Русский израильтянин на службе монархов XIII века - Александр Койфман

Джон был раньше знаком с Франческо и вел с ним иногда финансовые дела и как регент королевы Иерусалимской Марии Монферратской[184] в тысяча двести пятом – тысяча двести десятом годах, и как лорд Бейрута. После гибели Франческо в стычке с пиратами во время плавания из Пизы в Фамагусту Виола не захотела возвращаться на родину и осталась жить в своем небольшом дворце в пизанском квартале Фамагусты. Сначала это было связано с необходимостью завершить многочисленные торговые и финансовые дела мужа, продать фермы, мельницу и склады в Лимасоле и Фамагусте. А потом не захотелось менять образ жизни, возвращаться к родителям в Пизу. Виоле уже не меньше двадцати пяти лет. Как говорил Джон, Виола вышла замуж семнадцати лет, прожила с Франческо лет пять-шесть. И теперь была завидной партией с большим состоянием. Правда, она не торопилась снова замуж, продолжая в течение трех лет оставаться независимой.

Виола встретила нас на пороге своего «жилища», как она с усмешкой называла его. Она показалась мне сначала очень высокой, так как стояла на две ступеньки выше нас с Джоном, но потом я убедился, что это не так. Глаза у нас были на одном уровне, и на мгновение взгляды встретились. Она оценивала меня, я рассматривал ее. Первый не выдержал и отвел глаза я, но успел немного рассмотреть ее. Виола действительно была не маленькая, но не выглядела худой, то ли из-за широкого плаща, то ли по другой причине. Ее лицо, освещенное факелами стоящих сбоку двух слуг, казалось бледноватым, но в больших глазах сверкали огоньки. Впрочем, вероятно, это были отблески все тех же факелов. Волосы были скрыты темно-фиолетовым капюшоном плаща, прикрывавшего и всю одежду.

– Я рада приветствовать вас в моем скромном жилище. Для меня большая честь принимать вас обоих: вас, граф, и вас, барон.

Хозяйка повела нас через внутренние помещения, тускло освещенные лампадами, мимо затемненного зала в гостиную, где был накрыт стол. Оказалось, что приглашены только мы с Джоном. Я этому немного удивился, думал, что у нее соберется хотя бы небольшое общество. Но на столе стояло только три прибора. В отличие от остальных помещений, гостиная была хорошо освещена многочисленными свечами, размещенными на трех высоких мраморных колоннах. Виола сбросила по дороге свой плащ слуге и осталась в скромном, но отнюдь не вдовьем наряде. Жемчужные подвески в ушах и три жемчужные нити, свободно облегающие шею и спадающие на грудь, контрастировали с темными, почти черными волосами, подтянутыми вверх и скрепленными золотым гребнем. При этом осталась открытой практически вся шея, небольшой фигурный воротничок только подчеркивал ее длину.

Мне не нравятся чрезмерно худые женщины. Возможно, первый сексуальный опыт с Валентиной Сергеевной, вдовой моего учителя фехтования, оставил у меня след в сознании. Ведь это была довольно крупная женщина, только чуть ниже меня, с не очень узкой талией и спелым, мягким бюстом, в который я так любил зарываться носом. Все годы совместной жизни с маленькой худенькой Зоей я почти равнодушно относился к своим супружеским обязанностям. Да, исполнил долг, да, снял напряжение. И все. И она чувствовала это и переживала. Но она так и осталась в моих глазах просто девчонкой, хотя и пыталась иногда отчитывать меня за какие-то мелкие провинности. Впрочем, это было так редко. Да и виделись мы в первые годы не больше трех-четырех дней в месяц. Я почти всегда был в разъездах. Нас объединял только Максим. Поэтому после его смерти мы так легко расстались. Не знаю, может быть, это расставание было легким только для меня.

Теперь, при ярком свете многочисленных свечей, мне удалось рассмотреть Виолу лучше. Да, бюст у нее не очень-то впечатляет, но, вероятно, это новая мода туго стягивать бюст, чтобы казаться более воздушной, менее сексуальной. Церковь очень приветствует эту моду, я уже слышал ехидные замечания по этому поводу от одного из баронов во время застолья в Тире. Но бедра никакими ухищрениями не спрячешь, и это радует нас, мужчин. Я не оговорился о скромности ее наряда: никаких украшений, помимо жемчуга, который я упоминал, и золотого гребня в волосах, на ней не было. Довольно скромное длинное платье, застегнутое почти под шею, с расширенными на концах рукавами, мягкие туфли на невысоком каблуке. Кажется, и все.

Пока прислуживавшая женщина ставила на стол закуски, Виола обратилась к Джону:

– Что слышно о приезде к нам императора?[185]

– Он пока в хлопотах в Сицилии. Сарацинские эмиры[186] недовольны своим положением. Возможно, императору придется вести с ними борьбу. А тут еще и в Германии, как всегда, бароны хотят что-нибудь выгадать из ссоры императора с папой, новые вольности. Впрочем, это все старые известия. Из Палермо давно не было вестей. Правда, греческие купцы приезжали, они всегда находят лазейку проскочить мимо пиратов. Но у них еще более старые сведения об империи и Фридрихе.

– А что слышно в Каире и Дамаске, барон? Не собираются султан[187] или эмир[188] воевать с Иерусалимским королевством?

– Когда я уезжал из Дамаска, эмир был еще в Караке. Но настроение у него вряд ли хорошее. Он был очень недоволен готовностью братьев отдать чуть ли не половину его владений крестоносцам. Зная его характер, не верю, что он сможет помириться с ними в ближайшее время. А это значит, что владениям королевы и прибрежным баронам ничто не угрожает. У эмира сейчас нет сильного войска, а у султана нет денег. Ему еще долго придется восстанавливать хозяйство в Египте. У ал-Ашрафа всегда проблемы с владетелями на восточных рубежах. Он заинтересован, чтобы северные прибрежные бароны не отвлекали его и не заставляли держать сильные отряды на западных землях. Да и с деньгами у него все время проблемы.

Я разговорился, и зря. Вопросы Виолы были просто данью любезности, проявлением внимания хозяйки к гостям. Ее нисколько не интересовали политические новости. И это сразу стало ясно по следующим вопросам.

– Барон, вы приехали в Фамагусту один, без жены и ребенка. Они следуют за вами?

– Нет. К сожалению, мой сын умер. А Зою, его мать, я отпустил к родственникам в Грецию.

– Извините. Я не знала, не задала бы такой неуместный вопрос. Просто одна из моих знакомых рассказывала мне много о вас и упоминала о вашем сыне и вашей заботе о сыне графа Вальтера.

– Да, мой мальчик умер совсем недавно. Но давайте не будем об этом.