Пять ночей. Вампирские рассказки - Николаос

— Чериш. Мне нравится, — сказала вдруг Джорджия издалека, и я впервые встретилась с ее чудесными бархатными глазами. В отличие от глаз Сидди, они не били, как электрошокер, и это было приятно. — В точку, правда, Кейли?

— Да, Джиа, — подал голос Калеб. Не знаю, показалось мне или нет, но я почувствовала в нем некоторое напряжение — такое бывает в приемном покое больниц.

Они с Уильямом не отходили от Джорджии в той самой постоянной потребности касаться, но в этом варианте, видно, был иной подтекст. Кроме любви. Я как-то сразу поняла, что эта Джиа и есть второй номинант.

Ясно было, что они нас слышат, хоть расстояние и велико, и все равно -

странновато.

— Ну вот, а говоришь, не умеешь рассказывать. — Демон встал и подал мне руку. -

Если уж отвлекла их от проблем, это делает тебе честь. Чериш. Это и правда хорошо.

— Куда мы идем?

— В номера. В смысле — по номерам. Ты ведь устала.

Что да то да.

— Но ты не закончил, насчет Сидди.

— А… В общем, Чериш, как ты говоришь, всегда обладатель какого-то качества,

выделяющего его среди других. Прежний был человеком, колдуном вуду — это большая редкость.

— Колдун?

— Человек. Обычно Чериш — редко смертный, они слишком быстро… изнашиваются. Но он был особенный, раз его выбрали. Умел говорить с духами и останавливать сердце…

Я пожала плечами — не знаю, какой в этом прок. Ну, может, Эркхам виднее.

— А Сидди?

— Сидди — телепат.

— Я думала, вы все…

— В какой-то мере мы все сенситивы, но такие как Сидди — редкость, их всегда видно, будто звезда во лбу горит. Лично я кроме нее знаю только одного такого,

но он еще очень молод и относительно безобиден.

— И чем сенситив отличается от телепата?

— Сенситив читает чувства, а телепат видит картины.

— Не слова?

— Нет, слава Богу. Телепат лишь интерпретирует картины, но сенситивные способности, которые есть у любого вампира, дополняют все это эмоциями, и создается вполне правдивый образ. Хуже всего, что по натуре они настоящие хакеры.

Себя-то я в обиду не дам, но ты будь осторожна.

Я почувствовала приступ страха. Хотя с чего бы — у меня ведь всего одна мрачная тайна. И вряд ли она шокирует Мастера Канады.

— Как?

— Постарайся не общаться с ней в мое отсутствие. А сопротивляться бесполезно -

Сидди и не такие коды ломала, так что расслабься и получай удовольствие. Думай о светлячках и бабочках. Иначе можешь запросто очутиться за высокими стенами с колючей проволокой и еженедельной терапией. Спокойной ночи.

Вот и усни после этого.

Камин хорошо прогрел номер в мое отсутствие, и это был просто невероятный кайф.

Здесь даже оказалась маленькая кухонька с кофеваркой — это для тех, у кого боязнь доставки в номер, что ли? Вылежавшись в ванне, я была стопроцентно уверена, что захочу спать, но как только выбралась, сон как рукой сняло. Может,

из-за того, что я с энтузиазмом искала в сумке свой халат. А еще больше потому,

что не нашла.

Махровый халат из ванной был мокрый насквозь, поскольку вытираться я терпеть не могу. Я поискала взглядом кнопку для вызова обслуги или телефон, но не нашла… да если бы нашла, не факт, что воспользовалась бы. Бросив тоскливый взгляд в сторону камина, я робко выглянула и постучалась в дверь напротив.

Она приоткрылась, потому что не была заперта.

— Генри! — позвала я.

— М?

Кратко и ясно, блин.

— Тут обслуга есть?

— Естественно. Это же пять звезд. Тебе что-то нужно?

— Ничего особенного. Халат дома забыла, — стала я объясняться, понятия не имея,

зачем. — Ну ладно, тут так жарко, сейчас и этот высохнет. Прости за беспокойство.

— Мгм.

Я закрыла дверь и села на кровать, не в силах отделаться от странных мыслей.

Перепады настроения Демона меня уже потихоньку начинали пугать, а еще больше то,

что я так и не понимала причину. Но… волею судьбы он был единственным, на кого я могла полагаться в этом рассаднике монстров, а на нет и суда нет. Я вздохнула.

Только и остается, что подружиться с кем-нибудь еще. Хотя — идея дрянь.

В дверь постучали, но вместо обслуги появился Демон. Я просто обалдела от того,

что было на нем надето. Даже если отвлечься, что это вроде был халат, он поедал глаза своими красками — вроде бы что-то восточное, и в то же время я не узнавала ни одного узора. То, что казалось канареечным птичьим пером, от движения переливалось во вьющийся локон бирюзового цвета, который так же легко трансформировался в огненно-красный змеиный язык и волну самого синего цвета.

Когда Демон остановился передо мной и ткань перестала колебаться, я осознала,

что неплохо было бы закрыть рот и посмотреть куда-нибудь выше, например, в глаза.

— Держи, — сказал он и бросил мне на колени нечто примерно в тех же красках — на ощупь оно было еще лучше, чем на вид. Казалось, что вся вещь может пройти через перстень, как в сказках. — Надеюсь, ты в ней не утонешь. А обслуга здесь бывает только днем.

Я так сильно хотела отказаться, но мои руки вдруг зажили своей отдельной жизнью и сграбастали это произведение искусства, а ноги потопали в ванную. Надевая это на себя, я с трудом вспомнила, что даже спасибо не сказала. Ну, никогда не бывает слишком поздно, так ведь?

— Не за что, — отозвался он. Ткань укутала меня, как мамины руки, я посмотрелась в зеркало. Это был не халат, а рубашка, и хотя вырез почти сползал с моих плеч,

а длина, учитывая рост Демона, была мне по колено, впервые за последние несколько недель я нашла себя потрясающей.

— Тебе идет. Это не комплимент, а факт.

Демон сидел перед камином по-турецки и смотрел на огонь — тем же взглядом он прошелся по мне, не изменив его ни капельки. Под его халатом оказались такие же штаны, а верх от этой пижамы, видимо, был на мне. Он курил одну из своих золотых сигарет, которые я уже видела в нашу первую встречу и у Пенни, от них плыл сладкий и легкий дым. Рядом лежала начатая пачка без всякого логотипа.