.

— Он сжал мою руку и еще сильнее прижал пистолет к голове. «Давай, — сказал он. — Стреляй».

Саймон наверняка наслаждался каждой секундой.

— Он положил мой палец на курок, — продолжала Шарлотта. — Он сказал: «Ну что, ты веришь Эмме или нет?»

Она жалобно посмотрела на меня.

— Я не могла этого сделать.

Я словно наяву видела ликующий блеск в глазах Саймона. Он одержал верх и знал это.

— Я замерла, и он сказал мне: «Не вздумай никогда больше обвинять меня, Шарлотта». Он говорил резко, будто отдавал приказ служанке. «И не стой у меня на пути. Я всегда получаю то, что мне нужно».

Она посмотрела на меня с благодарностью.

— И тут я вспомнила твои последние слова, Клэр: Верьте своей дочери.

Она посмотрела на тело Саймона, затем снова на меня.

— Я поверила своей дочери. И нажала на курок.

И тут Шарлотту впервые покинули силы.

— Я не знаю, что теперь делать, Клэр.

Я собиралась успокоить ее, но сзади раздался чужой голос:

— Зато я знаю.

Я обернулась. На пороге стояла Слоан. Она явно слышала все.

— Я знаю, что нужно сделать, — сказала она нам. — Вы можете уехать. Никому не рассказывайте об этом. И никогда не пытайтесь связаться со мной.

Она посмотрела мне прямо в лицо.

— Прощай, Клэр, — сказала она.

Мой первый ученик сегодня — инженер на пенсии по имени Майк. Его родители страдали от болезни Альцгеймера. Когда им было за шестьдесят, они уже не узнавали его. Майку пятьдесят девять, и он боится, что болезнь доберется и до него. Он где-то прочитал, что изучение иностранных языков снижает риск заболевания.

Он хочет только тренировать память, поэтому урок выстроен таким образом, чтобы проверять его и развивать именно эту способность. Я называю ему слово по-французски и даю его значение по-английски. Пять слов подряд — а затем я проверяю, как он их запомнил. В этот раз Майк сразу запомнил все слова и широко улыбается.

После Майка меня ждут другие ученики, все они отбивают ритм моего дня.

Ранним вечером я возвращаюсь домой. Включаю телевизор. Меня больше не притягивает канал Femme Fatale: у меня нет больше ничего общего с этими женщинами со сложной судьбой.

Мой мир изменился.

Он открыт новым возможностям.

В этом мире нет Саймона.

Моя жизнь полна самых обыденных вещей — я готовлюсь к занятиям, убираюсь, готовлю. Даю уроки, обедаю с Авой, ужинаю с Рэем и Джейд. Это простая жизнь.

И я ценю ее.

Иногда мне кажется, будто я живу в эпилоге собственной истории, спокойно наблюдая, как она упорядочивается до конца.

Через три дня после смерти Саймона утонувшую девушку опознали как Лили Робинсон. Вскрытие показало, что она умерла от передозировки наркотическими веществами. Подозрение тут же пало на Вики Пейдж, потому что к этому времени Дестини уже сотрудничала с полицией и призналась, что возила Лили в Лолитавилль. Она заметила рисунок Лили на стене возле «Макдаффи». Она считала, что Вики тоже видела этот рисунок и решила убрать Лили. Полиция надавила на головорезов из банды Вики. Один из них во всем сознался.

Лили было пятнадцать. Сирота, родственники неизвестны. Сейчас ее картины висят у меня в прихожей.

C Дестини мы больше не видимся, она находится под защитой как свидетель. Ей не предъявят никаких обвинений в обмен на показания против Вики Пейдж: Вики обвиняется в убийстве Лили и сексуальной эксплуатации детей. Она ждет суда в тюрьме Лос-Анджелеса. Дестини смогла опознать двух клиентов Лолитавилля, но Вики, которой грозит пожизненное, раскрыла множество имен ради смягчения приговора. Почти неделю назад прошла череда арестов. Среди арестованных были врачи, судьи, актеры, продюсеры…

Кое-кто из полицейских также оказался замешан, и с легкой руки прессы это дело окрестили «Лолитавилльским скандалом». Расследование показало, что некоторые сотрудники много лет покрывали бордель в пустыне. Самое громкое имя — Монро Уилсон.