Слова, из которых мы сотканы - Лайза Джуэлл

Прошлым вечером, на пути из колледжа домой, поезд слишком долго задержался в тоннеле, и вагон быстро нагрелся до неприятной температуры. Робин почувствовала, как сердце учащенно забилось в грудной клетке. Машинист объявил, что движение временно приостановлено и он не знает, когда поезд сможет тронуться с места. Робин обвела взглядом вагон и окружавших ее незнакомцев. Ей попалось на глаза пустое сиденье в нескольких футах наискосок, и она задумалась о том, как лучше пробраться туда, не привлекая особого внимания. Сердце забилось еще сильнее, и она не сомневалась, что мужчина, стоявший рядом с ней, слышит этот стук. Ее периферийное зрение начало затуманиваться, и она представила, как сползает по стене вагона, как ее несут к ожидающей машине «Скорой помощи», завернутую в серое одеяло, и все смотрят на нее. Когда Робин увидела все это со стороны, ее сердце забилось с такой частотой, что она уже собиралась позвать на помощь, но поезд наконец с шипением вернулся к жизни, рывком тронулся с места, и сердцебиение замедлилось. Но за те несколько мгновений она ощутила, каково это: потерять рассудок и не иметь власти над собой. В тот момент она совершенно забыла, кто она такая.

Она не понимала, почему чувствует себя такой расхлябанной. Сейчас, когда все наладилось, она была главной героиней собственной романтической истории. Она жила в квартире на Холлоуэй-авеню со своим возлюбленным литератором, имела безупречное лицо и тело, вела безупречную жизнь. Она была Робин Инглис, самой удачливой девушкой в мире. Но ее мир как будто застрял в тоннеле, как вчерашний поезд метро. Она не могла двигаться дальше от того темного места, где находилась, когда считала Джека своим братом. Она испытывала странную нервозность и печаль. Робин была счастлива только в то время, когда Джек находился рядом и они оставались наедине. В остальное время она чувствовала себя потерянной.

Робин посмотрела на тяжелый пакет, который она стащила по лестнице, задевая за каждую ступеньку. Она вынесла пакет на садовую дорожку и, к своему удивлению, обнаружила два больших зеленых контейнера немного ниже ее роста, стоявших бок о бок у садовых ворот. На них белой краской был написан номер дома. Робин осторожно откинула крышку, и ей в лицо ударила очередная порция густой вони. Робин попыталась забросить пакет в пасть мусорного контейнера, но потерпела неудачу. Мужчина средних лет проезжал на велосипеде мимо дома. Он замедлил ход, с любопытством посмотрел на Робин, и на мгновение ей показалось, что сейчас он остановится и предложит помочь. Но этого не произошло, и он поехал дальше. Робин смотрела, как он сворачивает на улицу; ей хотелось швырнуть пакет с мусором ему вслед. Она трижды пробовала загрузить пакет в контейнер, но потом сдалась и оставила его на мостовой.

Вернувшись в квартиру, она рассмотрела возможность заняться курсовой работой и немного подучиться, но вместо этого решила вернуться в постель. Простыни были еще слегка теплыми от их тел, и кровать пребывала в состоянии живописного беспорядка. Робин вспомнила, как, проснувшись утром, удовлетворенно любовалась затылком Джека, а потом испытала беспокойство и смутную панику, когда он напомнил, что собирается на деловую встречу. С этой минуты ее день словно раскололся пополам.

Робин лежала, прижавшись щекой к подушке Джека, и вдыхала его запах. Потом она снова расплакалась.

Во что она превратилась? Этот новый вариант своей личности был ей ненавистен. Она превратилась в одного из тех людей, которых сама презирала: эмоционально зависимых, прилипчивых, безнадежных. Она не могла вынести мусор. Она не могла ездить одна. Она не могла нормально функционировать в отсутствие своего партнера. Каждый раз, когда он выходил из комнаты, у нее опускались руки. Лишь запах его подушки мог вывести Робин из беспросветного уныния. Она выглядела жалкой.

Выплакавшись, она погрузилась в неглубокий сон. Перед ней развернулось сновидение о сестрах, об их изможденных лицах и измученных телах незадолго до конца, облаченных в красивые модные платья, которые родители упрямо продолжали покупать для них. А потом ей приснился мальчик. Он толкал одну из ее сестер, сидевшую в кресле-каталке. «Прыгай», – сказал он, и Робин запрыгнула на колени к сестре. Только это больше не была ее покойная сестра. Это была другая женщина, высокая, с длинными ногами и длинными волосами. Робин поняла, что между ними произошел контакт, и почувствовала, как руки той женщины обнимают ее. Робин слышала, как мальчик что-то насвистывает, и видела, что они приближаются к паре дверей перед ними. На одной двери висела табличка, но Робин не могла прочитать ее. Она знала, что, если захочет уйти от насвистывающего мальчика и длинноногой женщины, ей нужно спрыгнуть с кресла-каталки, прежде чем они достигнут двери, но потом она успокоилась и расслабилась в объятиях женщины и медленно подъехала к двери. Она держала руку женщины в своих ладонях и думала, что от нее приятно пахнет, совсем как от Джека. Потом двери открылись, и Робин проснулась.

Звонил ее телефон.

Она села и так быстро спустила ноги с кровати, что закружилась голова.

– Да, – прошептала Робин в телефон.

– Привет, милая. – Это была ее мама. – У тебя все в порядке?

Робин успокоилась.

– Да, – ответила она. – Все замечательно. Я только что видела странный сон.

– Ты спала? Но уже около одиннадцати.

– Знаю, знаю. Я уже вставала. Просто не знаю… я устала. Ночью мне не спалось.

– Ты уверена, что все в порядке?

– Да, правда. Я просто… – Она переместила телефон к другом уху. – Я не знаю. Все как-то странно.

– Ты одна?

– Да. У Джека деловая встреча.

– Хочешь, я приеду?

Робин помедлила. Ей хотелось сказать «да», но, с другой стороны, Джек должен был вернуться уже через полчаса. Она вздохнула:

– Нет, у меня правда все в порядке.

– Только что получила заказную бандероль для тебя. Я расписалась в получении. Хочешь, я посмотрю, что это такое?

– Хорошо. – Она зевнула.

– Ох, – сказала мать несколько секунд спустя. – Думаю, я знаю, что это. Это такой набор, знаешь, для тестирования ДНК. Он предназначен для тебя. – Ее голос был взволнованным. – Что мне с ним сделать?

Робин задумалась. Она заполнила формуляр две недели назад и поставила галочку в графе о согласии пройти тест на ДНК. Она сделала это лишь ради матери. «Какой от этого вред? – спросила мама. – Ты все равно можешь не встречаться с ними. Но по крайней мере ты будешь знать, кто они такие».

Робин представила коробочку в руке у матери. А потом она вспомнила свой сон: радостный мальчик, толкающий кресло-каталку, ласковая женщина с длинными руками, загадочные двери, ведущие в неведомое место. Робин думала о том, какие чувства вызвал этот сон: сначала неудобство, а потом радость, когда она позволила той женщине обнять себя и мальчик повез их неведомо куда. Это был один из тех снов, которые казались чем-то большим, чем обычные сны; он как будто указывал на что-то. Она заблудилась, и мальчик во сне показал ей, куда нужно идти. Она ощущала нечто вроде невидимого веревочного моста, протянутого между ее сознанием и коробочкой в руке матери. Там заключался ответ.