Слова, из которых мы сотканы - Лайза Джуэлл

– Приезжай. – Робин услышала свой голос как будто со стороны. – Приезжай сейчас и возьми это с собой.

– Ты уверена?

– Да. Я хочу это сделать. Хочу встретиться с ними.

– Сейчас соберусь, – сказала мать. – Буду через час.

Дин вышел в яркую свежесть раннего майского вечера на станции Сент-Джонс-Вуд. Когда он покидал Дептфорд, небо было затянуто облаками и собирался дождь. Возможно, здесь всегда такая погода, мимолетно подумал он. Он следовал по грубой схеме, начерченной на тыльной стороне ладони, до короткой широкой дороги напротив крикетной площадки «Лордс». Каждый дом стоял в надменном отдалении от улицы, одни – за большими электрическими воротами, другие – за аккуратными живыми изгородями. Дома были старыми, викторианскими по размеру и архитектурным формам, но с блестящей современной отделкой. И огромными. Дин никогда не видел столько больших домов, стоявших подряд. В его части города такие дома стояли отдельно, обычно в окружении небольших магазинов или дешевых многоквартирных домов. Он шел медленно, впитывая атмосферу и ощущение другого мира. Но потом он заметил мужчину в окне, с подозрением смотревшего на него, и ускорил шаг.

Дин нашел дом Лидии в дальнем конце улицы. Он был широким, как четыре автобуса, выкрашенным в цвет молотых костей. Окна были заклеены односторонней пленкой, так что с улицы нельзя было заглянуть внутрь. Передний садик был небольшим, засаженным черными тюльпанами и колючими растениями; земля между ними была покрыта серой каменной крошкой. Бетонное крыльцо вело к широкой серой двери с современной фурнитурой, а номер «27» наверху высвечивался через веерную дверную фрамугу, забранную такой же полупрозрачной пленкой.

Дин немного постоял на мостовой, засунув руки в карманы джинсов и разглядывая дом. Он даже не заметил, что у него открылся рот. Дом был потрясающим. Настоящее чудо. Дин осторожно ступил на дорожку с рядами галогенных светильников по обе стороны. Через несколько секунд после того, как он нажал на кнопку рядом с маленьким видеофоном, там появилось лицо Лидии.

– Заходи! – сказала она.

Дин толкнул дверь и увидел перед собой миниатюрную азиатку в переднике, которая в ужасе смотрела на пришельца.

– Что вам нужно? – грозно спросила она.

– Я… э-э-э…

– Он пришел ко мне, – сказала Лидия, спустившаяся по широкой лестнице с бежевой ковровой дорожкой.

Маленькая азиатка посмотрела на Лидию, как будто та сошла с ума, а потом снова уставилась на Дина.

– Вы уверены? – спросила она.

Лидия улыбнулась:

– Спасибо, Джульетта, я вполне уверена. Это мой брат.

Лицо Джульетты смягчилось, и она широко улыбнулась.

– Ах! – Она энергично закивала. – Ваш брат! – Она сверкнула зубами в сторону Лидии и с протянутыми руками подошла к Дину. – Я не знала, что у вас есть брат! Приятно познакомиться с вами, очень приятно! Да-да, теперь я вижу. – Она указала на лицо Дина, потом на Лидию. – Теперь я вижу, что он ваш брат. – Джульетта повернулась к Лидии и погрозила пальцем. – Вы не говорили, что у вас есть брат, – укоризненно добавила она.

Лидия сконфуженно улыбнулась, но не стала говорить ей, что еще полтора месяца назад сама не знала об этом. Дин и Лидия обменялись заговорщическими улыбками, а потом она проводила его в невероятную комнату, похожую на стеклянный кирпич, прикрепленный к задней стене дома. Там не было ничего особенного, кроме огромного дивана, обтянутого белой кожей, низкого столика и пальмы в кадке. Стеклянная коробка обрамляла широкий декоративный сад с пушистыми кустами, квадратной мебелью и тем, что издалека казалось настоящей кухней. Где-то на расстоянии Дин разглядел силуэт мужчины в рубашке с открытым воротом, который что-то делал с листьями маленького поникшего деревца.

За другим бортом прозрачной коробки, глядя внутрь дома, Дин видел черный лакированный стол, вокруг которого стояло двенадцать обеденных стульев из гнутого металла и прозрачного плексигласа. В середине стола возвышалась бирюзовая ваза с травяными стеблями. Над столом нависал огромный хромированный абажур, а стены были выкрашены в темный угольно-серый цвет, карнизы и плинтусы тоже.

– Потрясающий дом, – сказал Дин, опустившись на снежно-белый диван.

– Да, – мечтательно отозвалась Лидия. – Есть такое. Но это не моя работа. Дом был таким, когда я купила его. Я всего лишь приобрела кое-какую безликую мебель для обстановки.

– Нет, мне нравится, – заявил Дин. – Минималистский стиль, да?

– Точно. Пожалуй, слишком минималистский. С другой стороны, я редко бываю здесь. Почти всегда торчу у себя в кабинете. Или в спальне. А это просто… – Она развела руками. – Это просто для показухи.

– А что с ней? – Дин указал в сторону кухни на другой стороне дома.

– С Джульеттой?

Дин кивнул.

– Она моя домохозяйка.

– Не может быть!

– Очень даже может. У меня есть домохозяйка. Знаю, я чокнутая. Никогда не думала, что у меня будет домработница.

– И садовник? – Он указал в сторону сада.

– Ну да, хотя он не состоит в штате. То есть он приходит один раз в неделю, на несколько часов. А Джульетта приходит сюда ежедневно.

В тот же момент Джульетта появилась в дверях и ласково улыбнулась Лидии и Дину:

– Вам что-нибудь принести?

– Спасибо, Джульетта, не надо. Мы здесь ненадолго, уйдем через несколько минут.

– Хорошо, хорошо. Тогда я принесу чипсы и минеральную воду. Одну минутку.

Они проводили ее взглядами и одновременно рассмеялись.

– Знаешь, у меня никогда не было матери, поэтому, думаю, она для меня в этом смысле как подарок. – Лидия снова хохотнула, и Дин улыбнулся.

– Так что… что случилось с твоей мамой? – Он хотел спросить ее еще в тот вечер, когда они встретились возле станции «Лондон-Бридж», но потом передумал. Казалось, еще слишком рано спрашивать о таких вещах. Но это была их третья встреча, и они обменивались электронными письмами и телефонными сообщениями, так что теперь он считал себя вправе задать этот вопрос.

Ее улыбка не дрогнула.

– Зависит от того, кого спросить, – ответила Лидия, поджав ноги под себя и поглаживая колени ладонями. – Согласно моему отцу, она покончила с собой; согласно другим членам семьи, он столкнул ее с балкона. Так или иначе, она умерла на бетонной площадке рядом с нашим домом.

Дин поморщился:

– Сколько лет тебе было?

– Три года. Я почти не помню ее.

– Как ты думаешь, что случилось?

Лидия пожала плечами:

– Понятия не имею. Кажется, моего отца допросили. Никого не арестовали. Никого ни в чем не обвинили. Но после этого моя семья как будто замкнулась в себе. Никто ни с кем не разговаривал. А дядя Род просто куда-то исчез.