На что способны женщины - Джеймс Хедли Чейз

Я показал им, где мы зарыли Макса, и они выкопали его. Мы стояли в тишине, пока ребята заворачивали его в прорезиненный лист и укладывали в одну из машин. Затем мы проехали к лачуге, и я показал им, где он умер.

– Я думал, она убила его во сне, но это было представление, – объяснял я. – Макс знал, что она – Альма Байли. Она сказала мне, что застала его роющимся среди ее вещей. Я думаю, он нашел тогда пудреницу и узнал ее на фотографии. Она поняла, что лучше заткнуть ему рот до того, как он расскажет все мне. Ей нужно было убить его, пока мы сидели здесь, и ее озарила идея прикинуться, что она убила его во сне, а я был таким идиотом, что поверил ей. Альма также изобразила, что едва не убила и меня, для усиления эффекта. Убедившись, что я не подозреваю ее ни в одном из убийств, она оставила меня в покое. Я выяснил, что Макс знал о надписи в ее пудренице, и это навело меня на подозрение. Двое знали об этой надписи, и оба были убиты. Я знал, что она убила Макса. Было не трудно предположить, что она же убила и Бретта. Тогда я вспомнил про черную краску для волос. У нее самой были темные волосы, и эта краска была ей ни к чему. Но на самом деле она была светлой.

Понимаете, о чем я? Это натолкнуло меня на мысль, что она не та, за кого себя выдавала. Я проверял, расспрашивал и выяснил, что Веда была кареглазая, левша и с родимым пятном. У Веды, которую я знал, никакого родимого пятна не было, глаза у нее были голубые, и она не была левшой. Я выследил ее и, перед тем как отправиться к ней, попросил Кейси позвонить вам, и вы тоже отправились туда же. Вы немного опоздали. Если бы вы поторопились, она бы не выстрелила в себя. Вот и все.

– О'кей, Джексон, – сказал Редферн, вставая. – Теперь мы отправимся в отделение, отпечатаем заявление и тогда еще раз поговорим.

Мне не понравилось ни как он посмотрел на меня, ни как холодно произнес это. Мы приехали в отделение, и я сидел в комнате с двумя копами, пока они печатали мое признание. Это было тяжелое и тоскливое ожидание. Никто из копов не проронил ни слова, и, когда я пытался заговорить с ними, они глядели на меня как пара глухонемых. Наконец к нам вошел Саммерс.

– Пойдем, – сказал он мне, и меня не порадовала его улыбка.

Мы прошли по коридору и вошли в кабинет Редферна. Саммерс закрыл дверь и подпер ее своей спиной. В комнате царила странная атмосфера. Я не мог понять, к чему это все идет.

Редферн указал на стул:

– Садись.

Я сел.

Тянулась пауза, в течение которой он просматривал кипу отпечатанных листов, лежавших у него на столе.

– Я пролистал все это, – сказал он и поднял глаза. Повеселевшее выражение в его взгляде удивило меня. – Смахивает на ночной кошмар, а?

– Вроде того, но так все и было.

– О, конечно. – Он отодвинул бумаги и положил локти на стол. – Многое нужно еще проверить. Чтобы эта история подтвердилась, нужно, чтобы Бойд признал, что он спланировал кражу клинка, и это не так просто. Затем нужно, чтобы этот парень Джо признал, что он выпустил Ракс из номера, а он может не захотеть расстраивать свои отношения с Кейси. Затем нужно, чтобы этот агент ФБР признал, что он лгал, идентифицировав найденное тело как Альму. Это будет стоить ему не только его пенсии, и он захочет придержать язык за зубами. То же касается и шерифа Гэллапа.

– Я все знаю, но именно для этого и существует полиция. Вы должны заставить их всех рассказать правду. Достаточно будет посерьезнее поднажать на них, – сказал я, глядя на него.

– Да, но я не думаю, что мне стоит напрягаться из-за всего этого. На это уйдет немало государственных денег и займет немало времени. Время и деньги очень ценные вещи, Джексон.

– Если вы не собираетесь заниматься этим, как же вы будете разгребать это дело? Вы же не хотите, чтобы я занялся этим?

Редферн улыбнулся:

– Я раскрою вам один секрет, Джексон. Я устал быть копом. Политическая обстановка в нашем городе слишком накаляется. Слишком тяжело заслужить милость сильных мира сего. Я ухожу и оставляю за собой Саммерса.

– Не понял. Какое отношение это имеет к делу… ко мне?

– Наипрямейшее. – Он зажег сигарету. – Это имеет наипрямейшее отношение к нему, верно, Саммерс?

– Конечно имеет, – сказал Саммерс и показал свои крупные желтые зубы в улыбке.

– Может, вы поясните? – сказал я, чувствуя холодный пот на своей спине.

– Единственное, во что все упирается, – это пудреница. Верно?

– Ну да. Это важно, но, если вы копнете глубже, вы, безусловно, найдете и другие доказательства.

– Пудреница – единственная вещь, подтверждающая, что Альма Байли затеяла весь этот маскарад. Никаких других вещдоков ни у тебя, ни у нас нет, так?

– Верно.

– У нас здесь в фундаменте есть большая печь. Час назад Саммерс спустился туда и бросил пудреницу в самую середину.

Следующую секунду я мог только смотреть на него, затем я оледенел.

– Какого черта вы хотите сказать? – крикнул я, вскакивая на ноги.

– Сидеть! – рявкнул Саммерс и сжал кулак.

Я помнил о его кольце. Я сел на место.

– Что это такое? – продолжил я, но все уже понимал и сам.

– Взгляни на все с нашей точки зрения, – тихо сказал Редферн. – Да нам плевать на эту дурацкую пудреницу. Нам она не нужна. Она только все усложнит. Я рад, что ты пристрелил эту девчонку, Ракс, Байли, или кем бы еще она ни была. Мне плевать, убила она Бретта или Отиса или это сделал ты. Это также не интересует никого – кроме тебя, но ты не в счет. Я склонен связывать тебя с убийством Веды Ракс, а также, в целях экономии времени и денег, я связываю тебя также и с убийствами Бретта и Отиса.

– Ты не можешь сделать этого! – кричал я. – Это убийства, Редферн. Ты знаешь, я не убивал ее.

– Выходит, что так, Джексон. Я ждал слишком долго, чтобы достать тебя. Я достал. Ты очень изворотлив и скользок, и в прошлом тебе удавалось выговаривать себя из большей части того, что ты должен был получить, но я не думаю, что тебе удастся выговорить себя на этот раз. Пудреницы нет. Бойд промолчит. Джо промолчит. Федеральный сыщик промолчит. Саммерс и я поделим вознаграждение. Есть еще и двадцать тысяч, стянутых у Бретта, по твоим словам, некоей Ракс. Нам они вполне пригодятся. Все подумают, что ты промотал их. Теперь ты улавливаешь идею, а, Джексон?

– Если вы думаете, что это сойдет вам с рук, вы спятили, – сказал я, но внутри себя я чувствовал зияющую пустоту. Ему сойдет это с рук.

– Подождем, посмотрим. Тебе предстоит судебное разбирательство. Ты можешь на каждом углу рассказывать свою историю, но у тебя нет доказательств. Это кошмарная история. Суд вдоволь насмеется над тобой. А вот моя история сработает. Перед смертью Альма сделала заявление. Я позаботился об этом. Что-то подсказало мне, что она была не слишком высокого мнения о тебе. С самого начала она веревки из тебя вила. – И он кивнул Саммерсу. – О'кей, уведи его. Прощай, клоун.