Дом на глухой окраине - Ксения Комал

— Чего в дверь не постучал, как приличный человек?

— Думал, ты спишь, будить не хотел.

— Даже не буду спрашивать, чего хотел…

— Балда. — Илья в досаде покачал головой и тут же поморщился. — Видела, кто это сделал?

— С чего ты взял, что там кто-то был?

— А с того, что все считают твое купание несчастным случаем. Где логика? Я не знаю, но ты же сейчас скажешь, что не сама упала.

— Скажу. Только меня могла сбросить и Женя.

— Маловероятно. Ее видели у магазина незадолго до того, как заметили кидающей камни в колодец. А врач говорит, что ты там прилично просидела, раз успела так замерзнуть.

Вика снова ощутила сильный внутренний холод, о котором уже забыла, и нервно провела пальцами по собственной макушке — залитой йодом, как она выяснила, когда ходила за полотенцем для Ильи.

— Если ты думаешь, что это тебе по голове прилетело…

— Не думаю. — Он поднялся, подошел к ней и встал почти вплотную. — Ты меня слегка погладила, вот и все. — Помолчав, Илья добавил: — Я не ожидал такого от Женьки…

— А она раньше нормальная была? — заинтересовалась Вика. — До того, как Вася пропал.

— Да, вполне.

— И ты не замечал ничего странного?

Илья тяжело вздохнул и отошел в другой конец помещения, делая вид, что хочет размяться.

— Если ты спрашиваешь, как я мог с ней…

— Нет.

— Она правда была обычной. Может, не самой идеальной, ну так кто из нас идеален…

— И в чем ее неидеальность заключалась?

Илья немного помялся, явно не желая отвечать, но все-таки попытался объяснить:

— Понимаешь, она… немного завистливая, что ли.

— Да ладно, серьезно?

— Я не о том, что ты и так видишь. Женька бесится, что жизнь сложилась как-то не так, причем ведь с самого детства еще — вспомни, ее вообще никто не любил.

— Было за что.

— Может, и было, но разве человеку нельзя дать второй шанс исправиться? А к ней тут все относятся не очень, еще и без мужа родила — каждая тетка опасается, не от ее ли благоверного…

— Глупость какая.

— Это в мегаполисах всем плевать, а тут люди друг у друга на виду, делать особо нечего, соседям интересно… Короче, Женька все больше увязала, выбраться не могла, стала немного озлобленной… Но это же не ее вина!

— Ага, все остальные виноваты.

— Уж ты-то должна понимать, каково это, — серьезно сказал Илья, и Вике стало стыдно, хотя ненависть к Жене все равно никуда не делась. — Тем более теперь, когда ее сын…

— Мне что, ее простить? — она сорвалась на крик, и голос снова охрип. — Ты соображаешь, что еще секунда, и она бы меня убила?!

— Сомневаюсь. Ты в огне не горишь, в воде не тонешь…

— Идиот! — Вика швырнула в него подушку, но промазала и поморщилась от резкой боли в голове. Она медленно опустилась на пол, сжимая виски руками, и начала дышать ртом, словно после марафонского забега.

— Ты что? — по-настоящему испугался Илья. — «Скорую» вызвать?

— Не надо, — пробормотала она. — Сейчас пройдет.

— Тебе МРТ делали? А сотрясение не зафиксировали?

Вика стала дышать ровнее, плотнее запахнула полы дедовского халата и убрала руки от висков.

— Это из-за резкого движения. Расслабься, я в порядке.

— Да, я вижу… Прости.

— Это я пыталась убить тебя подушкой.

— За Женьку. За то, что не понял, что ты пережила.

— Тебя ангелы, что ли, покусали? — неизвестно почему разозлилась Вика. — Все, мы идем гулять! Заодно взглянем на колодец, из которого меня вытащили. Он был другим…

Ночная свежесть приятно бодрила, сырой мокрый воздух пока не успел пробраться под халат, домашние тапочки, позаимствованные в фельдшерском пункте, отбивали по асфальту четкую дробь. Сейчас ей уже не было холодно, голова почти перестала болеть, и почему-то тянуло на приключения, хотя Вика сознавала, что в этом есть некоторая ненормальность. Илья периодически пытался развернуть ее в обратную сторону и даже предлагал позвонить Льву, чтобы тот забрал ее домой, но в какой-то момент смирился и, похоже, заинтересовался колодцем сам.

— Может, тебе показалось?

— Говорю, колодец был другим, не таким, как та женщина описала. Ты сам его помнишь?

— Нет, — развел руками Илья. — Кто у нас сейчас колодцами пользуется? Если только ближайшие огородники, но они вряд ли следят за чистотой, так что, скорее всего, тебе сказали правду.

— То есть, по-твоему, у меня галлюцинации?

— Ну… — Он замялся, подбирая слова. — Меня это не смущает, если что.

— И кто из нас больший псих… — буркнула Вика себе под нос и замолчала. Жизнь становилась все более странной и нелепой, доверять своим ощущениям она уже совсем не могла, однако Илья умудрялся быть некой точкой опоры, поддерживавшей даже сейчас, когда сомнения в собственном психическом здоровье почти достигли максимума, а земля частенько уходила из-под ног, причем в самом прямом смысле.

Вика искоса взглянула на Илью и впервые подумала о том, что, если бы она не уехала отсюда в детстве, то он наверняка был бы ее мужем, а Кристина — их общей дочерью. И деду не пришлось бы доживать свои дни в одиночестве. И может, даже у Жени жизнь сложилась бы как-то иначе, раз она не рассчитывала бы на отношения с Ильей.

Сколько всего изменилось бы, если бы трое мальчиков двадцать лет назад явились к нему на день рождения, а затем вернулись домой.

— О чем задумалась? — спросил Илья, будто почувствовав направление ее мыслей.

— У Жени есть отец? — Вика сама не понимала, почему снова заговорила о ней.

— Был когда-то.

— Я не про когда-то.

— Сейчас? — удивился он. — Помер же давным-давно.

— Ну, может, отчим, родственник какой…

— Тетя Надя точно не замужем, близкой родни у них вроде нет. К чему ты это вдруг?

— Да так…

— Знаю я твои «да так»! Выкладывай давай!

— А шуба у Жени была?

— Не то чтобы ты меня пугала, но сейчас ночь, улица безлюдна…

— Была или нет?

— Да откуда я знаю? — возмутился Илья. — Я и свое барахло не