Железный человек - Андреас Эшбах

Я немного подумал об этом.

– Но если это были не наши люди, то кто же ещё? И откуда они узнали о документах? – Я вовремя сообразил, что не мешает продемонстрировать немножко солидарности.

– Что-то за всем этим стоит, но что, чёрт бы его побрал, я просто не могу понять, – ответил Рейли. – То ли споры о полномочиях и разделе зон влияния, то ли я не знаю что, мне никто ничего не говорит. Это значит, здесь какие-то тайные службы, которые расследуют случай. Я не знаю, вы что-нибудь замечали?

Я невинно пожал плечами.

– Тут столько туристов, всё время кто-нибудь шныряет… Если ко всем приглядываться, так покой потеряешь.

– Ну да. Может, они объявятся и у меня. – Он изучал свои наручные часы, видимо, прикидывая, который теперь час в Вашингтоне. – Я думаю, мне надо сделать несколько звонков. Кое-кому испортить воскресенье. У меня с собой спутниковый телефон, – добавил он не без гордости, – новейшая технология, с кодировкой и всем прочим.

– Понимаю, – сказал я. Другими словами, время визита, наконец, истекло.

Потребовалось ещё некоторое время, чтобы он смог подняться с моего дивана. Не такой уж он, видимо, был неудобный. Вначале, по ритуалу прощания, Рейли должен был в последний раз обрушить на меня свой обычный поток добрых советов, ругая Ирландию и нахваливая Америку, потом он заверил меня, что он всегда был того мнения, что я самый удачный экземпляр Железных людей, и на этом ритуал был завершён, и наступило время ему, наконец, уйти, предоставив меня моей собственной участи.

– Что за поганая погода, – поворчал он ещё немного, выйдя на улицу, хотя ветер стих, а дождя не было совсем.

Потом он приставил к виску два пальца – что значит сила привычки, – по-военному отдавая честь, повернулся и пошёл. Неоновые полоски на его кроссовках светились в опустившихся сумерках, и через каждые несколько шагов он проводил рукой по волосам.

После того как Рейли ушёл, мне пришлось проветрить гостиную. Воздух там был не просто спёртый, а вонючий. Я открыл окно, выглянул наружу, вдохнул сырой, солёный запах моря и посмотрел, где же мои охранники. Дали бы мне ещё один день. Пожить один день, не бросаясь в глаза, а потом исчезнуть. Я раздумывал о плане Финиана. Немало найдётся людей, у которых вытянутся рожи. И Рейли уже больше не придётся прилетать в Ирландию.

Мой дом, значит, выглядит голым? Да, тут мне нечего ему возразить. А после посещения Рейли комнаты казались ещё безутешнее, будто арестантские камеры.

Ещё один день.

Я снова увижу Бриджит. Я смогу спросить её, что она имела в виду, когда говорила, что я вызвал её любопытство. Чем именно? И что будет, если она это любопытство утолит?

Скорее от нечего делать, чем от подозрительности, я ещё раз прошёлся по квартире – перепроверить, не осталось ли подслушивающих устройств, и не обнаружил ничего. Но при этом мне пришла в голову мысль, что мне, как и Рейли, тоже надо бы кое-куда позвонить. В Калифорнии сейчас обеденное время, и уж в воскресенье даже такого предприимчивого и неугомонного раннего пенсионера, как мистер Уайтвотер, можно застать дома.

Я тщательно закрыл окно, задёрнул занавески, закрыл все двери, ведущие к прихожей, и, добившись полной изоляции, осуществил процедуру извлечения мобильного телефона из тайника. Состояние заряда было удовлетворительное, во всяком случае, более удовлетворительное, чем платёжеспособность последней телефонной карты, которой хватит лишь на несколько минут международного разговора. Даже если бы у меня были деньги, я не рискнул бы сейчас прогуляться до заправки, чтобы отдать их за новую телефонную карту. Это было бы всё равно что выставить в окне плакат: «Эй, а мой мобильный телефон-то вы так и не нашли!» Нет, как-нибудь обойдусь.

Я набрал номер Габриеля. Пришлось смириться с тем, что я тем самым выдаю следящей аппаратуре номер моего мобильного телефона. Пока они там, за океаном, расчухают что к чему, пройдёт какое-то время; главное для меня в этот момент было, чтобы мои охранники ничего не пронюхали об этом телефонном разговоре.

Габриеля Уайтвотера в этот воскресный полдень не было дома.

Я смотрел на нежно светящийся дисплей телефона. Номер был верный. Мой пересчёт времени на Санта-Барбару – тоже. А работа в окружении розовых фламинго и двадцати трёх сортов минеральной воды должна была истечь ещё в пятницу, так он говорил. Где же он тогда торчит?

Может, всё-таки охраняет? Может, полный сервис включает его присутствие в выходные дни и ночлег? Или его вызвал к себе новый хозяин уже другой сказочной виллы?

На всякий случай я позвонил по номеру, по которому говорил с ним в прошлое воскресенье. Если не застану там Габриеля, то хотя бы его клиента, а он мне, может быть, что-нибудь подскажет.

– Да? – Это был высокий голос с заунывным тоном, который сразу создавал в воображении портрет говорящего: бледный очкарик, гребущий миллионы долларов из Интернета, но ещё ни разу не переспавший с женщиной.

Я как можно короче изложил ему, чего я хочу.

– Ах, вон что, – сказал он, потом возникла пауза. Пауза, которую я, вообще-то, не мог себе позволить. – Значит, вы друг Габриеля? – спросил он наконец, как будто я ему только что не объяснил это.

– Да, – сказал я с явным нетерпением в голосе. Чтобы он поторопился.

Он вздохнул, как будто всё это для него было очень обременительно.

– Ну да, я думаю, вам можно это сказать. Габриель попал под машину.

При этих словах я ощутил, как в глубине моих внутренностей вдруг активизировался агрегат, который в меня имплантировали контрабандой: такая штука, состоящая из щипцов и кусачек.

– Попал под машину? Что это значит?

– Сам я этого не видел. Мне рассказывала соседка, но она надёжный источник.

– Как это случилось?

– Грузовик. Вчера утром. Что довольно странно, потому что грузовики здесь практически не ездят. А если ездят, то не быстро, из-за множества припаркованных машин. Моя соседка говорила, что теоретически Габриель ещё мог отскочить в сторону, грузовик наехал на него только потому, что он от ужаса будто бы застыл на месте. Но я не знаю, так ли это. Должно быть, всё кончилось плохо. На дороге остались пятна крови. Хотя «скорая помощь» приехала тут же, словно дожидалась за углом, так сказала мне соседка. Как я понимаю, в таких случаях не выживают.

После этого разговора я сидел словно контуженный и чувствовал, как меня заливает пот.

Застыл от ужаса? Это Габриель-то, киборг? Внутренние системы должны были катапультировать его на сорок метров в течение доли секунды.

Я откинулся спиной к стене, и мне пришлось подавлять в себе чувство бездонного ужаса, засасывающего как зыбучие пески. Габриель мёртв? Попал под грузовик?

Мне снова вспомнился случай на обратном пути из кафе «Литеарта», и на какой-то момент у меня потемнело в глазах. Неужто это было покушение? Или просто совпадение событий, закон парных случаев?