📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаСеребряный меридиан - Флора Олломоуц

Серебряный меридиан - Флора Олломоуц

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 111
Перейти на страницу:

— От всего сердца благодарю вас, милорд, — с трудом сдерживая радость, сказал Уильям, поклонился и вышел.

Лорд был доволен таким трофеем. Не только об Уильяме-актере подумал он, приглашая его в свою труппу. Он заполучил дерзкого, самобытного, талантливого и смелого драматурга и поэта. А сцена его труппы будет площадкой для представления его пьес, в успехе которых Фердинандо не сомневался, вспоминая, какими живыми, остроумными и захватывающими были спектакли Уилла. Граф уже предвкушал удовольствие от предстоящего поединка сочинителей, пьесы которых были популярны, а соперничество не прекращалось никогда. Чего стоил один только неистовый Марло. Это обещало стать захватывающей игрой, интереснее и азартнее охоты и любого турнира.

— Старые мои добрые ланкаширцы! — Уильям был счастлив вернуться в компанию старых знакомых. — Что ни говори, а все пути приводят к встрече!

— С возвращением, Уилл! — ответил Джеймс Бербедж, почтенный старейшина труппы. — Но что-то я не помню Себастиана.

— Я в ту пору еще учился, сэр, — нисколько не смущаясь, сказала Виола.

— Каким же наукам, позволь узнать? — вмешался Огастин Филипс.

— Все больше дурачеству.

— О, это кстати!

Бербедж внимательно приглядывался к близнецам. Долгая жизнь на сцене обострила его природное чутье и внимание.

— Я бы еще посоветовал вам изучить предмет «Как распознать плута»[96]. Есть такая загадка — «Ты мне брат, но я тебе не брат, так кто же я?», — сказал он.

Секрет Уильяма и Виолы «Слуги лорда Стрейнджа» обещали сохранить, и к Виоле отнеслись по-дружески. Она уже так свыклась со своим обликом и образом жизни, что о другом и не помышляла. Правда от старой жизни осталась необходимость носить корсет и как можно туже затягивать его на груди. Но это же придавало нужную стать и осанку, да и чувства было легче сдержать в такой броне. Не подобает мужчине плакать и жалеть себя. Он, доверяясь фортуне, должен быть доблестным рыцарем своей путеводной звезды.

Любовь — над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь — звезда, которою моряк
Определяет место в океане[97].

Конечно, кто-то рано или поздно мог бы заметить, что она скрывала. Однако ни оскорблениями, ни презрением, ни даже наказанием ее уже нельзя было напугать. Изгнанием — тем более. Она привыкла думать о себе и о них обоих с Уиллом, как об истинных беглецах — им нет места там, где люди живут по привычным меркам.

Единственный, кто с сомнением и неодобрением поначалу отнесся к просьбе Уильяма, касающейся Виолы, был Джеймс Бербедж. И на это у него были основания. Он всегда отличался искренней и мудрой заботой о своих друзьях. Пятью годами раньше он обратился с письмом к графу Лестеру, в котором просил подтвердить его попечительство над своей труппой. Причиной прошения стал парламентский акт 1572 года, определявший наказания за бродяжничество. В список бродяг включались «все фехтовальщики, укротители медведей, комедианты и менестрели, не состоящие на службе какого-либо барона или другого лица более высокого ранга». Того, кто не был слугой знатного господина, бичевали и клеймили. Многоопытный Бербедж делал все, чтобы отвести от тех, с кем делил актерскую судьбу, такую беду. Он по-отечески старался уберечь от любых неприятностей всех и особенно молодых своих коллег. Конечно, это касалось и судеб женщин, служивших труппе и сопровождавших их в нелегкой бродячей жизни. Уильям понимал его тревогу. Он и сам вспоминал о девушках, кочевавших со «Слугами Ее Величества королевы». Розмари и Элизабет остались обслуживать актеров, а Дороти Сойер и Энни Ли однажды сменили попутчиков и отправились в столицу. В итоге они оказались в одном из лондонских борделей. Таких историй было немало, и Бербедж, не знавший еще Виолу, понимал, чем она рискует, пустившись в дорогу с ними.

Огастин Филипс тоже пытался переубедить Уилла.

— Слушай, зачем ты тащишь ее с собой? Это может… погубить ее… Всегда найдется кто-то, кто примет ее не за то, что она есть.

— Это так. Но, поверь, ей лучше быть со мной, чем оставаться дома, — ответил Уилл. — Ты со временем поймешь это сам. К тому же мы многому научились, работая со «Слугами Ее Величества», и поняли, как можно избежать неприятностей.

Вскоре после этого разговора Джеймс Бербедж собрал труппу и зачитал приказ лорда Стэнли, повелевавший им вернуться в Лондон. А накануне Уильям получил письмо, в котором Ричард сообщал, что женился и приглашает их в гости в свой дом. Уилл, не зная, как поступить, решил пока ничего не говорить Виоле.

Огромный город они сначала услышали, потом он предстал воочию. Беспорядочный зыбкий шум, перемежающийся колокольным звоном, долетал до них с встречным ветром. Еще через пять миль они увидели с холма низину, из которой поднимался слоями пар и белесый, цвета ягодного налета, дым.

Вижу столицу…
Нет и не будет такой, и в минувшие не было дни![98].

Дорога раздваивалась. Налево, через Хайгейт, вела на север, направо — в самое сердце столицы.

— Мы здесь, — шептала Виола, не веря своим глазам.

Сил от волнения ей хватало только на то, чтобы смотреть вперед. Мимо деревеньки Шепердс-Буш, мимо карьеров по добыче гравия в Кенсингтоне, через ручьи Вестберн и Мэриберн, к развилке дорог, ведущих к Вестминстеру и в Сити. Все ближе и ближе. Похожие на стратфордские дома, каменные громады, похожие на замки, таверны, постоялые дворы, пивные, лавки. Уличные торговцы склонялись над разложенным прямо на земле нехитрым товаром. У разносчиков поопрятнее на шеях висели деревянные лотки. Торговали всюду — пирогами, рыбой и птицей. Толкались носильщики с корзинами и тюками, дети катили кадки и бочки, зазывая прохожих. Странные с виду заморские чудеса. Звери и птицы на плечах чужестранцев, невиданные одежды, громкая непонятная речь. Город — театр. На огромной сцене представал его пестрый красочный мир. Все выступали в этих декорациях, и каждый играл свою роль: простые горожане, члены разнообразных гильдий и советов, корпораций и компаний, купцы, обладатели рыцарского достоинства. И настоящих театров здесь было немало. Все знали — успех лондонских представлений не имел себе равных ни в одной из европейских столиц. Это непревзойденное великолепие венчала корона той, кто провозгласила: «Мы, государыни, подвизаемся на подмостках мира, на виду у всего мира».

В дорожной сумке Уильяма лежали рекомендательные письма их стратфордских друзей — Куини и Садлеров — к столичным друзьям и родственникам. Всех надо было обойти, познакомиться, передать приветы. Поселиться они предполагали по совету Ричарда недалеко от главной улицы печатников Флит-стрит, поблизости от Холборна и Ладгейт-Хилла, ведущего к собору Святого Павла. Во внутреннем дворе собора теперь располагалась и собственная книжная лавка Ричарда Филда — «Белый грейгаунд». На первых порах Ричард приглашал их остановиться у него. Он писал, что будет рад встрече с ними. Но и об этом Уилл умолчал. Он решил рассказать Виоле обо всем, как только они определятся с местом. Наконец, они поднялись в свои комнаты на постоялом дворе «Белл-Инн» на Картер Лейн.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?