Проказница - Кейси Майклз

— Вы делаете это только для того, чтобы наказать меня? — спросил Саймон.

Калли улыбнулась ему так ласково, что сама удивилась, как только патока из уголков рта не закапала на подбородок.

— Да, такая мысль у меня была, но это не единственная причина. Ну что, сейчас я получу по уху, братишка?

— Братишка? — повторил Саймон, поглядывая на мужчин, подбивающих Калли сыграть еще. — По крайней мере в этом есть какой-то резон. Понравилось развлекаться, ребенок?

— О да! — заулыбалась Калли, на этот раз искренне. — Я так удачно сыграла, Саймон. Это нельзя не признать. Я сидела в своей очаровательной клетке и за все время ни разу не выбралась за хрустальные стены. Должна же я немного позабавиться. Разве я не заслужила?

Виконт посмотрел на дверь, затем снова на мужчин за столами.

— О, черт побери… — пробормотал он, стягивая с себя пиджак. — Калли, два из трех — и уходим обедать. Я договорился с хозяином, чтобы еду принесли в комнату. — Он повернулся к мужчинам и протянул руку за дротиками. — Пари, джентльмены? — спросил он. — Но только помните, это я научил сестру всему тому, что она здесь показала.

Тушеный кролик был такой аппетитный и вкусный, что в отсутствие всевидящего ока Имоджин Калли рискнула вымакать кусочком корочки остатки соуса с луком, а затем облизать по очереди каждый палец.

Они обедали в небольшой комнате, сидя друг против друга. Саймон положил подбородок на руки, упершись локтями в дубовый стол и отодвинув в центр свою пустую тарелку.

— То, что вы сейчас делаете, — сказал он нараспев, когда Калли принялась обсасывать мизинец, — в обществе могут истолковать превратно. В некоторых странах подобные действия рассматриваются как самый что ни есть провокационный акт. Я полагаю, Англия входит в число этих стран.

— Я не понимаю, о чем вы, — отозвалась девушка, не прерывая своего занятия. Однако, заметив, как Саймон непроизвольно поморщился, покраснела до корней волос. — О-о-о…

— Вот вам и «о-о-о»! — передразнил ее виконт, допивая остатки эля, ибо такие излишества, как шампанское, в меню гостиницы «Утка и селезень» не значились. Он поднялся, подошел к небольшому окну и стал смотреть во дворик, держа за спиной сцепленные руки. — Дождь почти кончился, — дружелюбно заметил он, не оборачиваясь. — Минут через десять возвращаемся.

Калли вытерла руки, аккуратно сложила салфетку и, положив на стол, взглянула на Саймона. Он был очень красив — без пиджака, в белой сорочке и темно-желтом жилете, закрывавшем его совершенную широкую грудь. Облегающие бриджи подчеркивали, как он узок в поясе и как стройны его бедра. Так красив, что Калли хотелось кричать от восхищения.

— Имоджин рассердится, — сказала она и тоже встала. — Вряд ли она поверит, что приемлемый для «Олмэкса» туалет можно завершить менее чем за четыре часа. Саймон, а вы уверены, что Ноэля Кинси там не будет? Откуда вы знаете? Вы сказали, что я должна набраться терпения. Я все понимаю, но просто мечтаю скорее с этим покончить. Вы должны признать, я многого добилась. Теперь я жду, когда он вернется в Лондон, чтобы я могла помочь вам его уничтожить. Арман говорит, что вы вполне способны и сами это сделать, при вашем искусстве. Он имел в виду карточную игру.

Саймон повернулся к ней и улыбнулся, но эта улыбка не тронула его глаз.

— Правда, легче говорить об отсутствующем графе Филтоне и наших планах относительно него, чем о том, что у нас с вами действительно на уме?

— Действительно у нас на уме? — повторила Калли. Она забарабанила по голове кончиками пальцев, притворяясь, будто не понимает, о чем идет речь. У нее ушло всего лишь мгновение на обдумывание, почему и каким образом, вернее, с каких пор она, Каледония Джонстон, превратилась в такую трусиху. Один быстрый взгляд на Саймона дал ей ответ. Она стала другой после того, как этот человек — будь он неладен! — впервые ее поцеловал. А может быть, и еще раньше.

Доли секунды виконт пристально смотрел на нее, потом на закрытую дверь в коридор.

— Позвольте мне отлучиться на минутку. Я только найду слугу, чтобы он поручил кому-нибудь через десять минут подогнать наш экипаж. А когда вернусь, поговорим. Хорошо?

Он махнул рукой, чтобы она села обратно в кресло, и вышел. Калли охотно села. В конце концов, это лучше, чем упасть, когда подкосились ноги. Так хорошо развлекалась! Дротики метала и насмешничала. Братишкой его называла. И под конец даже запросто хлопала по спине за меткий бросок, а потом, довольная, набросилась на тушеного кролика. И откуда такой аппетит после проигрыша?

Теперь Калли вдруг осознала, что они здесь одни. Совсем как тогда, у нее в спальне. И сразу отчего-то стало тяжело думать и трудно дышать. Знать бы, ушел ли он по той же самой причине… Чтобы собраться… И чтобы устоять перед искушением выяснить, будут ли поцелуи так же сладки, как в первый раз…

— Ну, вот и я, не прошло и минуты, — бодро сказал Саймон, входя в комнату. — Итак, ребенок, на чем мы остановились? Ах да! Вы спрашивали, откуда я столько знаю о Ноэле Кинси и о том, как он поживает. Установить это довольно просто, — продолжал он, снова занимая свое место. — Если одним словом, то — слуги.

— Слуги? — Калли замотала головой. Поистине невыносимый Саймон Роксбери! За его мыслями не угонишься. Перескакивает с одного на другое. Минуту назад вроде хотел говорить о них, о них двоих, а теперь вернулся к Ноэлю Кинси! — Но каким образом…

— Общество представляет собой многоуровневую систему, Калли. Одним из самых интересных уровней как в Лондоне, так и в провинции является класс слуг. Здесь, в городе, существует ряд таверн, предназначенных исключительно для него. Но внутри этого класса, как и любого другого, существует своя иерархия, в которой каждый занимает свое место. Дворецкие и мажордомы посещают одни таверны, ливрейные лакеи — другие, камердинеры — третьи. Там они встречаются и ведут разговоры, в основном обсуждают свою жизнь и жизнь своих хозяев. При этом каждый норовит превзойти другого в описании того, что касается его патрона: насколько значительно его положение в обществе, где он бывает, с кем играет, танцует, на ком женится. Ну и, конечно, изливают друг другу свои обиды. Например, только месяц назад Филтон уволил двух ливрейных лакеев и помощника повара. И представляете, всех троих обманул на сумму, равную квартальному жалованью! Это только одна из множества причин, почему я хочу его разорить.

Калли заерзала на сиденье. У нее заблестели глаза, и она широко улыбнулась:

— Невероятно! Неужели это действительно так? Что еще вам о нем известно?

Саймон достал часы, посмотрел время и, снова защелкнув крышечку, опустил их в кармашек.

— Вам интересно знать, что вчера у графа Филтона было на обед? — спросил он, явно гордясь собой.

— О, это восхитительно! — Калли, окончательно расслабившись, зашлепала ладонями по столу. Саймон говорит дельные вещи. Все правильно, здесь неподобающее место, чтобы рассуждать о поцелуях, и ей не нужны никакие назидания Имоджин.