Ворон хозяина не выбирает - Тисато Абэ

– А можно уже попросить объяснить все полностью? – начал сидевший рядом с Роконом Юкия, обведя глазами лица присутствующих.

Стояла ночь. В одной из комнат усадьбы Нацуки, которая находилась посередине между Таниай и веселым кварталом Тюо, сидели кругом без деления на чины и ранги молодой господин, Нацука, Сумио, Рокон и Юкия. Чуть раньше о таком раскладе и подумать было нельзя, но теперь-то даже молодой господин и Нацука дружно сидели рядом, так что о чем тут говорить?

После встречи с молодым господином Юкию проводили в отдельное помещение, чтобы он мог заняться своими ранами, и только после наступления темноты его наконец позвал к себе хозяин.

Юкию привели, очевидно, в главную спальню Нацуки. К этому времени действие карона, которого надышались Сумио и его хозяин, уже прекратилось, и они чувствовали себя прекрасно. Пока они боролись, чтобы проверить, как работает тело, вернулся Рокон, который уезжал уладить поднявшуюся суматоху, – и вот они сидели здесь все вместе.

На требование Юкии все объяснить молодой господин повернулся к пажу.

– Думаю, ты уже понял, что главный мой сторонник – это мой братец. Так было еще до того, как я уехал во внешний мир, – добавил он. – Передав мне титул наследника, он тайно всегда защищал меня.

– То есть господин Нацука никогда не собирался становиться Золотым Вороном? – спросил Юкия, и Нацука кивнул.

– Конечно. Я ведь человек дома Сокэ, а не Южного дома.

Когда Нацука уступил право на престол молодому господину, предыдущий правитель еще был жив. Нацука, которого он воспитывал как наследника, как представителя дома Сокэ, действительно сам захотел передать престол младшему брату.

– Дед с самого начала объяснил мне то, что обязан знать представитель дома Сокэ, по его мнению: что́ есть истинный Золотой Ворон, что́ есть Воплощение Золотого Ворона. Раз Надзукихико – Золотой Ворон, у меня не было ни малейших сожалений о престоле. Золотой Ворон – это и есть дом Сокэ, Главный дом, – уточнил Нацука. – Когда бы ни родился Золотой Ворон, это всегда имеет смысл. Он становится необходим миру, когда власть дома Сокэ ослабевает, когда в стране Ямаути нарушается порядок, когда даже горный бог Ямагами-сама бросает своих детей. Если посмотреть на Ямаути сейчас, это сразу будет понятно.

В голосе Нацуки вдруг послышалась досада.

– С поколения отца мощь дома Сокэ заметно ослабла. Госпожа в лиловом не считала себя частью дома Сокэ, отдавая предпочтение Южному, а из-за этого остальные три рода перестали смотреть на дом Сокэ как на главный. И как мне становиться Воплощением Золотого Ворона, если во мне тоже течет кровь Южного рода? Конечно, тогда он возомнит о себе еще больше, а в остальных трех домах, которые попытаются противостоять этому, начнутся разброд и шатания. С точки зрения отношений между домами для дома Сокэ было невыгодно, если я займу трон.

Нацука понимал, что как представитель дома Сокэ и для защиты дома Сокэ он должен защищать младшего брата. Но это не успокоило мать Нацуки и ее родной дом – Южный.

– Сколько мы с дедом ни говорили, мать не собиралась примиряться с моим отречением. Тем временем умерли и дед, и мать Надзукихико, и не осталось никого, кроме меня, кто бы его защитил. В конце концов яд стали подмешивать даже в еду, которую подавали при дворе, так что молодому господину ничего не оставалось, кроме как укрыться в родном доме его матери – Западном.

– Но я знал, что даже там для меня нет места, и, поскольку я был еще мал, братец тайно распорядился отправить меня учиться во внешний мир. Если говорить откровенно, отец действовал по указке высших чиновников, и без брата от меня бы уже избавились, наверное, – вот до чего дошло тогда дело.

Тогда сыновья дома Сокэ вдвоем разработали план: сначала устроить так, чтобы младший брат выбрался из Ямаути и жил во внешнем мире, а потом – чтобы он вернулся, когда научится хоть немного себя защищать. Старший же брат пообещал за это время взять двор в свои руки и стать поддержкой младшему, когда тот снова окажется дома.

К счастью, благородные вороны, связанные с Южным домом, ни капли не усомнились в том, что Нацука сам желает вернуть себе место наследника. Наоборот, они захотели воспользоваться этим. Нацука же не стал исправлять их ошибку и постарался собрать при себе всех, кто всеми силами старался навредить молодому господину.

– Так вот почему Его Высочество никому не рассказывал, что на него покушаются? – вдруг воскликнул Юкия, до сих пор тихонько слушавший объяснения.

Хоть молодой господин и говорил, что ему просто никто не верил, теперь-то Юкия понял настоящую причину, почему тот упрямо скрывал нападения. Придумывая разные поводы, молодой господин отказывался просить помощи у дворца, потому что в этом не было необходимости, ведь братья как раз и занимались тем, что пытались тайно, но наверняка очистить двор от враждебных молодому господину сил.

– Значит, на заседании совета господин Нацука поклялся в верности наследнику для того, чтобы подстрекнуть тех, кто его поддерживал?

Нацука, видимо вспомнив о том, как тогда вел себя младший брат, нахмурился:

– Мне-то все равно, но я думаю, что тогда нам противостояли в первую очередь те, кто не выбрал ничьей стороны.

– Но ведь недовольными, наверное, оказались только вороны, которые лелеяли честолюбивые замыслы, надеясь реализовать их через тебя, братец. Тогда настало самое время выявить таких, да и вообще, какое иначе это было бы подстрекательство? – возразил наследник.

Значит, вот как молодой господин и Нацука видели расположение сил во дворце. И сегодня они заранее договорились прибыть к главе Южного дома один за другим, чтобы выбить его из равновесия и вызнать его истинные намерения.

– И все же, когда Рокон понял ваш замысел, братец? Вот уж не знал, что ты теперь на нашей стороне, – сказал молодой господин Рокону, и тот кивнул.

– Ну еще бы. Я давно заметил, что господин Нацука снабжает вас сведениями, но самолично он подтвердил мне это вот только что. А подтолкнул я его, сообщив, что Ацубуса что-то замышляет. Так-то я ждал, что господин Нацука сам мне признается, но медлить было некогда. Даже не думал, что Ацубуса начнет действовать сегодня. Если бы мы поняли друг друга раньше, то успели бы остановить его.

Услышав эти слова, Нацука чуть смутился:

– Я ведь не знал, что Ацубуса и Рокон думали о Надзукихико, когда он только вернулся… Среди наших сторонников возникали подозрительные движения, так что не было возможности просто так открыть душу.

– То есть мне не доверяли, – откровенно отметил Рокон, когда Нацука замолчал.

Тогда тот чуть запнулся, но увиливать не стал – кивнул:

– Да. Прости, что подозревал тебя.

– Что ж, в тех обстоятельствах другого выхода не было. Ничего не поделаешь. Буду радоваться, что в конце концов вы все-таки рассказали мне правду, – пожал плечами Рокон. – Впрочем, я-то давно вам служу… Но ты, Юкия, молодец!